Лив подняла руку, раскрыла рот, но опоздала.

Гэвин встряхнул яйцо. Оно взорвалось с ослепительной вспышкой.

Все попадали на пол.

Прежде чем открыть глаза, она услышала смех Гэвина. Он спятил? Она подняла взгляд, но его волосы даже не были взъерошены.

– Что же, – сказал Гэвин. – Будь это яйцо из синего люксина, нас разнесло бы в куски. Но как вы знаете головой – если не телом и сердцем, – запечатанный ультрафиолет легко раскалывается. И не скажу, чтобы это не было полезно. – С ошеломившей Лив скоростью и ловкостью он создал другое яйцо и наполнил жидким желтым люксином.

– Вставайте, – сказал он классу. Ана тихо плакала. Упав, она разбила колено в кровь. А нечего носить такие короткие юбки. Остальные девушки встали, выровняли стулья и сели. Ана осталась на полу. – Вставай, – приказал ей Гэвин. – Через несколько месяцев ты станешь извлекателем. Ты корчишь из себя женщину? Да ты даже по-взрослому вести себя не готова.

Эти слова больно хлестнули Ану, но укол ощутили все девушки в классе. Его заявление касалось как Лив, так и Аны. Лив отвела взгляд от Аны, осознав, как легко могла бы оказаться сейчас на ее месте. На миг она ощутила сочувствие к девушке, затем ее накрыло раздражение за это сочувствие. Ана делала ее жизнь жалкой.

Гэвин тут же забыл об Ане. Он метнул в небо прядь суперфиолета. Он был так легок, что его подхватило ветром и понесло к западу от башни, но пока Призма держал люксин открытым, поддерживал его и вливал в него все больше и больше, он мог посылать его выше, что и сделал очень быстро. Затем он бросил желтое яйцо в прядь люксина, создал петли, чтобы его удержать, и подбросил в воздух. Резко опустил правую руку от отдачи.

Яйцо полетело по незримой линии, заложив дугу над башней. В самой высокой точке в двух сотнях футов оно взорвалось с резким хлопком. Лив услышала, как далеко внизу во дворе от изумления закричали люди.

– Теперь представьте, что я направил такой снаряд на шеренгу идущих в атаку всадников. Я не хочу никого убивать напрямую, но лошади не любят, когда что-то взрывается у них перед мордой – как и многие девушки.

Во внезапной неловкой тишине все бледнели и краснели.

– Есть еще пара особых моментов, когда можно использовать суперфиолет в двуцветном извлечении. Кто знает? – спросил Гэвин.

Ана неуверенно подняла руку. Он кивнул.

– Для дистанционного контроля?

– Верно. Вам придется оставлять суперфиолет открытым, и чем дальше вы держите дистанцию, тем труднее. Это как жонглировать, не видя мячиков. Но… – Он вытянул руки, в глазах его закружились цветные спирали, и вот он держит красный мяч, желтый мяч, зеленый, синий и оранжевый. (Лив снова заметила, как он поморщился, словно у него свело мышцу спины.) Затем он принялся жонглировать. Девушки – все, даже магистр Златошип, ахнули.

Во-первых, потому, что свойства мячиков были неправильными. Оранжевый должен быть скользким, маслянистым. Красный – липким. Желтый и вовсе жидким. Во-вторых, конечно, потому, что когда кто-то жонглирует пятью предметами, это впечатляет.

О. Лив поняла. У каждого мяча была тонкая оболочка из синего люксина, заполненная люксином другого цвета.

Гэвин закрыл глаза, продолжая жонглировать. Невозможно. Он… красуется? Нет, не просто красуется, но еще и продолжает урок.

– Ага! – сказала довольная Лив.

– Кто-то понял, – открыл глаза Гэвин. – Как я могу жонглировать с закрытыми глазами?

– Вы Призма. Вы все можете, – промямлил кто-то.

– Спасибо, меня сегодня в зад еще не целовали, но нет.

Он что, так и сказал?!

– Вы не жонглируете, – сказала Лив, опомнившись первой.

Гэвин убрал руки от подпрыгивающих шаров. Они продолжали двигаться по той же схеме. Все напрягли глаза и увидели суперфиолетовый люксин, связывающий шары. Они просто следовали по незримому пути.

– Верно. Если вы дадите видимую причину, пусть даже удивительную, вы можете скрыть незримый феномен прямо под носом у людей. Такова сила суперфиолетового люксина. Аливиана, ты не окажешь мне услугу?

– Конечно.

Он улыбнулся:

– Хорошо. Ловлю на слове. – На спине его рубахи было темное пятно. Кровь? Следует ли Лив что-то сказать? – Магистр Златошип, прошу прощения, но я должен идти. Я еще должен вам половину урока, и я его проведу. А пока оповестите соответствующих чиновников, что отныне Аливиана Данавис считается суперфиолетовым/желтым бихромом. Ее обучение начнется немедленно. Я буду… разочарован, если она будет одета менее достойно, чем средний рутгарский бихром. Расходы за счет финансов Хромерии. Если возникнут вопросы, переадресовывайте их ко мне.

Лив немедленно забыла о рубашке Гэвина. Она ушам своим не верила. Парой фраз Призма изменил все. Освободил ее. Бихром! Одно это слово – и она избавлена от пожизненного написания писем для какого-то задрипанного дворянина, теперь один Оролам знает, что ей предстоит! Она даже подумала, что ей показалось, пока не увидела такого же ошеломленного лица магистра Златошип. Это было на самом деле. Вторая часть того, что он сказал, дошла до нее через мгновение.

Лив будут содержать как рутгарского бихрома за счет Хромерии. А рутгарцы держали своих извлекателей в куда более роскошных комнатах, чем прочие. Это была часть их стратегии по привлечению лучших талантов.

Если Лив разыграет этот шанс как надо, она сможет избавиться от этой адскокаменной гарпии Аглаи Крассос.

Гэвин улыбнулся ей проказливой мальчишеской улыбкой, в глубине которой таилось еще что-то, чего она не могла понять. Затем он ушел.

Она смотрела, как Призма сбегает по ступенькам, пока он не исчез из виду. Лив наполнило смутное беспокойство. Сегодня она получила все, на что могла надеяться, и все, на что надеяться даже не смела. Но на самом деле случилось нечто большее.

Призма просто купил ее. Она не знала, почему она того стоит, но это не показалось ей случайностью. Она посмотрела на Венну, которая попятилась, выпучив глаза. У Гэвина Гайла были какие-то планы на Лив, и она охотно их выполнит. А как иначе?

Но какие?

Синева камеры пыталась проникнуть в его мозг, сделать его бесстрастным, логичным. Не оставить места ненависти, зависти, гневу. Мертвец бормотал в стене.

Дазен встал и подошел к нему. Мертвец находился в особенно блестящей секции синей люксиновой стены. Конечно, он был близнецом Дазена.

– Время пришло, – сказал мертвец. – Пора покончить с собой.

Мертвец любил запустить пробную приманку и посмотреть, что будет делать Дазен.

Дазен подергал шеей вправо-влево. Мертвец повторил жест влево-вправо.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Дазен.

– Ты не хотел делать того, что нужно. Если только ты не можешь резать глубже Дазена, ты…