его слишком категоричными оценками российской армии, но теперь с полным основанием могу сказать, что доклад майора Николаи был самым объективным из всего того, что мне преподносили раньше.

– Вы ошибаетесь, ваше величество, – попытался возразить Лауенштайн, – Николаи всего лишь капитан!

– Вы не ослышались, господин полковник! – сухо промолвил Вильгельм. – В самое ближайшее время он должен быть майором.

– Но вы, ваше величество, сами утвердили «строевой ценз», который должен выслужить офицер, прежде чем получить очередное воинское звание…

– Хорошо, что вы об этом мне напомнили. Насколько я знаю, вашему сотруднику, начальнику русского подотдела «3‐Б» майору Вильгельму Хайе в скором времени предстоит строевая служба в качестве командира батальона.

– У вас прекрасная память, ваше величество, – сделал кайзеру комплимент полковник. – Через год с небольшим майор Хайе и в самом деле должен выслужить очередной «строевой ценз». Я уже подумываю о его будущей смене.

– И кого вы планируете на его место?

– У меня есть несколько кандидатов, но я еще не решил, кого из них рекомендовать… – нерешительно промолвил Лауенштайн.

– Я думаю, что к тому времени у вас лучшей кандидатуры, чем майор Николаи, не будет, – категорически заявил кайзер.

– Яволь, ваше величество! – вытянулся в струнку полковник. – Лучшего кандидата на должность начальника русского подотдела агентурной разведки мне не подобрать! А пока что, согласно вашему указу, Николаи послужит во благо вашего величества в должности командира роты Эрфуртского полка. Это пойдет ему на пользу, тем более что обстановка в том граничащем с Австро-Венгрией регионе обостряется с каждым днем…

– Вы имеете в виду очередной Балканский кризис?

– Да, ваше величество! После того как англичане, русские и французы заключили союз, они взяли себе право диктовать свои условия Срединной Европе…

– Что поделаешь, – перебил Лауенштайна кайзер, – в основе политики всегда стоит сила. К сожалению, пока что перевес на их стороне. И, чтобы предотвратить возможный вооруженный конфликт на Балканах, я порекомендую Францу-Иосифу воздержаться от резких действий и, прежде чем присоединить к себе Боснию и Герцеговину, заручиться поддержкой российского императора.

– Но насколько мне известно, Россия благоволит к этим государствам и не позволит Австро-Венгрии захватить их.

– Ваше ведомство неплохо разбирается в военных делах наших вероятных противников, но вы ни черта не смыслите в политике! – возбужденно произнес Вильгельм, бросив гневный взгляд на разведчика. – Ведь еще два года назад после возвращения из России Николаи в своем отчете о поездке дальновидно указал на то, что Россия еще долго будет залечивать раны, нанесенные японцами. И несмотря на то что там полным ходом идет перевооружение и оснащение новейшей техникой и оружием, воевать с нами она не сможет еще долгие годы. Я уверен, что в ближайшие годы Россия будет не в состоянии заступиться за братьев-славян и непременно согласится признать присоединение Боснии и Герцеговины в обмен на обязательство Австро-Венгрии не возражать против открытия Черноморских проливов для русского военного флота.

– Но, ваше величество, открытие Босфора усилит Россию и ослабит нашу верную союзницу Турцию…

– Вот здесь вы правы, – милостиво согласился кайзер. – Но что стоит главе австрийского МИДа Эренталю отказаться от своих слов, но уже после того, как будет достигнута устная, я обращаю ваше внимание, устная, а не письменная, договоренность о признании Россией аннексии Боснии и Герцеговины?

– Вы, как всегда, мудры и изобретательны, ваше величество, – льстиво промолвил полковник.

Глава XIII

Варшава – Вена – Варшава. Октябрь 1908 г

1

С началом ХХ века в Европе продолжался передел мира, и обстановка там обострялась с каждым годом, в любой момент готовая взорваться новой локальной войной. Австро-Венгрия, уже давно покушавшаяся на суверенитет граничащих с ней балканских стран, ощущая уверенную поддержку своего главного союзника – Германии, решила перейти к решительным действиям. Но, прежде чем принимать окончательное решение по присоединению к своей империи Боснии и Герцеговины, император Франц-Иосиф, по совету кайзера, решил заручиться согласием Петербурга. Глава австрийского МИДа фон Эренталь пригласил своего российского коллегу Извольского на встречу в замок Бухлау, где вскоре они встретились, как сегодня говорят, без галстуков. Фон Эренталь без долгих предисловий с ходу предложил России в обмен на Боснию и Герцеговину кардинальное решение вопросов по Черноморским проливам. Обещано было главное – право России на провод военных судов через пролив Дарданеллы, а также обещание не противиться суверенитету Болгарии. Соглашение поначалу выглядело как крупный успех российской дипломатии, а сообщение о Дарданеллах вызвало настоящую истерику в Англии и Франции. Еще большая волна возмущения прокатилась по Сербии и Черногории, которые начали усиленно вооружаться. Австрийская армия уже готова была к вторжению в Сербию, когда Россия, осознающая, что война с Австрией и Германией для нее еще не своевременна, по своим дипломатическим каналам надавила на Сербию и заставила ее отказаться от вооруженного конфликта и признать аннексию. В то же время разрешение на провод военных судов через пролив Дарданеллы так и не вступило в действие. Таким образом, достигнутое в замке Бухлау соглашение оказалось полным поражением русской международной политики. Босния же превратилась в настоящую пороховую бочку, которая взорвалась в 1914 году…

Боснийский кризис, а затем и Балканские войны оказали серьезное влияние на развитие политической ситуации в Европе. Но, пожалуй, одним из наиболее важных последствий Балканского кризиса явилось значительное ухудшение отношение России с Австро-Венгрией и Германией, со дня на день грозившее превратиться в вооруженный конфликт.

В этой довольно напряженной обстановке штабу Варшавского военного округа, как никогда, требовалась оперативная и достоверная информация от агентов, находящихся в Австро-Венгрии и Германии, но вместо этого в разведывательный отдел из-за границы все чаще и чаще начали поступать чрезвычайно невразумительные и сбивчивые донесения. Эту неясность не смогли прояснить ни российский военный агент в Берлине, ни его коллеги в Вене и Ламберге, которые, в связи с ухудшением отношений между странами, находились под постоянным контролем спецслужб. Чтобы лично уяснить и оценить обстановку, помощник начальника разведывательного отдела Варшавского военного округа генерального штаба подполковник Баташов решил проехать по Австро-Венгрии, посетить Прагу, Вену, Будапешт, Ламберг и Перемышль.

Он рассчитывал прибыть в Ламберг из Будапешта вечером, что избавляло от необходимости прописки паспорта в гостинице до предстоящего свидания с генеральным консулом. В пути он хотел проверить данные рекогносцировки перевальной через Карпаты железной дороги, присланные накануне его давним и проверенным агентом (у него было раз и навсегда заведенное правило непременно проверять и перепроверять наиболее ценную информацию). Сличая данные представленной накануне Ламбергской агентурой рекогносцировки Транскарпатской железнодорожной магистрали с публикациями в железнодорожных справочниках и информационных листках, он неожиданно обнаружил в переданной информации ряд неточностей. Так, самый протяженный на магистрали каменный арочный мост через реку Прут имел в длину около 130 метров, а протяженность центральной арки достигала – 65 метров. В справочниках же фигурировали другие цифры, рознясь почти