конфирмация. Этот ритуал перехода из статуса ребенка во взрослое состояние по-прежнему чрезвычайно популярен и, разумеется, остается прерогативой церкви, хотя немало детей были разочарованы вводным катехизисом. Бельгийцы любят и умеют праздновать. Альтернативы этому нет никакой: либо сухая пародия, либо потребление в чистом виде, и ничего больше. Но от этого никому не весело.

В обслуживании ритуалов Церкви усиливается дефицит клириков. За последнюю четверть века число священников упало на 30%. Ежегодная численность молодых людей, поступающих в семинарии, уже опустилась ниже 30 человек. В 2010 году их было 28 — больше, чем в предыдущие годы, несмотря на скандалы с педофилией. Восемь человек приехали из-за рубежа. Количество семинаристов растет во всем мире.

Численность духовенства (белого и черного) со времен войны упало на 60%. Возрастает стареющее большинство, и только строгие ордены вроде траппистов еще, кажется, привлекают молодых людей. Должен прибавить, что период с 1840 по 1960 год в истории бельгийской Церкви был самым благочестивым. В 1846 году насчитывалось более двух тысяч представителей белого и черного духовенства, спустя столетие — двенадцать тысяч, то есть в шесть раз больше, в то время как население удвоилось. Сейчас их приблизительно две тысячи. Вы не найдете почти ни одного святого отца и монаха моложе шестидесяти. В 1846 году насчитывалось без малого восемь тысяч монахинь, спустя сто лет — пятьдесят тысяч, в восемь раз больше. Нынче их около семи тысяч, и редко кто из них моложе шестидесяти.

Еще два замечания о монахах.

В каждой бельгийской деревне, достойной своего имени, от Опен-Буа-Сеньёр-Изаак до Синт-Ульрикскапелле, как правило, неподалеку от приходской церкви стоит женский монастырь. В XIX веке на каждом погонном метре территории учреждались женские церковные ордены, прежде всего в образовательных целях и для оказания медицинской помощи: аннонсиады из Хеверлее и Ле-Шенуа, аннунциаты, кармелитки-зелатрисы Сердца Христова из Вален-Сен-Поля, сестры Сердца Христова Марии Берларской в Анню, Оверейсе и С-Гравенвезеле, просто сестры Сердца Христова, Презентация и визитация сестер Богоматери, норбертинки из Мехелена, монахини христианского образования из Флона, сестры Провидения и Непорочного Зачатия из Шампьона, урсулинки из Тильдонка, сестры Провидения из Хульденберга, Оверейсе и Ворселара, Де-Кемпен, половину которого занимает настоящая образовательная фабрика Анны Сервейтенс «Девы Спасителя».

Монахини живут, или лучше сказать, жили в больших домах, оштукатуренных и побеленных или облицованных темным кирпичом, где еще сто лет тому назад девочки, как рабыни, гнули спины на кухне, но где молодые девушки получали воспитание, которое вне стен монастыря они не могли себе представить даже во сне. Зато у них не было мужей, чтобы их колотить.

Я помню хвалебные песнопения монахинь в монастырской часовне жарким воскресным полднем. От них, гнусавых, забинтованных и издающих сквозь повязки пронзительные, режущие ухо «с», мне становилось дурно. Только позже я узнал, что во время войны сотни и даже тысячи евреев набивались в эти монастыри и благодаря монахиням смогли пережить войну.

И еще Схёйт.

Схёйт — это район Андерлехта, то есть Брюсселя. Там стоит дом миссии патеров, называющих себя схёйтистами. Всё, что говорится о них, относится и ко всем другим миссионерским орденам: Стейл, Белые патеры, Сестры-урсулинки и т.д.

Из Схёйта миссионеры Конгрегации Непорочного Сердца Марии ехали покорять мир. Они пересекали пустыню Гоби, когда швед Свен Гедин только начинал паковать чемоданы, составляли большой монгольско-французский словарь (конечно, это были фламандцы!), боролись с сыпным тифом, пока сами от него не погибали, и воевали во время Боксерского восстания в Китае против опиумных королей. Эти ребята с польдеров, из кемпенских хвойных лесов, прямо со скотного двора попадали в монастырь, учили там латынь, китайский, английский, а впридачу к ним другие языки и отправлялись в путь.

На меня производили глубокое впечатление их монастырские аркады. Вот пачка коричневых фотографий. Франциск Схотсманс, родился в 1880 году в Зурле-Парвейс, направлен в миссию в 1904-м, умер в 1906-м во Внутренней Монголии. Йозеф ван Дамме, родился в 1887 году в Хемелфердегеме, направлен в миссию в 1902-м, умер в 1912 году в Манчжурии. Сотни юных, открытых лиц, крестьянских парней, неутомимо строивших больницы; говоривших на трех главных языках и свободно изъяснявшихся на полдюжине диалектов; завоевывавших души людей и выбивавших из седла разбойников. Есть среди них те, кто 30 лет занимался Китаем: на фотографиях у них остроконечные бородки, тонкие усики, большие круглые меховые шапки. Настоящие китайцы со своими китайскими приходами! Один бывший схёйтист, некогда активный организатор массовых велогонок в Бельгийском Конго, рассказывал мне, что эти парни по-настоящему раскрылись на дикой природе. Они умели читать следы, мастерски стреляли из луков и ружей, при этом помнили несколько европейских трюков. Чернокожие женщины при возможности им благоволили. После объявления независимости Конго в 1960 году многим из этих людей пришлось покинуть тропики. Они сели в самолет, чтобы никогда не возвращаться, с охотничьим ножом на поясе, требником в руке, фляжкой виски на бедре и тоской в сердце.

Ни одна страна не извергала такие потоки миссионеров на «темные» континенты, как Бельгия, и особенно Фландрия. В то время на радио существовала миссионерская программа под названием «Фландрия шлет своих сыновей». Но это была только часть истины. Нет сомнения, что женщин в Африку уезжало больше, чем мужчин.

Пользующаяся широкой известностью, превосходно функционирующая вертикаль, снаружи уже давно и бесспорно не вполне римско-католическая, а изнутри, в плане функционирования и кадрового состава, давно уже не церковная и не клерикальная: ритуалы, к которым привязана значительная, хотя и сокращающаяся часть населения; горстка церковных прихожан; обреченная на вымирание группа священников, патеров и монахинь; приглушенные скандалы, скрываемые многие годы. Такова картина католицизма в Бельгии начала XXI века.

Сделаем еще два дополнения.

Первое. Что касается браков, семьи и сексуальности, церковное влияние исчезло. Сплошь и рядом «воцерковленные» бельгийцы соглашаются с ограничением рождаемости, подавляющее большинство из них не видят ничего плохого в том, что кто-то еще до венца живет брачной жизнью. Римские догматы едва ли пользуются каким-либо влиянием. Мне скоро шестьдесят. В моей возрастной категории три четверти людей имели половое сношение еще до свадьбы. Среди католичек, регулярно посещающих Святую Мессу, таких около половины. Нормы поведения стерлись. Молодые люди, заявляющие, что не будут заниматься «этим» до женитьбы, придерживаются другой религии, и еще вопрос, говорят ли они правду. Бельгийцы предпочитают молчать о своем половом влечении, но слово «либертин» подойдет здесь лучше, чем эпитет «чопорный». Европейский анализ ценностей показал, что мы столь же широко мыслим, как датчане или испанцы. Более легкомысленны, пожалуй, только французы. Если Бельгия за последнее время стала морально строже (в