— Благодарю вас, мэм.

— Ну, будь здоров, — сказала Брет.

— Будь здорова!

— Знаешь, — сказала Брет, — до меня он знал только двухженщин. Он никогда ничем не интересовался, кроме боя быков.

— Еще успеет.

— Не знаю. Он думает, что главное была я сама. А не то чтовообще фиеста и все такое.

— Пусть ты.

— Да. Именно я.

— Ты, кажется, не хотела больше об этом говорить.

— Как-то само собой получается.

— Лучше не говори, тогда все это останется при тебе.

— Я и не говорю, а только хожу вокруг да около. Знаешь,Джейк, мне все-таки очень хорошо.

— Так и должно быть.

— Знаешь, все-таки приятно, когда решишь не быть дрянью.

— Да.

— Это нам отчасти заменяет бога.

— У некоторых людей есть бог, — сказал я. — Таких дажемного.

— Мне от него никогда проку не было.

— Выпьем еще по мартини?

Бармен смешал еще две порции и налил коктейль в чистыестаканы.

— Где мы будем обедать? — спросил я Брет. В баре былопрохладно. Чувствовалось, что на улице за окном очень жарко.

— Здесь? — предложила Брет.

— Здесь, в отеле, скверно. Вы знаете ресторан «Ботэн»? —спросил я бармена.

— Да, сэр. Если угодно, я напишу вам адрес.

— Благодарю вас.

Мы пообедали в ресторане «Ботэн», на втором этаже. Это одиниз лучших ресторанов в мире. Мы ели жареного поросенка и пили «риоха альта».Брет ела мало. Она всегда мало ела. Я съел очень сытный обед и выпил трибутылки «риоха альта».

— Как ты себя чувствуешь, Джейк? — спросила Брет. — Господи!Ну и обед же ты съел!

— Я чувствую себя отлично. Хочешь что-нибудь на десерт?

— Ох нет.

Брет курила.

— Ты любишь поесть, правда? — сказала она.

— Да, — сказал я. — Я вообще многое люблю.

— Например?

— О! — сказал я. — Я многое люблю. Хочешь что-нибудь надесерт?

— Ты меня уже спрашивал, — сказала Брет.

— Да, — сказал я. — Совершенно верно. Выпьем еще бутылку?

— Хорошее вино.

— Ты почти не пила, — сказал я.

— Пила. Ты не заметил.

— Закажем две бутылки, — сказал я. Вино подали. Я отлилнемного в свой стакан, потом налил Брет, потом наполнил свой стакан. Мычокнулись.

— Будь здоров! — сказала Брет. Я осушил свой стакан и ещераз наполнил его. Брет дотронулась до моего локтя.

— Не напивайся, Джейк, — сказала она. — Не из-за чего.

— Почем ты знаешь?

— Не надо, — сказала она. — Все будет хорошо.

— Я вовсе не напиваюсь, — сказал я. — Я просто попиваювинцо. Я люблю выпить винца.

— Не напивайся, — сказала она. — Не напивайся, Джейк.

— Хочешь покататься? — спросил я. — Хочешь покататься погороду?

— Правильно, — сказала Брет. — Я еще не видела Мадрида. Надопосмотреть Мадрид.

— Я только допью, — сказал я.

Спустившись вниз, мы через столовую первого этажа вышли наулицу. Один из официантов пошел за такси. Было жарко и солнечно. В конце улицы,на маленькой площади, обсаженной деревьями и поросшей травой, была стоянкатакси. Подъехала машина, на подножке, держась за окно, ехал официант. Я дал емуна чай, сказал шоферу, куда ехать, и сел рядом с Брет. Машина покатила поулице. Я откинулся на спинку сиденья. Брет подвинулась ко мне. Мы сидели близкодруг к другу. Я обнял ее одной рукой, и она удобно прислонилась ко мне. Былоочень жарко и солнечно, и дома были ослепительно белые. Мы свернули наГран-Виа.

— Ах, Джейк! — сказала Брет. — Как бы нам хорошо быловместе.

Впереди стоял конный полицейский в хаки и регулировалдвижение. Он поднял палочку. Шофер резко затормозил, и от толчка Брет прижалоко мне.

— Да, — сказал я. — Этим можно утешаться, правда?