- Какая красота, - восхищенно произнесла Альсанхана при виде незнакомой красоты. Зато Сальвет узнала материал, за которым полезла в это странное место. – Что это? Никогда не видела таких прелестных цветов.

- Я сделал их для тебя, - совсем покраснел Ара Бей, пряча взгляд на полу. Одну руку обнял другой, все еще ощущая кожей теплые прикосновения чужих пальцев.

- Для меня? – удивилась Альсанхана. Ведьма оторвала взгляд от цветков и посмотрела на мальчишку. Улыбка уступила место искреннему изумлению. – Мне никогда не дарили ничего подобного. Они очень красивые, Ара Бей, и звенят так красиво. Давай посадим их?

- Они не живые, если их сорвать, и не вырастут больше, - мальчишка замолчал, когда воткнутый Альсанханой в землю колокольчик вдруг расправил листья и приобрел слабый фиолетовый оттенок, засверкали блики солнца на прозрачных лепестках.

Два взгляда пересеклись.

- Я, - юный Ара Бей запнулся, но нашел в себе силы выпалить вопрос, который давно хотел задать, но не решался. – Вы… Ты станешь моей, когда я вырасту, Альсанхана?

Альсанхана молча смотрела на миража в ответ. О чем она думала ни Ара Бей, ни Сальвет не подозревали. Но оба ждали ответа, затаив дыхание.

- Я люблю тебя, - признание вырвалось у миража само, пока Ведьма хранила молчание.

Альсанхана молчала. Сальвет нервничала, сама не понимая отчего и почему. Ее взаимоотношения этих двоих ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем не касаются.

- Да скажи ты ему уже, что сама в него влюблена, не тяни! – не сдержалась она на эмоциях.

Разумеется, ее голоса никто не услышал. Вместо этого Альсанхана протянула руку и коснулась ладони мальчишки, сжав его пальцы. Она улыбалась, искренне и воодушевленно.

- Мне никогда не говорили этих слов со столь сильными эмоциями, - призналась она, глядя прямо в чужие глаза. – Если не остынут они, даю слово.

Ара Бей просиял. А в следующий миг в стороне раздался хлопок, потом грохот. Перед глазами Сальвет пронесся яркий комок перьев и улетел через проем между колоннами. Второй игрок на плитах храма заливался раскатистым смехом, возле него темнело выжженное пятно вместо того, что некогда было кубиками.

- Хана Гал Раттуз всегда отличался везучестью, - прокомментировал полет товарища один из миражей в стороне у беседки. – Ведь мог же порадовать нас и впечататься в стену. Так ведь нет. Альсанхана, это ты ему помогла?

- Ну что ты, хана Заллату Гар, я бы сама с удовольствием посмотрела за тем, как в стенах храма появляется еще одна дыра.

- Да тут без вас дыр хватает! – воскликнул другой мираж. – Обвалится свод, потом… хана Тел Раг?

Сальвет мгновенно ощутила, как внутри храма будто бы стало холоднее, как померкло солнце. Лучи по-прежнему светят и касаются кожи, но что-то неуловимо изменилось. И дело было в явлении еще одного миража под своды храма, хотя внешне ничего не поменялось. Какое-то внутреннее чутье, наверное.

Этого миража Сальвет не знала и видела впервые. Удивили темные пряди в серебре растрепанных длинных локонов. Незнакомец как-то странно подергивался, словно его кто-то тянул за невидимые ниточки.

Альсанхана поднялась на ноги, встревоженно глядя на заявившегося гостя. Сделала осторожный шаг вперед и встала на месте. Путь ей преградил юный Ара Бей, словно пытаясь защитить от некой опасности.

- Хана Тел Раг, зачем ты встал? Твое тело еще не восстановилось после схватки, - обеспокоенно произнесла Альсанхана. Переступать через своеобразную защиту юного миража не спешила.

В ответ прозвучал резкий, громкий и прерывистый выдох. Тело покачнулось и сделало дерганный шаг. Ара Бей сделал короткий шажок назад, но сразу же поймал себя на этом и остановился.

Золотистые глаза новоприбывшего миража смотрели на Ведьму с каким-то странным выражением. Сальвет не могла расшифровать эти эмоции. Что-то очень сильное и не менее опасное. Остальные миражи тоже подобрались и осторожно подошли ближе. Двое остановились около Альсанханы, которой требовалась защита по всеобщему разумению.

- Хана Тел Раг, ответь нам, - подал голос Заллату Гар. – Зачем ты покинул свой дом? Где хана Делл Заган, и почему он не с тобой?

- Он остался там, - прозвучал короткий ответ.

Сальвет нахмурилась от движения миража рукой. Либо ей показалось, либо дело обстоит паршиво. Она на всякий случай глянула в сторону Ведьмы и миражей. Заметили ли они?

- Альсанхана, я пришел к тебе за ответом, - тем временем заговорил Делл Заган, не сводя золотистых глаз с лица Альсанханы. – Скажи мне. Скажи мне!

- Хана Тел Раг, сейчас не место и не время, - постаралась как можно мягче ответить Альсанхана. – Тебе необходимо вернуться домой, отдохнуть. Это пройдет.

- Хватит с меня! – рявкнул мираж и зарычал вдруг в голос. Вскинул руки и обхватил голову, костяшки пальцев его побелели от напряжения.

Сальвет дернуться не успела, как что-то сотрясло храм. Этим чем-то было тело одного из миражей, который осторожно подбирался ближе к своему нервному товарищу. В руках оставшихся миражей как по команде возникло оружие. Альсанхану загородили от возможной опасности.

- Почему? – сквозь нечленораздельное мычание Сальвет различила связные слова. – Почему ты не хочешь ответить мне?! Почему ты не хочешь?..

- Тел Раг, я не могу ответить тебе теми словами, которые ты ждешь, - с искренним сожалением произнесла Альсанхана. – Прости. Я не испытываю к тебе настолько сильных чувств, чтобы согласиться на связь. Пожалуйста, пойми, это все болезнь. Вернись домой, прошу тебя. Это пройдет.

- Да не хочу я, чтобы оно проходило! Я ничего не хочу, кроме тебя!

Словно невидимая взгляду волна разошлась в центре храма от миража, внезапно рухнувшего на колени. Он рычал и выл, схватившись за голову. На светлые каменные плиты падали черные капли.

- Не могу, не хочу! – раздавались внутри храма прерывающиеся крики. – Почему ты выбираешь других? Почему любого, кроме меня?!

- Альсанхана, уходи, - Сальвет среагировала на напряжение в голосе одного из миражей.

- Я не могу уйти и оставить его в таком состоянии.

- Можешь. Ара Бей, уведи ее. Выполняй! – Заллату Гар выглядел не тем, с кем можно и хотелось бы спорить. На Альсанхану он не смотрел, в руке сиял символ, имеющий облик копья. Любимое оружие большинства миражей.

Ара Бей судорожно кивнул и впервые сам взял женскую руку в свою. От серьезности происходящего позабыл даже смутиться, как