– Лучше бы вам держаться от границы подальше, – сообщил один из патрульных, возвращая документы. – Участились прорывы, да ещё и беглый некромант…

– Некро… некромант? – воскликнула Иррийна, после чего удостоилась внимательного взгляда патрульных, и возмущённо вспыхнула – разумеется, знай они, что перед ними королева, не смотрели бы так оценивающе.

Что сказала бы сама королева, знай она, что её обожаемый первый паладин теперь тоже некромант – отдельный любопытный вопрос.

– Некромантка, – неохотно уточняет светлый маг из патруля. – Извела полдеревни тут неподалёку. Видели кого-нибудь?

Мы не видели и дружно мотаем головами.

– Будьте осторожны. Она хитрая очень. Выглядит безобидно… Очаровывает.

Маги скептически усмехнулись, явно оценивая свои силы выше, чем у неопытной некромантки, я же вспомнила Рравеша и его внезапную популярность на постоялом дворе, и внутренне поёжилась. Пожалуй, лучше всего, если мы эту некромантку просто не встретим. Впрочем, предчувствие говорило, что, как обычно, “лучше всего” не получится.

А следующим утром Кристиан Рравеш, бывший паладин, а ныне некромант с силой тёмного мага и сомнительными жизненными перспективами, привёл в наш едва проснувшийся лагерь девицу.

* * *

Кристиан Рравеш, некромант.

Попался!

Рравеш, кивнув томившемуся и скучающему в роли часового тёмному магу и сообщив "не спится, прогуляюсь", нырнул в темноту леса.

Вампир был осторожен. Близко к лагерю не подходил, даже до конца форму не принял, но направленной на него ловушки не избежал. В конце концов, к Рравешу вернулась его сила, а чин первого паладина он получил вовсе не за любовные заслуги, на что бы там Ирби в начале их знакомства ни намекала.

Несколько десятков шагов, и он выходит на небольшую поляну, где между деревьями застыл пойманный в сети вампир. Светлые, практически белые волосы, фиолетовые глаза, клыки… Что Ирби в нём нашла? Глупый вопрос. Вампиры умеют нравиться.

– Вампир, – вкрадчиво говорит Рравеш, – зачем пожаловал?

– Некромант, – презрительно кривится его пленник. – У меня дело к метаморфу, не к тебе.

– Это мой метаморф, – холодно улыбается паладин, а на его теле постепенно вспыхивают чёрным некромантские руны.

– Хочешь расплатиться вместо неё? Не выйдет. Ты меня не возбужда…

Вампир был силён. Очень. И искусно свою силу прятал, впрочем, как и сам Рравеш. Они оба недооценили противника, но паладин всё же сильнее, на его стороне редкая, почти невозможная комбинация силы некроманта и тёмной магии. И он продавливает, проламывает сопротивление вампира, разрушая ярус за ярусом защиту, не обращая внимания на ставший острым воздух, который, кажется, так и норовит разрезать лёгкие изнутри…

– Итак? – снова спрашивает Рравеш. Но теперь вампир выглядит уже не так гламурно, и смотрит пусть и с большей ненавистью, но далеко не так дерзко.

– Вот, – в руки паладину летит небольшой флакон. – Нейтрализатор к зелью, отнимающему магию. Она просила.

Рравеш крутит флакон в руках. Кажется, что-то начинает сходиться. А он-то удивлялся, как Беран отпустил, почему не прикончил, снимая с дочери поводок… а он, видимо, договорился с Ирби. И тогда, в доме Берана, она сама пришла к нему… Неужели из чувства вины и чтобы попрощаться?.. Догадка неприятно кололась. Вот только зачем ей нейтрализатор? Чтобы не бояться отравиться самой?

– А где само зелье? – спросил Рравеш.

– У неё.

Зелье у неё. Как будто оно могло быть у кого-то ещё… Прислушиваясь к себе, паладин почти уверен, что зелье он ещё не принимал, но… Говорят, его никто и не замечает.

– Принеси.

Вампир зло щурится. Но некромант непреклонен. Этот вампир может очень, очень многое. И точно – небольшой кусочек тумана обращается в летучую мышь и скрывается за деревьями…

Они ждут молча. Рравеш отстранённо размышляет о том, что если вампира не засекут, то в следующий раз, наплевав на конспирацию и всё остальное, защиту вокруг шатра лже-императрицы он будет ставить сам. Если сила у него ещё останется.

Вскоре в руки ему летит второй флакон. Рравеш, отвернув колпачок, наливает туда поровну зелья и нейтрализатора… и протягивает вампиру:

– Пей.

Тот сверкает фиолетовыми глазищами, однако пьёт. Видимо, нейтрализатор и правда настоящий. Выждав некоторое время – вампир существо магическое, так что разрушительный эффект должен проявиться сразу, паладин-некромант признаёт нейтрализатор качественным.

– Она тебе ничего не должна, – говорит Рравеш.

Вампир молчит. Паладин сжимает руку в кулак, стягивая потоки тёмной силы, и вампир грязно ругается от боли. Наконец, сдаётся:

– Вербера, дочь Берана, ничего… мне… не должна, чтоб тебя, некромант, вся инквизиция поимела!

Рравешу хочется ещё добавить "и ты к ней больше никогда не подойдёшь", но отчего-то он молчит. Наверное, потому что знает – избавиться от соперников, запугав их, совершенно не означает получить любовь.

Заставив вампира отнести оба флакона туда, где взял убивающее магию зелье, Рравеш его отпускает. И уже собирается пойти обратно, но тут раскинутые сети задевает кто-то ещё. И он идёт посмотреть.

На том месте, где была задета сигнальная сеть, никого нет, но теперь уже некромант ищет целенаправленно. И находит.

Девчонке лет двадцать. Она тоже почувствовала его, и уже не прячется, наоборот, ждёт и даже тянет понемножку к себе. Не будь сам он некромантом, возможно, и не понял бы, что кроется за этим ненавязчивым вроде бы желанием свернуть в определённую сторону.

– Замри, – говорит Рравеш.

Девушка оборачивается, испуганно прижимая к себе рубаху, которую зачем-то сняла. Для большего очарования? Или и в самом деле собиралась ополоснуться в небольшом ручейке, что журчит у её ног? Посреди ночи, убегая от погони… Самое время купаться.

– Помоги мне! – шепчет девушка, и тяга становится сильнее. – Я заблудилась. Замёрзла. Проголодалась…

В “проголодалась” Рравеш верит, у него самого внутри вечный голод, который пока как-то удаётся сдерживать, изолировать, укутывая вернувшейся силой, но с каждым обращением к некромантским способностям, голод становится сильнее. Надо придумать что-то ещё.

– Это ты перебила полдеревни? – интересуется паладин-некромант, затягивая вокруг девицы сеть. Женщины редко бывают некромантами, очень редко. У них больше здравомыслия, меньше необоснованных амбиций и почти отсутствует тяга к разрушению.

– Нет, – говорит некромантка и перестаёт таиться – тянет во всю мощь. В ответ Рравеш разворачивает кокон, выпуская свою силу и свой голод, который куда больше… Глаза девушки распахиваются ещё шире, и она, бросив рубашку, делает шаг к нему.

– Не полдеревни? – спрашивает Рравеш и затягивает сеть, останавливая её.