Сны потом он видел дурные, неприятные, сопровождаемые воплями сирен, засевших у него в голове. Но когда открыл глаза, сирены продолжали вопить. Он сел на постели, одеяло сползло. В комнате было светло, в окно светило солнце и слепило глаза. Он вскочил, выглянул на улицу, и сердце у него заныло.

Сцена, открывшаяся перед ним, была отвратительна. На тротуаре стояли две полицейские машины, рядом – двое полицейских в форме, они о чем-то разговаривали. Из окон с противоположных домов выглядывали любопытные соседи, происходящее их очень интересовало. Старичок и старушка из дома напротив даже вышли на крыльцо, нисколько не скрывая назойливого любопытства.

Может быть, к ним с отцом это не имеет никакого отношения. Просто совпадение. Но когда полицейские полезли каждый в свою машину, чтобы выключить сирены с мигалками, он понял: случилось именно то, чего он боялся. Они знают все. Полицейские неспешно двинулись по подъездной дорожке к его дому.

Он очень испугался, но с места не сдвинулся, не смог. Еще не совсем понимал, что происходит. Не до конца проснулся, в голове совершенный туман. Понял только одно: отец попал в беду.

В окно было видно, как полицейские подходят к двери. Слышно, как она открывается. Голос отца. Потом крики. Его арестовали. Надели наручники. Что они делают? Надели наручники, и он отбивается, полицейский повалил его на траву.

Все больше соседей выходило из домов, всем не терпелось посмотреть, что происходит. Хотелось крикнуть, чтобы они убирались прочь. Зачем они смотрят? Но он застыл на месте, стоял у окна и не мог сдвинуться.

Другой полицейский пропал из виду, и Эрен услышал, как он ходит по дому. Но в чем же дело? Откуда они узнали? Как докопались?

Слышно было, как полицейский поднимается по лестнице, ступенька за ступенькой… и ответ сам пришел в голову, четкий и кристально ясный ответ. Всего два слова. Одно имя.

Морган Шеппард.

Шеппард глубоко вдохнул, потом выдохнул. Интересно, как это у него получается? Ведь он мертвый. Мертвые не дышат, это известно всем. Неужели он все еще жив? Его же взорвали.

Хотя, признаться, это было совсем не больно. В смысле – умирать. Но ведь должно быть больно, верно? Должно. Но не было.

Он продолжал размышлять и понял, что в самом звуке взрыва ему тоже показалось нечто странное. Какой-то дребезжащий был звук, словно взрыв не настоящий. Словно звук взрыва шел из динамика.

Он открыл глаза. Гостиничный номер на месте. Такой же, как и раньше. Мэнди, Та, что в наушниках, Райан и Констанция тоже на месте, на лицах у всех замешательство, как и у него в душе.

Неужели они живы? Разве такое возможно? Неужели смерть так похожа на жизнь? Он поднял дрожащую руку и посмотрел на кисть, убедился, что она никуда не делась. Нет, никуда не делась. И он никуда не делся. И чувствует себя хорошо, даже слишком. Совсем живой.

Он посмотрел на кровать. Около нее – таймер. На нем горели цифры: 00:00:00.

– Что произошло? – спросил бледный и съежившийся Райан.

– Что-то не сработало, – ответила Мэнди.

Ничего не произошло. Звук взрыва, вспышка – и то и другое случилось, как только на таймере загорелись нули. Имитация? Имитация гибели?

Шеппард встал на ноги, с некоторым удивлением обнаружив, что они его держат. Как, однако, радостно на душе, удивительно даже оттого, что он дышит воздухом, – это дело неплохо бы отметить. Ладно, еще будет время. Взрыва не получилось – человек в лошадиной маске в конце концов раскрыл карты. Они живы. Какое блаженство – они живы. И теперь самое время сбежать.

Они свои роли сыграли, все до одного.

– Никакого взрыва даже не предполагалось, – сказал Шеппард, не в силах скрыть ликования. – Мэнди с самого начала была права.

Но остальные, похоже, его радости не разделяли. Та, что в наушниках, все так же сидела с закрытыми глазами. Констанция застыла в странной позе и больше не двигалась. Райан уставился на него, вытаращив глаза. Мэнди мрачно откашлялась.

– В том, что весь этот спектакль разыгран для телевидения?

– Да, – ответил Шеппард, – а может, нет. Может, не для телевидения; может, для Интернета или еще для чего. Готов спорить, это постановка. И тип в лошадиной маске заснял все от начала и до конца. Ладно, он получил что хотел, и мы можем быть свободны.

– Но чего он хотел?

Шеппард повертел головой, ища по углам что-нибудь похожее на камеру. Он догадывался, что гад в лошадиной маске сейчас наблюдает за ними. Логично предположить, что он все фиксировал.

– Хотел увидеть, как я дергаюсь, извиваюсь, словно червяк. Хотел показать всему миру, что я не способен раскрыть убийство. Ну что ж… – он вскинул руки, – ты меня подловил. У тебя получилось. А мне все равно наплевать. Мне неинтересно. Кем бы ты ни был. Звонок прозвенел. Пора по домам.

Мэнди встала, Райан последовал ее примеру. Они обошли кровать – медленно, словно боролись с течением.

– Все, конец? – спросила Мэнди.

– Конец, – ответил Райан.

Шеппард обернулся к ним:

– Он получил что хотел. Концовку, которую он и предполагал. Виртуальную реальность. Сейчас мало кто любит счастливые финалы. Так что история, которую сочинил тип в лошадиной маске, заканчивается нашей гибелью.

– Но мы не погибли, – сказала Мэнди.

– Какая разница? Это никогда не имело значения. В нашем случае мы терпим неудачу и погибаем. Именно это и зафиксировали камеры. Просто игра такая.

– И все равно – как-то это неправильно, – сказал Райан, отшагивая назад и оглядывая комнату.

Мэнди смотрела то на Райана, то на Шеппарда, словно не знала, кому верить. Остановила взгляд на Шеппарде и улыбнулась.

– А чего же мы тогда ждем? – спросила она.

Та, что в наушниках, вылезла из-под стола и присоединилась к ним. Ахерн за их спинами тоже казалась довольной – она напевала бодренький гимн. Шеппард чуть было не стал подпевать.

Но спохватился и направился к двери, остальные гурьбой последовали за ним. Все мучения позади. Наконец-то. Однако с их стороны было довольно глупо повестись на такую разводку. Убийство в гостиничном номере, труп в ванне. Взрыв всего здания. Подстава, настоящая подстава, тщательно разработанная лапша на уши. Шеппард попался на удочку, испугался за свою жизнь, да и за остальных тоже. Взрыв, вспышка. Но какую работу нужно было произвести, чтобы это организовать? Совершить массовое убийство лишь для того, чтобы свести счеты с одним человеком? Нет, это было бы слишком, и не важно, кто таков человек в лошадиной маске.

Но Уинтер… Уинтер-то мертв. В этом-то сомневаться не приходилось. Уинтер погиб, но ради чего? Ради балагана? Анекдота? Нет, кое-что все-таки не вписывается в общую картину, но об этом не хочется думать сейчас, когда тебя всего охватило упоительное чувство легкости и свободы. Но нет, как только Шеппард выберется отсюда, он не успокоится, пока не найдет убийцу Уинтера… правда, сначала, конечно, нужно выбраться.