одноклассником. Они встретилась спустя много лет на вечеринке в честь своего выпуска. И последним был Джон, от которого все шарахались в сторону. Тейлор с другом приехали самыми первыми и уже успели поругаться.

Не хватало только отца.

После того как я получила порцию почестей, мама вывела меня из круга и сунула в руки тонкий конверт.

— Это от папы. Он написал это за день до смерти и просил передать тебе в день выпуска, — печально улыбнулась она.

Первым выпало старое, затёртое фото с обшарпанными уголками. На нём были мы все, в день моего шестнадцатилетия. Развернув сложенный пополам лист бумаги, я задержала дыхание и вчиталась в бегающие строки.

Не забывай о главном.

Наш мир настолько зыбок, дочь, что отгораживаться от чувств нельзя. И пусть когда-нибудь станет больно и обидно, но мгновения, проведённые в любви, навсегда останутся в твоём сердце.

С любовью, папа.

Вздрогнув от прикосновения к плечу, я обернулась и не поверила своим глазам.

— Мэттью?

Он изменился. Короткий ёжик волос сменила стильная стрижка, а всегда любимые рубашки и потёртые джинсы — костюм. Он возвышался надо мной, поджимая губы:

— Поздравляю, Лиз.

Не в силах сдержать эмоции, я бросилась ему на шею, пачкая пиджак помадой.

— Мэтт… — плакала я. — Ты не представляешь, как я рада, что ты пришёл. Спасибо.

— Меня вынудил твой муж, — усмехнулся он. — И обещал убить, если я не приеду на твой выпуск.

— Мэтт… спасибо, — всхлипнув, я вытерла слёзы и отодвинулась, рассматривая загорелое лицо друга.

— Не плачь. — Он сжал моё плечо. — Я такой дурак, Лиз. Я давно хотел с тобой помириться, но боялся подойти, думал, что ты не захочешь меня видеть.

— Дурак, — улыбнулась я сквозь слёзы. — Пойдём к остальным. Тейлор с новым другом пришёл, мама точно обрадуется, пойдём. — Я потянула его за руку, но не сдвинула и с места.

Мэтт грустно улыбнулся и покачал головой.

— Нет, Лиз. Я приехал попрощаться.

— К-как?! Нет! Ты не можешь снова меня бросить… Не можешь.

— Извини, крошка. — Мэтт притянул меня к себе и с чувством обнял, оставляя на макушке лёгкий поцелуй. — Моя любовь никуда не делась. Я уезжаю на несколько лет в Швейцарию. Надеюсь, что по возвращении смогу спокойно на вас смотреть. Спасибо, что была в моей жизни.

Я не успела и слова вставить, как он резко меня отодвинул и, сунув руки в карманы брюк, ушёл.

— Поговорили? — Незаметно подошёл Кейн.

— Да. — Я обернулась, счастливо улыбаясь. — Спасибо тебе.

— Да не за что, — пожал он плечами. — Настоящие друзья большая ценность, нельзя ими разбрасываться.

— Слушай. — Я прижалась к нему спиной. — А как же твой разноглазый Эрик? Я давно его не видела.

— Ну, — Кейн замялся. — Мне пришлось объяснить ему, что моя жена — это только моя жена, и любые попытки скомпрометировать тебя, или тем паче, предложить тебе секс, могут закончиться больницей.

— Как ты узнал? — опешила я, припоминая ту некрасивую ситуацию и журналистов. Эрик же обещал ещё встречу, но она так и не состоялась.

— Да он сам напился и хвастался, что мол почти уломал тебя, и мне стоит порвать с такой ветреной особой, — скорчил гримасу муж.

— И?.. — затаила я дыхание.

— Что, и? — Кейн заправил прядь волос мне за ухо и чмокнул в нос. — Нет у меня теперь такого друга и давай закончим на этом допрос. Нас ждут на улице, к тому же старик решил устроить в честь твоего выпуска приём.

— Это ещё зачем? — нахмурилась я.

— Не каждый член нашего общества может похвастаться связями с полицией на уровне родни, — рассмеялся муж и потянул меня на выход.

Вечер определённо удался.

Джон закатил не просто приём, а целую вечеринку, на которую пригласил всех, даже Джем с другом. Я уже десять минут как стояла в туалете, пытаясь привести себя в порядок, но голова продолжала кружиться, а тошнота то и дело подступала к горлу. Упёршись руками на раковину, я вглядывалась в отражение и не могла понять, что не так? Кажется, я поправилась.

— Лиз? — В дверь постучал Кейн. — У тебя всё хорошо?

— Не знаю. — Я закрыла рот рукой, чтобы не оставить скудные остатки обеда, и бросилась к унитазу.

— Лиза, я вхожу.

— Нет! — поспешно крикнула я, склоняясь над унитазом.

— Лиза, открой дверь, — уже волнуясь вновь позвал муж, но я лишь прижалась к двери, пытаясь его не пустить.

— Ты не оставила мне выбора.

Сначала послышался скрип, а потом щелчок. Кейн вскрыл замок и отодвинул меня вместе с дверью, тут же закрываясь.

— Что происходит? — Он вгляделся в моё лицо и нахмурился. — Ты здесь уже сорок минут, тебе плохо?

Мотнув головой, я зажала рот и бросилась к унитазу. Спустив, я села на пол со слезами на глазах.

— Я не знаю, что это. Поначалу я думала, что отравилась, но это длится уже который день подряд. А ещё я поправилась, потому что жру постоянно, — всхлипнула я, прижимаясь головой к холодному кафелю стены.

— Пошли. — Кейн помог мне подняться и умыться.

Вытолкнув меня из убежища, он отвёл меня в гостевую комнату и уложил на кровать, куда-то исчезнув. Вернулся через двадцать минут с белым пакетиком и снова потащил в туалет.

— На. — Протянул мешочек и вышел.

— Что там? Кейн, что там?!

Муж не ответил, так что я просто открыла пакет и уставилась на тест. Вот чёрт, такого развития событий я совсем не ожидала. Ведь пью же таблетки.

Через пять минут я вышла в коридор, сжимая трясущимися руками коробочку.

— Ну, что там? — Кейн оттолкнулся от стены напротив и подошёл.

— Я… Кажется, я беременна, Кейн.

Несколько месяцев спустя

Шум на втором этаже дома привлёк наше с Джем внимание. Переглянувшись, мы пошуршали наверх, держа наготове оружие. О том, что к нам пробрался вор стало ясно, когда я наткнулась на разбитое окно в кухне. Лестница на второй этаж была покрыта ковром, что, безусловно, помогало нам двигаться почти бесшумно. Почти — потому что я пыхтела как паровоз.

— Лизка. — Джем закатила глаза и нахмурилась. — Сидела бы ты уже в спальне, да вещи собирала! Ведь неизвестно когда начнутся роды! Абсолютно пустая голова, — злилась золовка, прижимаясь к стене и заглядывая за угол.

— У… м-меня, хух… — выдохнула я, согнувшись, — ещё… хух… есть две недели.

— Сомневаюсь, — фыркнула Джем и подянла пистолет. — Меня же Кейн сожрёт с потрохами, если с тобой и ребёнком что-нибудь случится. На себя плевать, так хоть меня пожалей!

— Неа. — Я качнула головой, поправляя грудь в тугом лифчике. — Это мой дом, и если какая-то падла решила поживиться