– Например, отец нашего последнего императора. На склоне дней он инсценировал собственную кончину и ушел доживать свой век в удаленную обитель, замаливая там грехи за то время, пока был правителем великой державы.

– Это просто красивая легенда. Не более того.

– На пустом месте такие легенды не возникают, – отрезала Людочка. – И потом, ведь и Будда оставил все свое богатство и царский сан, предпочтя им нищету и просветление.

– Ты сравниваешь Велеса с Буддой?

– Конечно, нет! Будда – это Будда. А Велес – просто чокнутый мерзавец. Но я всего лишь хочу сказать, что он падок на всякие такие мистические штуки. И от своего богатства уже на стены готов лезть. Лично я думаю, что все проблемы Велеса от вседозволенности и вседоступности. Ему просто нечего желать, нечего добиваться. Вот от скуки он и творит все свои чудачества.

– Еще скажи, что и свихнулся он тоже от скуки.

– Очень может быть, что тот образ жизни спровоцировал и усугубил его болезнь.

Подруги только головами покачали. Что-то раньше им чаще приходилось слышать, будто нищета и, как следствие этого, голод и холод создают идеальную среду для размножения болезнетворных бактерий и самих болезней. А тут богатство! Да у богатого человека миллион путей, чтобы избежать тех хворей, которые выпадают на долю бедняков. И дорогие врачи, и клиники, и лекарства. И конечно, уход и забота.

Но тут Леся сказала:

– О чем мы вообще говорим? Какой Будда? Какие цари? Нам нужно спасать Жоржету!

Голос Леси вернул девушек на землю. И Кира повернулась к Людочке.

– Ты знаешь, где находится этот монастырь?

– Да. Это территория Великого Новгорода. Село Заплюсье.

– И прямо в нем монастырь?

– Развалины, – поправила ее Людочка. – И не прямо в селе, а неподалеку. Любой местный житель вам их покажет.

И покосившись на свой нахально выпирающий из-под майки животик, она пробормотала:

– Вы ведь не обидитесь, если я с вами не поеду?

– Нет, конечно!

– Я бы сама с радостью, но врачи запретили мне всякие поездки.

– Что ты! Сиди дома. Мы справимся сами!

– Прямо сейчас поедете? – поинтересовалась Людочка.

– Да.

– Ну, удачи вам! – ободряюще улыбнулась Людочка. – Позвоните мне, когда что-то узнаете. Обещаете?

Выйдя от девушки, подруги переглянулись. Похоже, Людочка не отдавала себе отчета в том, что происходит, и куда она отправила подруг. Как ни крути, а они ехали прямо в логово опасного безумца. Именно там, если судить по словам Людочки, псих держал свою жертву.

– И что же, мы к нему с голыми руками сунемся? – поежившись от охватившего ее озноба, спросила Леся у подруги. – А вдруг у него там куча сообщников?

– Наверняка так оно и есть.

– И мы поедем к ним одни-одинешеньки?

– Это было бы в высшей степени неблагоразумно.

– И как нам поступить? Сообщить в милицию?

Кира покачала головой. Пожалуй, милиция им в данном случае не поможет. Хотя бы потому, что никакого уголовного дела по факту исчезновения Жоржеты возбуждено не было. Да и наличие самого дела менты упорно отрицали.

На Аркадия тоже надежды не было никакой. Костя надолго выбыл из списка здоровых. Тетя Клава?.. Но много ли пользы от одной женщины? Да и со здоровьем у нее неполадки. Из больницы она удрала, спору нет, молодец. Но вдруг она снова, да еще в самый неподходящий момент, возьмет и свалится с новым сердечным приступом? И что тогда? Подругам бросать поиски Жоржеты и хлопотать о тете Клаве?

– И как нам быть?

Пока подруги судили да рядили, они ни на минуту не останавливалась. Обсуждая, как им жить дальше, они неторопливо двигались вдоль по улице. Где-то тут был припаркован их «гольфик». Но дойти до своей машины подруги не успели.

Внезапно возле них затормозила большая темная машина. За рулем сидел мужчина с бородой и в темных очках. Он опустил стекло, и теперь за его спиной ясно просматривался кожаный салон машины, полированное дерево и никелированный металл. Никакого пластика или искусственных материалов. Все только натуральное и поэтому очень дорогое.

Краем глаза в один момент оценив машину, подруги перешли к ее водителю. Их он разочаровал. Некрупной комплекции мужчинка. Худой или даже тощий. Ясное дело, такому невзрачному типу позарез нужна шикарная тачка, чтобы привлекать к себе внимание женского пола.

При этом почему-то лицо мужчины, несмотря на скрывающие его бороду и усы, показалось подругам знакомым. Хотя они могли бы поклясться, что среди их знакомых людей с такими дорогими тачками нет и в помине.

– Девушки, – произнес мужчина высоким, почти женским голосом. – Вы мне не поможете?

Голос водителя тоже показался Кире странным. Обычно у мужчин с такой густой растительностью на лице и голос соответствующий – густой и мужественный. А этот пищит, словно барышня.

– Чем вам помочь?

– Вы мне не подскажете, где тут улица Вагоностроителей?

– А такая вообще есть?

– Есть, есть! – радостно закивал головой мужчина. – Вот она у меня на карте. Взгляните, пожалуйста! Никак не разберусь, куда забрался!

В его голосе слышалась такая мольба, что подруги невольно пожалели незадачливого водителя. Вот беда, оказался в незнакомом районе города и не знает теперь, как отсюда выбраться.

– Конечно. Мы взглянем.

Водитель радостно распахнул дверцу машины. И пригласил подруг в салон.

– Садитесь!

Девушки сели, недоумевая про себя: что за странный человек, кого он им напоминает?

– Вот карта, – суетился водитель.

Кира взглянула на карту и по ее спине пробежала холодная дрожь. Что-то было не так. Но что именно, она понять не успела. В руках мужчины появился флакончик. И из него прямо в лицо подругам хлынула вонючая удушающая струя мелких брызг.

Девушки закашлялись, а потом в глазах у них потемнело.

– Что это? – прохрипела Кира, чувствуя, как руки и ноги у нее словно бы налились свинцовой тяжестью.

Девушки пробовали пошевелиться, подползти к окну, вдохнуть свежего воздуха или, если удастся, то и позвать на помощь. Но ничего не получилось. Тела не повиновались своим хозяйкам. И обе девушки, словно беспомощные куклы, остались лежать на мягких кожаных подушках.

Потом перед глазами запрыгали цветные звездочки. И, сливаясь в одно сплошное сияющее пятно, они заполонили собой все пространство. Цветное пятно – это было последнее, что запомнили подруги, проваливаясь в крепкий дурман. И еще издевательский смех их мучителя.

– Кхе-хе-хе! – издавал он какой-то мучительно знакомый квакающий смех.