наперевес бросился на нее, пытаясь в один удар перерубить вытянувшееся из панциря тело.

Несмотря на улиточный вид, дух оказался проворен: выронив недоеденные останки, его голова извернулась, а меч Ала скользнул по панцирю.

– Ал, целься в глотку! – прокричал подоспевший Муан.

Он подпрыгнул и вместе с учеником Шена обрушил на духа удар бессмертного меча.

Шен спокойно сидел у костра, гадая, предпринимают ли старейшины какие-то меры. Пока все кругом было тихо, и Рэн также не сообщал, что испытание прервано. Если бы Шен мог свободно двигаться, он бы, вероятно, не смог усидеть на месте и уже порывался бы разобраться в происходящем. Но ступать на правую ногу все еще было больно, что заставляло поумерить энтузиазм. Прикрыв глаза, Шен постарался отрешиться от окружающих звуков и с помощью духовной энергии почувствовать, что происходит вокруг. При должной степени концентрации радиус подобной проверки мог быть довольно велик. Сейчас у Шена не получалось. Не оставляя попыток, он старался проникнуть дальше, но не мог толком сосредоточиться.

Совершенно внезапно голову пронзила острая боль, полностью нарушившая концентрацию. Боль пронеслась от уха до уха сквозь черепную коробку, словно в голову вонзился арбалетный болт, да с такой силой, что Шен упал на землю, будто сбитый метким стрелком. Он схватился за голову, пытаясь выцарапать оттуда боль или затолкнуть глубже.

– Что с вами? Что происходит? – потрясенно подскочили деревенские жители, заснувшие было возле костра.

Шен сжался на земле, не в силах вымолвить ни слова.

Он сам не понимал, что происходит! Боль не прекращалась, стоило ей немного утихнуть – тут же накатывала следующая волна.

В это время в резиденции пика Росного ладана старейшина Рэн с наслаждением загонял иглу за иглой в голову кукле, так похожей на миниатюрного старейшину Шена. Он столь страстно, почти любовно изготавливал ее, готовясь к моменту, когда сможет невозбранно использовать. Оказалось совершенно несложно заполучить последнюю деталь – волосок Шена. Проклятый старейшина даже не почувствовал, как Рэн выдернул один, проходя мимо перед испытанием.

Хотя замыслил недоброе Рэн уже давно, к столь радикальным поступкам его подтолкнуло унижение в Пади Саллан. Такое старейшина стерпеть не мог, демонов заклинатель должен ответить за все! Будь воля Рэна, он бы с удовольствием стер этого демона из мира, дабы не очернять тот его присутствием! Если бы не его полезность в сдерживании Глубинной тьмы, он бы так и поступил!

Движимый жаждой мести, Рэн внес небольшие изменения в испытание пика Росного ладана, которые должны были посеять панику и хаос, чтобы никто не обратил внимания на небольшие неприятности старейшины Проклятого пика.

«Сколько иголок мне понадобится, прежде чем твой мозг превратится в фарш?» – с любопытством исследователя подумал Рэн, загоняя в голову кукле очередную иглу.

Он мог воочию наслаждаться мучениями Шена с помощью печатей-трансляторов.

Таким же образом Рэн узнал, что старейшина Муан отправил своего ученика на пик Таящегося ветра, чтобы уведомить старейшин. Однако им еще не время было выяснить, что с испытанием пика Росного ладана не все ладно. Благо, как бы хорош ни был лучший ученик старейшины Муана, он летел один, к тому же совершенно не ожидая нападения, поэтому старейшине Рэну не составило труда утихомирить мальца.

– Хватит бить его, мертвых это не вернет, – поморщился Муан, наблюдая, как Ал раз за разом обрушивает удары на мертвую тушу злого улиточного духа.

Внезапно голову старейшины пика Славы пронзила острая, словно спица, боль. Сила ее была столь велика, что Муан от неожиданности выронил меч и зашатался. Однако боль так же быстро прошла, отступив куда-то на задний план его сознания. Где-то там она продолжила биться, больше не причиняя вреда мечнику.

Муан прекрасно знал, что это может означать.

«Шен!»

Вскочив на меч, старейшина пика Славы стремглав бросился обратно в орден.

Боль не проходила. Люди столпились вокруг него, несмело дотрагиваясь, не зная, чем помочь и что сделать. Шен не чувствовал этих прикосновений. Он просто ждал, когда боль исчезнет.

Его голову словно пронзала раскаленная игла. Боль пульсировала, то утихая, то вновь взрываясь, будто кто-то раз за разом бил по одному и тому же месту. Шену хотелось плакать и выть, но боль не позволяла даже этого. Она выматывала настолько, что он просто лежал на земле, подрагивая всем телом. И мог лишь ждать, когда все прекратится.

Когда его раненую ногу обвило что-то холодное и чуть влажное, он даже не обратил внимания. Нечто дернуло и потянуло его прочь. Люди вновь потрясенно воскликнули, кто-то бросился следом и схватил за руку, но нечто, тянущее его прочь, было сильнее, и рука Шена выскользнула из хватки обычных людей.

Шен отрешенно наблюдал, как его тянут по склону. Волосы цеплялись за сучья, одежда задралась и собирала листья и грязь, тело билось на кочках и рытвинах, но гораздо ощутимее была боль, пронзающая голову. Остальное казалось мелкой неприятностью.

В какой-то момент Шен осознал, что передвижение прекратилось. Он лежал на спине посреди вороха грязной листвы, а прямо над ним завис на небе лунный диск.

Он вновь сжался в комок, обхватив голову руками. Было так больно, что хотелось потерять сознание, только бы прекратить это.

Рядом с ним возникло движение, затем кто-то сильный оторвал его руку от головы и вложил в нее нечто мягкое, а потом сжал его пальцы своими. Вместе с этим боль, терзающая голову, стала отступать.

Шен чуть повернулся и увидел пушистый черный хвост, а следом и его обладательницу. Точнее, обладательницу девяти таких хвостов, сидящую рядом с ним.

– Я ведь говорила, держи при себе.

– Все еще больно… – прошептал Шен.

– Давай поцелую, где болит, и боль пройдет, – ухмыльнулась она, склонившись над ним.

Однако вместо поцелуя в лобик подобному испытанию подверглись его губы.

Сил возражать у Шена не нашлось, поэтому он просто лежал, ожидая, когда она наиграется. Он решил, что она в очередной раз издевается над ним, но остатки боли, терзающей голову, и правда стали отступать.

Когда лисица отстранилась, забрав с собой всю боль, Шен перевел взгляд на то, что сжимал в руке. Это оказался черный узелковый талисман, точно такой же, как тот, что она ему подарила. С тех пор он совершенно забыл о нем, оставив в кармане другой одежды.

Несмотря на то что боль прошла, воспоминания о ней все еще терзали мозг.

– Что это было? – спросил он.

– Мне почем знать? – удивилась лисица.

Шен сел и с потрясением обнаружил, что неподалеку стоит Онэ. Теперь до него дошло, что именно обвилось вокруг его лодыжки! Только этот хмырь мог так бесцеремонно протащить его по земле и теперь стоять со спокойным видом, будто не сделал ничего плохого!

Даже в лунном свете было заметно, какой прискорбный вид приобрела некогда идеальная серебристая одежда