– Ты не одна?

– Меня никуда не отпускают одну. Но здесь и сейчас я одна.

– Я понял, чего ищете вы. Но все же подумай и ответь, чего ищешь ты.

– Смерти, – открыто улыбнулась Лея.

– Трусливо бежишь от себя? – нахмурился ворон.

Демонесса развела руками:

– Вряд ли можно меня винить, если знать, сколько боли выпало на мою долю.

– Так уж и много? – удивилась птица.

– Много.

– Расскажешь что-нибудь?

– Не думаю, что тебе это будет интересно.

– Отчего же… может быть, в ответ и я тебе поведаю какую-нибудь сказку.

Лея задумалась:

– Ну как тебе такое: тот, кого я люблю, не любит меня, потому что несколько тысяч лет назад я его не любила, а он меня боготворил.

Ворон закаркал, потом задумался:

– Я слышал такую историю. Очень давно. Как твое имя?

– Лея.

И черные лозы неожиданно осыпались вниз.

– Иди, Лея. И да пребудет с тобой защита моей хозяйки.

Черные перья опали… от ворона не осталось и следа. А Лея, так ничего и не поняв, шагнула вперед. Ворота с жутким треском закрылись за ней.

Уже в следующий момент девушка поняла, что стоит напротив развороченной могилы. А на надгробии сидит высокий мужчина и перекидывает с руки на руку красивую диадему, сверкающую колючими белыми огоньками.

– Ба! Какие люди и почему-то без охраны. Ты что здесь забыла, ребенок?

Демонесса распахнула глаза, недоуменно глядя на мертвого бога.

«Дурдом», – пронеслась в ее голове короткая мысль, но вслух она спросила:

– А почему ребенок-то?

– Ты давно на себя в зеркало смотрела? – Бог прищелкнул пальцами, посылая в Лею волну трескучего огня.

Что-то хлопнуло, и волна растаяла. В мертвых глазах бога промелькнула искорка интереса.

– Ты смотри, я не первый бог, который решил одарить тебя своим вниманием, а? – Губы скривились в презрительной усмешке. – Знакомый почерк. Бог Хронос. Чем же ты привлекла его?

– Вытащила его из артефакта.

– Какой замечательный поступок! – съязвил мертвый бог. – Ну допустим, я тебе поверю. При таком демиурге еще и не такие странности происходить могут. А зачем ты пришла на это кладбище?

– За той игрушкой, что у тебя в руке.

– Венец Света? – Бог захохотал. – Пытаешься собрать столб Тьмы? Наивная девочка.

– Ну спасибо, – оскорбилась Лея.

– Слушай, а ты вообще кто?

– Демонесса.

– А была кем?

– Человеком.

– И все?

– Не знаю. Слушай, – какая-то сила заставила демонессу взбрыкнуть, – почему я должна отвечать на твои вопросы? Мне не нравишься ни ты сам, ни они!

– Ты сейчас на моей территории. В моей полной власти. Так что… – Бог прищелкнул пальцами еще раз. – Ну-ка иди ко мне.

Вторая волна разбилась об еще один щит. Бог прищурился:

– Второй щит? Мм. – Принюхавшись, он выдал: – Ах, какие приятные растительные нотки. Диокур.

– Слишком много знаешь, – отозвалась Лея.

– Правда? Посчитаю это за комплимент. Слушай, девчонка. А ты знаешь, я тебя помню.

Лея тряхнула головой, откидывая за спину косу, и грустно улыбнулась:

– Я тебя тоже. – И добавила: – Это ведь тебе я обязана всеми тебе бедами, что свалились на мою голову?

– Верно. Из-за тебя меня убили. А сегодня ты пришла ко мне сама. Теперь я тебя прикончу. Получу ту кровь, которая отопрет эти врата, и покину кладбище.

Спрыгнув вниз, бог подошел к Лее:

– Ты даже не представляешь, как это место мне надоело. Ну. Как тебя убить? Быстро или медленно и мучительно?

Чужая сила заползала в тело демонессы, подчиняя ее себе, заставляя застыть на месте. Пытаясь изо всех сил стряхнуть смертельное оцепенение, Лея рвалась из оков чужого колдовства. Но ее магия не отзывалась, а силы начали стремительно покидать ее.

– Все же медленно, – садистски усмехнулся мертвый бог. – И начнем с памяти. Мои жертвы всегда говорили, что это очень больно, когда ты чувствуешь, как из тебя вытягивают память о любимых и любящих. – Почти черная рука легла на щеку Леи и скользнула вниз, разрывая цепочку с дракончиком на шее.

Упав вниз, малыш вспыхнул ярким огнем и исчез…

Демонесса зажмурила глаза, понимая, что сейчас случится.

А потом весь мир утонул в черной космической ночи.

В кабинете в это раннее утро было тихо и пусто, а в приемной шаловливый ветер гонял бумаги, которые забыли убрать со стола. Непонятно откуда сыпался каскад золотых листьев. Они медленно падали на пол и сразу же исчезали, словно снежинки на теплой ладони.

Попади в эту приемную обычный человек, он увидел бы просто невероятную картину.

На белых стенах круглой приемной были изображены времена года. Можно было подойти ближе и отломить кончик сосульки, которая свисала с ледяной крыши какого-то здания. Или пройти правее и очутиться в парке, где шумели молодые весенние деревья. А если парк не устраивал, вернуться в Белый зал, чтобы окунуться в теплое летнее море, побегать по песчаному пляжу и насладиться видом бесконечного темно-синего океана. В секторе осени можно было сорвать фрукт себе по вкусу. А в секторе зимы – забежать на каток или поиграть в снежки с детьми.

Но не это было самым красивым и примечательным в Белом зале – тень огромной стрелки двигалась по кругу, меняя времена года.

Впрочем, изредка и здесь случались накладки, и тогда следующий сезон приходил не вовремя: например, зима затягивалась, дождливая осень навевала тоску, или, радуя всех, продолжалось яркое лето. Иногда хозяин кабинета сам немного придерживал стрелку, замедляя наступление следующего сезона.

В Белом зале всегда было очень тихо. Та самая тишина, в которой теряется счет времени, когда хочется остаться, просто чтобы привести свои мысли в порядок.

Чаще всего зал был закрыт, но сегодня одновременно с рассветом в нем появились гости.

Первым пришел Интессо. Вторым – ТерАль, в своем любимом виде не самого сильного вампира. А следом ярко-ярко засветился потолок, и возникло ощущение присутствия кого-то сильного и древнего.

Стена напротив двух мужчин замерцала, а затем по белому покрову снега в секторе зимы побежали буквы:

«Приветствую детей своих в обители скромной. Спасибо, что откликнулись оба на мой зов».

– Как можно отказать тому, чья сила помогла появиться на свет? – вздохнул Интессо.