— Поживешь пока на квартире у Воронова, где раньше и жила, — ознакомил он ее с планом их дальнейших действий, как только ограда больницы осталась позади. — Я с ним обо всем договорился. Не бойся, — в ответ на ее напряженный взгляд, объяснил: — Тебя никто беспокоить не будет. Ни он, ни Юля, если ты против. Только медсестра будет приходить и изредка врач.

Невольно возникшее чувство вины усугубило накатывающую слабость. Снова, когда у нее проблемы, на помощь ей идут Саша и Юля. И еще Влад. Несмотря ни на что. Стало стыдно за все, за ее концерты им, за некрасивое расставание — сейчас уже забылись все нюансы, осталось лишь понимание того, что когда-то они заботились о ней как могли и как считали верным. Закрыв глаза, Ксения обессиленно откинула голову на изголовье.

— Что, плохо? — с искренним сочувствием спросил Влад, и она не стала больше лгать, что все хорошо. Промолчала, ведь и так все было понятно без слов. — Думаю, сыну не стоит тебя видеть в таком состоянии, и тебе будет тяжело о нем заботиться. Пусть и дальше считает, что ты в командировке.

Девушка снова промолчала. Хоть и тяжело было признавать, но Влад прав. Она погорячилась, когда утверждала, что уже пошла на поправку.

— Сейчас за вещами твоими заедем и сразу домой, будешь отдыхать.

Влад не сказал, что по его звонку Соколов уже начал собирать сумку с вещами и документами Ксении, согласившись на его просьбу практически без возражений — наверное, обиделся на то, что тот его дебилом обозвал. Влад еще хотел при личной встрече напомнить парню, чтобы он как можно скорее поставил в известность своих родителей, подружек и дружков о том, что они с Ксю больше не вместе.

Как раз и проверим, откуда ветер дует!

— Хорошо, пусть Денис пока с тобой побудет, — глухо подала голос с заднего сидения Ксения, усиленно отгоняя мысли о том, куда они едут, и загружая свое сознание картинками и воспоминаниями о сыне. И без того каждая клеточка внутри ходила ходуном, как будто что-то плохое, засевшее в самой сердцевине, пыталось прорваться наружу.

Тот вечер Ксения помнила уже смутно, как и все последующие дни. Они завернули во двор к Владу, и, пока он разбирался с Денисом, она, скрючившись, лежала на сиденье машины. Крепко зажмурившись, борясь с накатывающей тошнотой и головокружением. Стоило увидеть этот двор, и ее сразу же «накрыло». В тот момент она была безмерно благодарна Владу за то, что решает ее дела с Денисом, за то, что он избавил ее от Дениса вообще (никогда бы не подумала, что у нее могут возникнуть подобные мысли!), за то, что понял ее страх и пошел ей навстречу в желании сбежать из больницы, наконец, за то, что он просто был — сил на сынишку у нее точно не осталось.

И когда только Влад успел все сделать? Договориться с медсестрой, закупить лекарства, приготовить для нее ужин. Она сама, едва переступив порог, в буквальном смысле слова завалилась на постель, укуталась с головой в одеяло, так как дрожь не проходила, и провалилась в сон, приятный тем, что это отдых в покое «дома». Изредка она просыпалась, паря в полудреме и слыша, как где-то в дальней комнате или на кухне орудует Влад: журчала вода из-под крана, свистел вскипевший чайник, стучала о край кастрюли ложка. Потом нос учуял запах еды.

Звонок в дверь прозвучал неожиданно и поначалу испугал Ксению, заставив ее вздрогнуть внутри своего импровизированного кокона. Лично она никого не ждала. Но спокойная интонация Влада, его негромкий голос подействовали на нее расслабляюще. Невозмутим и тих Влад — значит, опасности нет. Просто пришла медсестра вколоть лекарство.

Лучшее воспоминание за весь вечер — это разговор с сыном. Денис поведал о том, что «папа Лад» его забрал из садика, что они учат стишок на Новый год, за который Дед Мороз ему обязательно подарит подарок, что Сережа днем исчеркал ему рисунок, а он за это порвал листок ему. И напоследок пробившее на слезы «Ты когда приедешь, мамочка?».

А потом одинокая, гулкая пустота в полутемной квартире. И рой мыслей, главная из которых — она хочет как можно скорее вернуться к Дениске. Потому и мазала тщательно, вооружившись зеркалом, уже не ужасаясь, каждый синяк на теле и лице троксевазином (Влад озаботился).

Здесь, в одиночестве, она чувствовала себя в большей безопасности, чем на людях в больнице. Немного окрепнув, когда становилось скучно, она включала телевизор, чтобы разбавить тревожную тишину, ставила его на минимальную громкость и просто слушала фоном эфир — чаще мелодраматичные фильмы и сериалы о бесконечных выяснениях отношений между любимыми, супругами, «бывшими» и радовалась, что у нее пары нет. Вспомнилась и соседская пара, свидетелями чьей свадьбы, а впоследствии и разборок был весь двор.

Один раз написал Денис, спросил, нужна ли его помощь. Ксения тепло поблагодарила его за беспокойство, за все, что они вместе пережили, извинилась за то, что не смогла стать для него «девушкой, которую он заслуживает», и попросила больше не писать ей. Откровенно призналась, что не любит.

И выдохнула с облегчением… Человек, который знал ее прошлое и, сам того не желая, выступал немым укором, остался позади, во вчерашнем дне…

Пройдет еще некоторое время, синяки сойдут окончательно, к ней вернется сынок, и она сможет без груза на душе планировать будущее. Даст своим квартирантам время, чтобы освободили жилплощадь, переедет с Денисом к себе и больше не будет противиться желанию Влада встречаться с сыном. Он имеет на это право, а за то недолгое время, что прошло с его освобождения, ни она, ни ребенок не столкнулись с проявлениями агрессии или насилия с его стороны. Наоборот, он делал все, чтобы оградить ее от чужой злобы и ненависти. Она это чувствовала и знала, что в этом отношении могла ему довериться.

Дениска всегда был весел и доволен, рассказывая о проведенном времени в детском саду и с отцом, только под конец разговора, когда нужно было прощаться, в его голосе неизменно просыпались грустинки. И каждый раз Ксения обещала, что скоро закончит работу и вернется.

В один из вечеров сын был особенно счастлив. Даже на расстоянии девушка чувствовала, что его прямо распирает от восторга. В динамиках телефона голос звенел так, что, казалось, его слышно даже на лестничной площадке. А причина была в том, что ему купили самый большой конструктор Лего, который только был в магазине — самое настоящее дерево и дом на нем. Причем сначала «папа Лад» был против, но «тетя Лена» смогла его уговорить!

— Какая тетя Лена? — выдохнула Ксения, чувствуя, как вокруг растворяются очертания предметов и уплывает из-под ног пол. — Денис, какая еще «тетя Лена»?! — голос ее задрожал. — Ответь! — потребовала она, потому что напуганный ее чрезмерной эмоциональностью ребенок замолчал. — Кто это?!

Денис молча сопел в трубку, не говоря ни слова.

— Денис!

Находящийся неподалеку отец, видимо, почуял неладное и отобрал у сына трубку.

— Да, — услышала Ксения его спокойный голос, как будто ничего не случилось.

— Кто такая «тетя Лена»? — задала она вопрос, на долю секунды допустив, что произошла какая-то чудовищная ошибка, аномальный изгиб реальности, и она сейчас услышит, что Лена — это его жена, та самая, которая погибла под колесами машины несколько лет назад. По ее вине!