Мужчина продолжал сверлить его взглядом, плотно сжав в ниточку побелевшие губы. У него были большой крючковатый нос и темно-оливковая аташийская кожа, хотя бороды он не носил. Но внимание Кипа привлекли его глаза. Карие глаза посередине рассекал круг ярко-красного цвета. Багряные полоски как солнечные лучи пронзали остальную часть радужки. Кип поставил кресло на место, снова посмотрел на мужчину, но ответа не было никакого, даже намека.

Кип отошел от кресла. Мужчина просто окатил его ненавистью.

– Извините, – пробормотал Кип.

– Тени не говорят! Невежественная тирейская мразь.

– Да поцелуй меня в булочки, – сказал Кип. Упс.

Он зажмурился, кляня себя, так что даже не заметил удара. Кулак врезался ему в челюсть, и в следующий момент он уже лежал на полу, пуская кровавые слюни.

Кипа было трудно разозлить. Как правило. Но он вскочил на ноги почти сразу же, как упал, и ярость была везде. Все, кого он знал, были мертвы. Все, что он любил, погибло. Ему было плевать, если извлекатель порвет его в клочья. Но когда Кип вскочил на ноги, он увидел искру во взгляде извлекателя. Давай! – говорили его глаза. Дай мне повод. Я вышибу тебя из Хромерии – пикнуть не успеешь.

И гнев Кипа свернул в более знакомое русло, он снова взял себя в руки. В коридоре послышались шаги.

– Хорошо, – сказал Кип. – Нам есть с чего начать. Немного неловко для поцелуя, но вашу нетерпеливость я понимаю. Уверен, что с вашей рожей у вас было маловато практики. Но я сказал – мои булочки. Вот эти булочки. Не щеки. Булки. – Он показал. – Это разные вещи. Попытайтесь еще раз, на сей раз с чувством.

На лице извлекателя недоверчивость сменилась бешенством. Он сделал шаг вперед и – как раз когда дверь отворилась – двинул Кипа кулаком в живот. Звук открываемой двери отвлек извлекателя, и он не вложил в удар всей своей силы, но Кип сложился пополам, будто сильнее его никогда не били. Его перекосило, он закашлялся, выплевывая кровь.

– Магистр Гальден, что тут, во имя Оролама, происходит?

– Я… я… Он не подчинился мне! – выпалил извлекатель.

– И вы ударили его? Как невежда? Вон. Немедленно. Потом с вами разберусь.

Магистр Гальден повернулся, стоя над Кипом.

– Я это запомню. Однажды мы встретимся там, где…

– Помоги мне Оролам, если вы при мне угрожаете студенту за собственное злоупотребление, Йенс Гальден, я лишу вас ваших цветов и прямо сейчас вышибу с Малой Яшмы. Дайте мне повод. Вперед. Пожалуйста.

Вид у магистра Гальдена был совершенно ошарашенный. Словно его жизнь внезапно стала рушиться.

Эти растерянность и боль могли легко обернуться яростью, о, так легко. Порой Кип пугал сам себя. Магистр Йенс Гальден находился между ним и человеком, который стоял в дверях. Кип не видел, кто это, а тот не видел Кипа. Все, что ему нужно было сделать – одарить Йенса Гальдена широкой триумфальной улыбкой и подставить живот. Магистр потерял бы контроль – уж об этом Кип все знал – и пнул бы его. Кип открыл бы живот, подставляясь. Йенс ударил бы его и потерял все.

Ради чего, Кип? За горячность и сволочизм? Кип замялся. Гальден взбесил его, но это уж слишком. При этом, если бы Кип не улыбнулся бы, он нажил бы себе врага. Врага, которого он мог уничтожить прямо сейчас.

Куда бы это ни завело, времени у него не было. Момент прошел. Йенс зарычал и вылетел из комнаты. Кип остался лежать на полу, разбитые губы изнутри все еще болезненно кровили. Он поступил правильно, возможно, стоило вместо этого поступить разумно.

Кип поднялся. Тот, кто спас его, только заглянул в дверь после ухода магистра Гальдена. Он сказал:

– Ариен, ты нужна мне, чтобы провести испытание.

– Ваше люксейшество, – ответила женщина, – я не испытатель.

– А я не хочу дожидаться, пока позовут кого-то еще! – отрезал он. – Мне через полчаса с Призмой встречаться. Начинаем прямо сейчас.

Люксократ вошел в комнату. Он был высок, в илитийских штанах и дублете, хотя кожа у него была оливковая, как у Йенса Гальдена, а не черная как ночь. Он уже начинал лысеть; темные волнистые волосы, спадающие на спину, подернулись сединой. Ему было за пятьдесят, он был в хорошей форме, одет в тяжелый черный шерстяной плащ, замысловато расшитый золотой нитью. Пальцы его отягощали золотые кольца с драгоценными камнями всех цветов спектра, которые он носил в странной манере, на среднем суставе каждого пальца, а не ближнем к кисти. Но Кип учился смотреть людям в глаза – самым странным в глазах люксократа было то, что они были нормальными. Они были зелеными – и никакой другой цвет не просвечивал в этих глазах.

Люксократ улыбнулся.

– Нет, – сказал он. – Я не извлекатель. Черный, как правило, не извлекает. Мое имя Карвер Черный. Люксократ Черный, если что. – Имя звучало не по-аташийски, так что, может, он был илитийцем, но Кип подумал, что он мог воспитываться здесь или, в целом, где угодно еще. Конечно же, между странами идет оживленная торговля и миграция. Только не с Тиреей.

Кип хотел было заговорить, остановился, показал на губы.

– Да, – сказал люксократ. – Можешь говорить. Начнем сразу же, как Ариен будет готова.

– Э, рад познакомиться, люксократ Черный. Я Кип.

– Магистр? – спросил Черный. – Вы готовы?

– Да, люксейшество, – сказала она. Она села в кресло, а Черный встал возле стола. Кип встал перед столом. Магистр Ариен была маленькой и жилистой, нервничала в присутствии Черного, но была веселой и милой. Она посмотрела на Кипа так, словно желала ему успеха. Он пытался не позволить ее оранжевым глазам смутить себя.

– Соискатель, – сказала она. – Я собираюсь выложить на стол ряд цветных карточек, от одного тона до другого. Ты разложишь их по порядку. – Вдруг она улыбнулась. – Начнем с легкого.

С этими словами она открыла сумку, что была у нее в руках, немного порылась в карточках, достала черную и белую. Их она положила по краям стола. Затем между ними выложила с десяток карточек разных оттенков серого. Кип быстро разложил их от светлого к темному.

Ариен ничего не сказала, просто проверила рубашки карточек, сделала пометки на пергаменте и смела карточки обратно в сумку. Затем она выложила коричневые карточки, от цвета сухой травы до сепии. Это было труднее, но Кип снова быстро разложил карточки.

Испытание повторилось с синим, зеленым, желтым, оранжевым и красным цветом. Когда Кип прекрасно справился с красным, Ариен достала черный мешочек, тщательно проверила рубашки карточек – прикрывая их рукой от глаз Кипа – и выложила еще ряд красных, только в этой серии было вдвое больше карточек, так что градация оттенков была куда тоньше. Алый, пунцовый, земляничный, малиновый, вишневый. Кип разложил их – проблемы были лишь с одним цветом. Цвет на краю этой карточки был чуть темнее, чем в середине. Наконец он расположил ее, ориентируясь на центральный оттенок.