Пожалуйста!

— Кто послал вас сюда?

— Диего, — мычит собеседник и умолкает. — А-а-а. Сука!!

Давление на его несчастный шнобель усиливается.

— Всё! Всё! Он сказал нам позаботиться о том отряде.

— Подручный Самеди?

Кивок.

— А потом? — продолжаю я.

— Ждать приказа, — хриплый вдох. — Будет новая цель.

— Сколько у вас золотых классов?

— Не знаю.

Захлёбывающийся крик боли.

— ЭТО ПРАВДА!! Я не вижу статусы!

— О скольки золотых ты слышал?

— Самеди! Ещё говорят, что у этого психа-француза, Анри, золотой.

Знакомое имя. Тот гадёныш, которого я допрашивал после боя за церковь, называл его. Анри Трессини? Или Кассини? Механик, который собирает зэкам эти дикие тачки.

— Что умеет Самеди? Какими способностями и силами обладает?

— Он чудовище, — бледнеет на глазах Мистер Носопырка. — Режет нас едва ли не больше, чем вы говнюки. Он всегда знает, когда про него говорят.

— В каком плане? — интересуюсь я.

— Пирс болтал у него за спиной. Говорил про Самеди всякое, дерьмовое. А потом посерел на глазах, словно тот живой мертвец. Кожа высохла, гляделки вытекли. Мы там все чуть не обосрались от страха. Он просто сидел и сдох на месте. В одночасье!

Меня прямо распирает от любопытства. Что же у него за класс и за способность такая? Если умеет убивать дистанционно и незаметно, как минимум, там есть какая-то предельная дистанция. Иначе бы мы все давно померли.

— Поэтому вы зря злите босса, — добавляет водитель. — Вы плохо будете умирать.

— Серебряные классы?

— Они же меня убьют, — шепчет мужик.

— Поздно ты опомнился, друг мой. Сейчас твоя главная проблема — это я.

Он боится и не хочет умирать. Готов купить себе ещё несколько минут, пусть и ценой предательства.

— Пять, нет, четыре. Вы же убили Пиранью.

— Убили, — губы сами собой расползаются в усмешке. — Я и до вашего обмудка-лидера доберусь, будь спокоен. Расскажи мне про Дом Архарц.

Водитель трясётся от страха и боли.

— Ушастые мрази! Ведут себя так, будто мы их рабы.

Глаза допрашиваемого наполняет неподдельная ненависть, а голос дёргается:

— Пришельцы используют местных, как скот, а Самеди плевать! Он забирает нашу аркану, а что остаётся, высасывают эти ублюдки!

— Сколько их?

— Пожалуйста, я всё рассказал. Моя рука… Перебинтуй её…

— Сколько?

— Не знаю… — его голос становится слабее. — Где-то полсотни.

— Как вы узнали, что тот отряд будет именно здесь?

— Мне не говорили. Это Пабло знал.

— А где он?

— В кузове… Он в кузове стоял за пулемётом.

— Что Самеди планирует делать?

— Да откуда… откуда я знаю?! Нам ничего толком не говорят!

Лицом собеседник уже сровнялся с мелом из-за потери крови.

— Ладно, отдыхай.

— Спасибо, — благодарно кивает он.

— Пожалуйста, — отвечаю я и спускаю курок.

Грохот бьёт по ушам, и бездыханное тело падает на песок. Подождав, касаюсь жетона на его груди и собираю аркану. Ого, 456 единиц, местный Плюшкин, не иначе.

Бегло проглядываю содержимое машины, но кроме мусора и крови внутри ничего. Через несколько минут уже паркуюсь рядом с местом перестрелки. В одном из двух лежащих на земле тел узнаю Артура Дикси. Он сдох с винтовкой в руках, что уже поднимает моё отношение к нему на пару пунктов.

Единственный выживший — это мужик лет сорока. Ёжик чёрных с проседью волос. Изрезанное ветром и морщинами лицо. Бронзовый класс эксперт стрельбы. Кажется, это тот ветеран из Уайтклэй, что оказался в плену вриллов.

— Спасибо, что примчались за нами, — глубоким голосом произносит он. — И за аптечку спасибо. У меня пока туго с арканой, но…

— Забудь, я же сказала, — отмахивается Накомис.

— Я — Зак, — он протягивает руку.

Пожимаю и скупо улыбаюсь.

— Егерь. Скажи-ка, Зак, что здесь произошло?

— Засада, — уверенно отвечает он. — Они знали, что мы пройдём здесь.

— Почему так думаешь?

— Машина изначально была припаркована за той грядой. Ника срезали первой же очередью. Достали бы и Артура, но тот утром прикупил защитный барьер.

— О котором противник не знал, — тяну я.

Зак кивает.

— Это позволило ему отправить сообщение. Купило нам время.

— Засада, значит… Ладно, будем разбираться. Нако, отвези его в город.

— А ты?

— Разомну пока ноги. Всё равно надо подумать. Поедешь за мной, встретимся на полпути.

Я кидаю ей пульт управления Бахамутом.

Не став спорить, девушка увозит Зака, а я направляюсь в Уайтклэй.

Оба разговора зародили во мне нехорошие подозрения. Надеюсь, я ошибаюсь, иначе ситуация осложняется.

Через полчаса я вкатываюсь в форпост и сразу иду искать Ракету. Мне ещё предстоит заглаживать перед ним вину. В этом нелёгком деле ничто так не поможет, как вкусняхи и обильное начёсывание пушистого пуза.

Воспользовавшись возможностью, я трачу 45 000 единиц арканы, ещё 15 тысяч беру из скопившихся налогов, и ставлю четыре домика. Лица людей, увидевших это буквально преображаются. Многие из них до сих пор ютятся в набитых битком старых постройках Уайтклэй. А теперь какие-то семьи смогут перебраться в более комфортные условия.

Ещё восьмёрка уходит на то, чтобы подключить все выставленные нами постройки Сопряжения к коммуникациям. Небольшая конструкция, чем-то похожая на высокую водонапорную башню, но совмещающая в себе функции отопления, водоснабжения и обеспечения энергией, снимет большую часть проблем у обитателей форпоста. Работает эта хреновина, конечно, на аркане и её придётся периодически заправлять.

Принцессу Единорогов я нахожу с небольшой группой детей, за которыми приглядывает сразу две матроны. Одна из амишей, а вторая из Пайн-Ридж, судя по цвету кожи. Ребятишки развлекают себя нехитрыми способами — салочки, прыжки через скакалку и прятки.

Когда я подзываю её к себе, многие смотрят на Шелли с огромной завистью, а авторитет малышки сразу взлетает не недосягаемую высоту. Вероятно, многие дети слышали обо мне от взрослых или помнят по переездам.

— Что-то случилось? — склонив голову набок, спрашивает девчушка.

— Скажи мне, ты уже изучала свои Таланты?

— Конечно, — уверенный кивок.

— Что там?

— Я смогу видеть чаще всякие картинки, легче и отчётливее. Буду получать больше полезной информации. Смогу говорить без слов.

— Это как?

— Ну как в кино, — она прижимает пальцы к вискам и щурится.

— Телепатия?

— Талипатия, она самая, — радостно кивает Принцесса.

— Хорошо.