что в нашу казну поступали какие-то деньги, но королевский суперинтендант толком ничего не объяснил. Поэтому они у нас числятся, как неопределённый доход. Вполне возможно, что эти золотые как раз и есть ваша стипендия.

— Тогда мы можем их забрать? — Тео потёр ладони. — Давайте сюда всё!

Дилль пихнул друга в бок и сказал:

— Не слушайте его, мастер Харнор. Зачем нам сейчас деньги, которые вы можете пустить в оборот? Нет, распоряжайтесь ими, как сочтёте нужным.

— О, я слышу голос не мальчика, но мужа, — интендант, похоже, искренне проникся. — Так, сколько вы желаете взять?

— Думаю, нам хватит по золотому, правда, Тео? А остальное пусть приносит Академии пользу.

— Замечательно! — мастер Харнор залез в стол, вынул из ящика мешочек и высыпал из него горку серебра. — Так, так… вот вам по двенадцать сребреников каждому. И расписку напишите.

— Ма-астер Харнор!

— Нет! — непоколебимо сказал интендант. — Таков порядок. Берёте деньги, оставляете расписку, сколько взяли. Через месяц мы всё забудем, а бумага останется. Или, думаете, я каждую монетку в лицо помню?

Дилль и Тео быстро нацарапали расписки и удалились, бренча в карманах монетами.

— Ловко ты его, — покрутил головой Тео. — Я бы так не смог. А почему взял только один золотой? Можно было бы и всё забрать.

— Да ты что! Он бы удавил нас за такие деньжищи, — хмыкнул Дилль. — Хватит и по золотому на нос.

— Честно говоря, не вижу, зачем нам сейчас деньги, — пожал плечами вампир. — Всё равно не удастся в кабаке посидеть.

— Зато, может быть, удастся на обратном пути заглянуть в какую-нибудь лавочку, где торгуют всякими милыми и модными безделушками. Или какими-нибудь утончёнными южными благовониями.

— Ты чего это? — изумился Тео. — Зачем тебе безделушки?

— Не мне, а тебе, балбес! Купишь какую-нибудь фитюльку своей воднице — дамы это любят.

Тео поражённо застыл.

— Действительно, как это я сам не догадался? Но что ей купить?

— Да какая разница, на месте определимся, — отмахнулся Дилль. — Важен сам жест.

Тео переваривал полученную информацию с таким задумчивым видом, что ожидавший их помощник гроссмейстера не удержался от ухмылки.

— Что, обработал вас мастер Харнор? А я предупреждал вас, что он сварливый самодур.

— Да что ты, — с серьёзным видом сказал Дилль. — Мастер Харнор — очень предупредительный человек, можно сказать, сама любезность. Он нас принял весьма радушно, предложил вина и восточных сладостей.

— Мы говорим об одном и том же человеке? — недоверчиво спросил магистр Марзан. — Скажи ещё, что вы из него выбили положенные шесть сребреников на брата.

— Нет, не выбили…

— Вот видишь.

— Он нам сам предложил взять столько, сколько пожелаем, — закончил Дилль. — Мы решили пока взять по золотому — всё равно тратить особо некуда.

Магистр переводил взгляд с одного адепта на другого. Тео, изо всех сил стараясь не улыбнуться, достал пригоршню сребреников и показал их Марзану. Дилль сделал то же самое, и глаза магистра стали совсем круглыми.

— Какую руку вы ему сломали? — потрясённо воскликнул он. — Харнор выдал вам по золотому оксу?!! Всё, сейчас небо рухнет нам на головы. Нет, я вам не верю, вы меня разыгрываете.

Как ни убеждали Марзана Дилль и Тео, он им так и не поверил, решив, что у них попросту была какая-то заначка. А от предложения спросить у самого интенданта категорически отказался.

— Нет уж, лучше я с гремучим червём поговорю. Ну, теперь пойдёмте в приёмную. Конечно, ещё рановато, но лучше уж подождать — гроссмейстер терпеть не может, когда опаздывают.

Прошло не меньше часа, когда из кабинета появился гроссмейстер Адельядо при полном параде — его шикарная мантия переливалась всеми цветами радуги, на шее красовался ажурный шарф с переливающимися символами магических стихий, а на голове была широкополая шляпа с пряжкой в виде водной элементали. Возможно Диллю показалось, но кобальтово-синяя элементаль слегка шевелилась, словно живая. Гроссмейстер недовольным тоном сказал:

— Марзан, я же велел тебе приготовить ингредиенты для новой пряжки.

— Но, мастер, вы же приказали мне подготовить этих адептов к выходу в коро…

— Молчи! Ты должен был успеть сделать всё! Из-за тебя мне придётся снова идти с этой пряжкой, а я её уже надевал на прошлый приём. Скоро придворные скажут, что глава Академии начал повторяться. В наказание сегодня ночью будешь фильтровать вонючую пыль для тигля мастера Шоджо. Шесть порций. Приду — проверю, — брюзгливо закончил гроссмейстер и посмотрел на Дилля и Тео. — А вы чего сидите? Долго мне вас ждать?

И зашагал к выходу. Дилль и Тео подскочили и поспешили вслед за гроссмейстером. Дилль по пути бросил сочувственный взгляд на Марзана — нелегко ему, должно быть, с таким наставником.

— А ничего, что мы его целый час ожидали? — шёпотом возмутился Тео.

— Молчи, не то и тебя заставят что-нибудь фильтровать. Судя по кислому виду Марзана, это наказание похуже котельной.

Адельядо, явно находившийся не в духе, переливающимся метеором пронёсся по коридорам Академии. Дилль отметил, что встречные магистры, завидев гроссмейстера с недовольным выражением лица, спешили побыстрее убраться с его пути — видимо, знали, что это чревато. Догадка подтвердилась, когда два адепта старших ступеней, что-то оживлённо обсуждавшие около статуи мага земли, были названы Адельядо бездельниками и ни за что награждены штрафными талонами.

Во дворе Академии их ожидала карета с шестёркой великолепных мессантийских скакунов. Гроссмейстер жестом приказал адептам залезать внутрь, и до самого королевского дворца не проронил ни слова. У главного входа в дворец карета остановилась, слуга в роскошной ливрее поспешил открыть дверь и предложить помощь, на что гроссмейстер только отмахнулся и легко выпрыгнул из экипажа. Диллю и Тео, что характерно, слуга помощь предлагать не стал — ну, не очень-то и хотелось.

Дилль нёсся вслед за гроссмейстером в развевающейся мантии и озадаченно размышлял, чем же так озаботился его мудрейшество, что даже не отвечает на поклоны встречных придворных. Сам Дилль вежливо кивал в ответ и даже успел на ходу подмигнуть симпатичной служанке, шедшей навстречу с кипой постельного белья.

Добравшись до большой двустворчатой двери, гроссмейстер сделал небрежное движение рукой. Адельядо явно использовал магию, ведь чем ещё можно объяснить, что толстенные двери распахнулись, как от хорошего пинка, в то время как сам гроссмейстер находился ещё в паре шагов от них? А ведь говорили, что пользоваться магией в королевском дворце нельзя. Наверное, решил Дилль, гроссмейстеру можно то, что запрещено остальным. Однако оказалось, что и главе Академии не всё дозволено.

— Что вы себе позволяете?!! — послышался возмущённый вопль главного церемониймейстера господина Луавиля, которого Дилль запомнил ещё по первому посещению дворца. — Сударь, вы во дворце Его Величества, а не у себя в Академии!

— Ну, полно, Луавиль, — отмахнулся Адельядо.