– Разумеется нет, – пробормотала Наранпа.

Теперь у нее была зацепка, и притом солидная. Иктан был прав: тому, кто хочет поискать, найти ее брата нетрудно. Неужели она действительно была так наивна, думая, что настолько оторвана от своего прошлого? Эта мысль одновременно успокаивала и угнетала ее, пока она спускалась по извилистой тропинке к петляющей дороге, ведущей на второй уровень.

«Люпин» она нашла довольно легко. Круглый дом без окон, полукругом выступающий из стены утеса. На побеленной стене висела картина с изображением одноименного многослойного пурпурного пустынного цветка. Завсегдатаям приходилось подниматься по лестнице, чтобы войти через люк в крыше, совсем как в церемониальные круглые дома районов, но этот, в Утробе, явно был светским. У входа сидел на корточках не отводящий взгляда от поднимающейся по лестнице Наранпы крупный мужчина с боевой дубинкой в мясистой руке.

Вот оно, испытание. Вот почему она решила одеваться в мужском стиле. Она знала, что игорные дома часто отсеивают неугодных, и надеялась, что приложила достаточно усилий, чтобы пройти. Добравшись до крыши, она опустила голову и подняла сумочку, показывая, что та полна какао.

Мужчина оценил ее маскировку и скривился, явно не впечатленный увиденным, но затем его взгляд переместился на полный кошелек, и он с нерешительным ворчанием открыл дверь, пропуская ее.

Она заглянула внутрь, но почти ничего не увидела. Мощный запах густого табака и ферментированного кактусового пива ударил в лицо, так что она покачнулась, но, заметив, что здоровяк ухмыляется, собралась с духом, готовясь к выполнению поставленной задачи.

Она спускалась по ступенькам, ведущим вниз, пока не уперлась в спуск, идущий вдоль внутренней стены, и остановилась на мгновение, чтобы сориентироваться. Внизу раздавались оживленные мужские голоса. За игорными столами уже собралась толпа. Мальчики, а она подозревала, что и немало девочек, одетых как мальчики, сновали между столами, разнося еду, напитки и возвращая ставки преступным главам. Сами же они сидели на балконе, откуда открывался вид на всю комнату, скрытую облаками дыма.

На балконе она сможет найти брата, но без приглашения туда не подняться. Ей нужно было привлечь к себе внимание, и лучший способ сделать это – начать выигрывать. Она знала, любимой игрой здесь, да и в любом игорном доме, был патол. И пусть она не играла в него с тех самых пор, как была адептом, ставящим на кон работу по хозяйству, но правила она помнила достаточно хорошо. Это была игра на удачу и риск, и ей всегда хватало и того и другого.

Наранпа глубоко вздохнула, выпрямила спину и прогулочным шагом пошла вниз по ступенькам Люпина. Она должна была выбрать столик, и тот, который принадлежал именно необходимому ей главе преступного мира. Но какой из них мог принадлежать ее брату Денаочи? Она прошлась по комнате, высматривая малейшую подсказку. А потом она заметила стол, помеченный грубым изображением повешенного на виселице орла с черновым изображением крестов вместо глаз – и сразу поняла, что нашла владения брата. Это было глупо и, без сомнения, спорно, но в то же время вполне в его духе.

Она выбрала ближайший к центру стол с мертвым орлом, вокруг которого ярко горели смоляные лампы. Играли двое мужчин, один – с бледной кожей и волосами цвета каштана, иностранец, без сомнения, скорее всего прибывший из торговых городов на севере. Стоило только глянуть на него, и она вновь вспомнила, как определить простофилю. Одежда уже несколько сезонов как вышла из моды. Волосы по бокам длиннее, чем у всех остальных в зале. Наранпа догадалась, что этот игрок – турист или торговец, приехавший в город по каким-то делам и пришедший в игорный дом, чтобы полюбоваться на местный колорит. Наранпа представила, как этот человек собирался выпить несколько кружек пива, попытать счастья за игровыми столами и, проиграв немного какао, вероятно, отправиться наверх, в скромную, но респектабельную гостиницу для путешественников, чтобы отоспаться после приключения.

Но сейчас он уже выглядел иначе. На лбу собрался пот, мужчина нервно постукивал пальцами левой руки по краю стола, а глаза метались между доской, фигурами и костями, словно от этого зависела жизнь и смерть. И, вполне возможно, что так оно и было.

Вторым игроком был тованец, смуглый и черноволосый. Нос – острый, глаза – слегка раскосые, руки – быстрые и умело обращающиеся с кубиками, как будто он зарабатывал игрой на жизнь. Профессионал, отметила Наранпа. Одна из верных примет ее брата – этот игрок здесь, чтобы ловить простофиль и пополнять казну своего начальника.

Она придвинулась поближе, чтобы увидеть неизбежное, и когда иностранец застонал и покачнулся в кресле, а темноволосый мужчина провел рукой по столу, она поняла, что простофилю обобрали полностью.

Она вздрогнула, почувствовав отвращение. На какое-то мгновение ее охватило волнение, предвкушение опасности, как в старые добрые времена. Но, увидев полное отчаяния лицо мужчины, когда гонцы подошли и забрали то, что, казалось, было его последним какао, она почувствовала только жалость.

– Кто следующий? – спросил победитель. По собравшейся толпе прокатился ропот, зрители набирались смелости стать участниками.

– Я готова сыграть, – быстро сказала она, прежде чем кто-то успел опередить ее и прежде чем она потеряла самообладание. Она наблюдала, как мужчина оценивающе изучает даже то, как она двигалась, когда садилась напротив него.

Она встретилась с ним взглядом, и он криво усмехнулся, без сомнения разглядев, кто прячется под маскировкой.

– Молодой господин снизошел до нас? – спросил он низким самоуверенным голосом. – Сколько вы заплатили человеку наверху, чтобы он вас впустил?

Она услышала несколько смешков из толпы.

– Я родилась и выросла в Утробе, – возразила она. – Что случилось? Боишься, я выиграю?

Вокруг них пронеслось несколько охов и ахов. Игрок взглянул на балкон. Наранпа проследила за его взглядом. Она долго и пристально смотрела в эту пустоту и представляла, как был поражен ее брат, увидев ее. Узнает ли он ее?

Но, что бы игрок ни увидел на балконе, это, похоже, его удовлетворило, и он резко кивнул гонцу, нависавшему у его локтя.

– Делаем ставки, – скомандовал он, и юноша поспешил выполнить его приказание, располагая три маленькие резные фигурки на квадратном столе, разделенном на шестнадцать секторов – домов, которые, в свою очередь, были накрест разделены линиями – реками. Наранпа по очереди осмотрела каждую фигурку и наконец выбрала маленького обсидианового бизона. Ее соперник остановился на бирюзовой антилопе, и они вместе разместили игровые фигуры в первом доме.

Гонец забрал третью, неиспользованную статуэтку и заменил ее набором костяных кубиков. Наранпа сгребла их в руку и встряхнула в ладони. Казалось, стук костей громом отдавался в ушах. Она вспомнила слова, используемые для начала игры, пробормотала: «Да откроется судьба» и бросила кости, кинув их под острым углом на стол.

На костях, как и полагается, выпала вполне приличная семерка, и Наранпа, под наблюдающим взглядом противника, сделала ход фигуркой. Как только бизон оказался на месте, игрок взял кости, быстро встряхнул их и бросил на доску. Четырнадцать. Толпа зааплодировала. Первый ход – и осталось пройти всего два дома до завершения поворота на доске.