Именно поэтому в Бельгии еще сильнее бросается в глаза другое явление. Я имею в виду весомость и влияние католических, или, как мы говорим, христианских организаций. Бельгийский католицизм с большим успехом совершил переход от герметичной, догматической, всепроникающей и всемогущей системы к сети социальных, культурных, медицинских и педагогических организаций, столь же могущественных, столь же всепроникающих, как прежде, но поразительно прогрессивных, современных и открытых. Эти организации управляют финансовыми потоками и дают работу десяткам тысяч людей. Социологи Католического университета в Лёвене дали описание того, как традиционная религиозно-политическая вертикаль католиков преобразовалась в горизонталь эффективно управляемых концернов. Догматический католицизм уступил место не менее распространенному социально-культурному христианству.

Во Фландрии подавляющее большинство детей ходит в католические школы. В Валлонии учащихся много прежде всего в коммунальных и провинциальных школах, а католические закрываются. В той же Валлонии с недавних пор католический союз больше социалистического, в Брюсселе так было и раньше, а во Фландрии Всеобщий христианский профсоюз лидирует по численности с большим разрывом. Христианский больничный фонд превосходит по значимости всю остальную систему больничного страхования страны.

В настоящее время в Бельгии лечебных учреждений больше, чем когда-либо ранее (и больше, чем в какой-либо другой стране Европы), дети дольше посещают школу, профессиональная служба социального обеспечения вытеснила благотворительность. Во всех этих сферах католики традиционно занимают прочные позиции и почти полностью контролируют расширение границ государства всеобщего благосостояния. Другие вертикали, в первую очередь социалистическая, не идут с ними ни в какое сравнение, во всяком случае во Фландрии. Социально-культурная и учебная деятельность, щедро субсидируемая, выглядит наростом на традиционной пасторской работе. Но и эта область во всю ширь занята католиками, причем выглядит это как нечто само собой разумеющееся, и любое возражение в их адрес рассматривается здесь как проявление нетерпимости. Молодежные движения переживают тяжелые времена в связи с падением рождаемости, но удерживают свои позиции. Скажу больше, они снова расцветают. Католические организации молодежи многочисленнее всех прочих, вместе взятых.

Только в области искусства с трудом можно найти что-нибудь католическое. Существует больше свободных школ (так католики называют свою систему образования), чем государственных. Свободные школы, по мнению католиков (до сих пор недоказанному), много лучше государственных. Однако музыкальные школы — как исключение, никем не оспоренное, — все без исключения государственные. Для католической музыки отсутствует параллельная сеть школ и не слышно жалоб на плохое обучение. В 1945 году Фландрия еще была католической. После войны нельзя найти ни одного католического романиста. Бон, Клаус, Михилс, Ван ден Брук, Ван Хеленсдонк, Хеммерехтс, Ферхюлст, Профост — ни одного католика. Были, правда, значительные католические поэты: Йос де Хас (по-моему, один из крупнейших поэтов в нидерландской литературе), Антон ван Вилдероде, Юбер ван Херревеген, в пожилом возрасте придумавший брюзгливый мужицкий модернизм, которым я не перестаю восхищаться. Остальные? Пернат, Хилс, Ками, Ван Бастеларе, Ноленс, Хертманс? И тут ни одного католика. В этом смысле Фландрию можно сравнить с некоторыми странами, имеющими мощные католические традиции, такими как Ирландия и Италия. Или тот же Квебек.

Ребенок, растущий сегодня в католической семье, вероятно, не ходит каждую неделю в церковь. Но вместе с родителями, братьями, сестрами, дедушкой и бабушкой, соседскими детьми, в школе и молодежном сообществе он переходит из одной католической организации в другую. Он учится читать, писать и считать в смешанной католической начальной школе, будет читать еженедельник «Зонненланд» («Солнечный край»), выпускаемый авербодским католическим издательством «Альтиора», а если сломает ногу, то ему наложат гипс в католической больнице.

А когда ребенок вырастет?

Однажды меня пригласили на обсуждение моей книги в избранное общество весьма состоятельных, весьма образованных дам. За кофе эти дамы рассказывали о своих восемнадцатилетних детях. Пошли ли они учиться в университет? Нет, они отправились в Лёвен. В эти головы с дорогими прическами не могла прийти мысль, что получить высшее образование можно в Генте или Брюсселе. Для них «университет» значит «католический», «лёвенский».

Разумеется, окружение при этом остается тем же. Телевидение, кино, Интернет, dvd, мобильный телефон, эсэмэски, Фейсбук, Твиттер, iPad и прочая коммерциализированная англосаксонская молодежная культура теперь воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. То же самое мы видим в остальных странах Европы, в Северной Америке, Японии, Австралии. Результатом становится необычная смесь. Молодежь может быть насквозь материалистичной и очень радикальной. Она будет устраивать акции против потепления атмосферы за счет выбросов СО2, но не представляет себе жизни без автомобиля.

Все это не означает, что Римско-католическая церковь Бельгии пребудет обителью райского покоя. Священники пишут книги о тиранических традициях внутри Церкви. Верующие и священнослужители открыто протестовали против назначения нового, хитроумного, но консервативного епископа Леонарда в валлонском Намюре — безрезультатно. Валлона Леонарда, который говорит на нидерландском лучше, чем некоторые фламандцы, тем временем повысили до архиепископа Мехелена — Брюсселя. И в этом случае протесты не помогли.

В одной из прошлых версий этой книги я писал о предшественнике Леонарда, кардинале Годфриде Даннеелсе: «Кардинал Даннеелс знает, в каком мире он живет, знает, в какой стране он живет, и знает, как никто другой, чтó жизнеспособно, а чтó нежизнеспособно в его Церкви». Я должен отказаться от этих слов.

В самом деле, Даннеелс еще при папе Иоанне Павле II произносил в Риме речи в защиту всего положительного, что принес с собой современный мир, а в его окружении это было непросто. У себя дома он казался большим мастером осторожности. Казался. Феноменальный интеллект не уберег его от одного из семи смертных грехов — нерадения (acedia). Одно из многих значений этого слова: никогда не находить путь к тому, что надлежит делать. В седьмой песне своего «Ада», стих 124, Данте изображает грешников, повинных в этом грехе, спускающимися в la bella negra, черную трясину.

Через несколько недель после Пасхи над страной громко прозвучало сообщение: епископ Брюгге Роже Вангелуве в бытность свою простым пастором в течение ряда лет совершал сексуальное насилие над несовершеннолетним племянником. Сам он не считал это преступление серьезным, а потому не возражал против своего рукоположения в епископы в 1985 году. 22 апреля 2010 года Вангелуве был уволен на покой.

Еще 19 апреля он обращался с речью к студентам Католического университета в Лёвене. Он назвал скандальными случаи педофилии, повторяющиеся в католической церкви, но пытался внушить аудитории, что педофилия нигде не случается так редко, как в католической церкви. В ночь на 20 апреля семья жертвы направила сообщение епископам Бельгии. 23 апреля папа Бенедикт XVI принял отставку епископа. На этот раз подтвердилось предположение, что информация о недостойном поведении Вангелуве взорвет мир подобно бомбе. Осколочной