— Да, — согласилась девушка отстраненно. — Его сестра и мать обвинили меня в том, что я его предала, — она перевела на Влада взгляд, в котором сочетались боль и осознание собственной правоты, — что не захотела помочь, когда у него начались проблемы. Но это не так! — горячо воскликнула она, как будто он тоже мог поверить в то, что она способна на предательство. — Я делала все от меня зависящее, чтобы помочь ему! Искала деньги, врала маме, — она волновалась все больше и больше, — до последнего выгораживала перед начальником, чтобы его не уволили. А когда поняла, что это все, что все зря, просто подала на развод, — закончила она упавшим голосом.

Желая поддержать Лену, показать, что ему небезразлично то, что она чувствует, Влад сгреб ее ладонь, несильно сжал.

— Я не предательница, — повторила она с тоскливым отчаянием, — я просто устала, — отвернулась, чтобы скрыть повлажневшие глаза. — Я должна была думать о маме. Она меня вырастила, она дала мне все, — шептала куда-то в окно.

— Успокойся, уже все позади, — он поднес к губам ее тонкие подрагивающие пальцы, невесомо поцеловал. — Ты же у меня особенная, — попытался разрядить обстановку шуткой, — никогда ни о чем не жалеешь, ну?

По дрогнувшим в усмешке плечам девушки понял, что попытка удалась.

— Да, — выдохнула она, уже со слабой, но улыбкой поворачиваясь к нему. — Правда, этому долго пришлось учиться.

— Если от него будут проблемы, я решу, — заверил ее Влад, не выказывая желания вдаваться в подробности о ее прошлой жизни и ставя в разговоре точку.

Ответом ему был исполненный благодарности взгляд Лены.

К тому моменту, когда они прибыли в офис, девушка уже полностью успокоилась, снова превратившись в собранного, готового к бесконечному бухгалтерскому учету специалиста. В кабинете директора, с его непосредственной подачи, она на недолгое время обернулась нежной, влюбленной кошечкой, и если бы не свойственная ей дисциплинированность, то рабочий день для них начался бы намного позже или вообще не начался бы.

— Алло, Димон, — набрал бывшего сослуживца Влад, как только за притворно нахмурившейся и строжащейся Леной закрылась дверь (она ушла со словами «деньги любят счет»), — ну что там?

— Так, ничего особенного, — не стал зря нагнетать тот, хотя в голосе и сквозило сомнение, — но, если приедешь, дам тебе на них все, что есть. Хотя сразу предупреждаю, ничего особо, — он выделил данное слово, — криминального нет.

— Буду, — пообещал Демидов, поднимаясь с офисного кресла. На данный момент это было самое неотложное в его списке дел, поэтому все остальное было тут же задвинуто на задний план.

На улице уже фырчала машинка Лены, готовясь везти его в любую точку города. Сама же хозяйка проводила его восторженным взглядом в окне, ожидая, пока загрузится программа на компьютере. Не утерпев, она выбралась из-за стола, подошла ближе к широкому низкому подоконнику, присела на самый его краешек. Любовно отследила каждое движение Влада, улыбаясь своим мыслям и ощущениям. Настоящий мужчина, уверенный в себе, такой как он не поведется на сомнительные предложения идиотов-друзей, не залезет сам в болото проблем и не потащит туда семью, как ее бывший. Лена прямо на физическом уровне чувствовала исходящие от Влада волны спокойствия, надежности, защиты. И терять такого мужчину она не хотела. Фраза «я ждала его всю жизнь» была как раз про них.

Не замечая не отрывавшей от него глаз девушки в окне на втором этаже, Демидов, на ходу запахнувшись, нырнул в салон автомобиля, и уже через минуту во дворе остался лишь едва различимый след от колес на сероватом снегу. Мыслями Влад уже давно был в «Хорошево», пытаясь предугадать, что же может содержаться в этом «досье» на родственников-потерпевших. С учетом того, что фамилия одного из обидчиков Ксю была явно нерусская, да и сам пацан был слишком борзый (сцена у гаражей без труда во всей красе воскресла в памяти), стоило всерьез покопаться в этом направлении. Еще и упомянутые Ксю «черные глаза в прорезях маски» нападавших наводили на мысль, что он, подобно охотничьей ищейке, взял верный след.

— Сильно я тебя не обнадежу, — несмотря на малообещающее вступление, Димону не удалось поколебать уверенности бывшего опера, — у Ковылевых я не нашел никого, кто мог бы играться в мстителей: мать воспитывала его и младшую дочь одна, занималась бизнесом. Возможно, оттого сын от рук и отбился, превратился в отморозка. Живут тихо-мирно, вдвоем, все по тому же адресу, — он протянул Демидову лист бумаги с распечатанными данными на семью: адреса, телефоны, место работы, учебы. — Из ближайших родственников — брат матери в Челябинске, обычный трудяга-шахтер. А вот с Курбановыми все намного интереснее, — голосом, в котором звучали довольные нотки, заговорил Димон. — Мало того что у них родни херова туча, с которой они все кучкуются, бизнес общий ведут, так и отпрыск их, Курбанов-младший, тот еще засранец, — еще один листок перекочевал над столом из рук действующего сотрудника к бывшему, — неоднократно задерживался за вождение в нетрезвом виде, имеет кучу штрафов за превышение, а несколько дней назад, так вообще, ночевал в обезьяннике за пьяный дебош в кафе.

— Когда это было? — на всякий случай уточнил Влад.

Порывшись в своих заметках, Димон назвал дату. Демидов прикинул в уме — суббота, вечер, когда избили Ксю.

Совпадение или нет?

— И заметь, — негодующе скрипнул креслом Димон, откидываясь всем корпусом на спинку, — все эти подвиги совершает щегол, которому только недавно исполнилось восемнадцать. Студент-первокурсник, а берегов не видит уже.

— Живут все там же? — Влад невольно нахмурился. Опыт подсказывал ему, что такие больно прыткие юнцы, если их вовремя не прищучить, далеко идут. И чуя за собой поддержку клана, опирающегося на восточный менталитет, где мужикам можно все, «фестивалят» здесь, в Москве, еще хлеще, чем у себя на исторической родине.

— Нет, сейчас оба зарегистрированы по другому адресу и, сдается, что там же и проживают. У родственника со стороны отца. У того дом немаленький.

— Оба?

— Мать и сын. Курбановы.

— А отец?

— Скончался почти пять лет назад, вскоре после, — Димон слегка замялся, — ну ты понял.

Влад отвел взгляд.

— Молодой мужик еще был, и сорока не было… — без капли сочувствия заметил майор и продолжил: — Мать, кстати, у него в ПНД лежала, — он еще раз сверился с записями, — и периодически там лечится, так как у нее, — сделал паузу, пытаясь прочесть, а потом выговорить длинное и сложное заболевание, но ограничился лишь грубоватым: — хрен пойми какая депрессия с чем-то там еще, — поднял удивленные глаза на Демидова и изумился: — Слышь, а че, депрессия — это психиатрический диагноз?

— Откуда знаешь?

Влад чувствовал, как с каждой секундой на шее все сильнее затягивается незримая удавка. Он даже сглотнул, чтобы отогнать это ложное ощущение, машинально растер шею.

— Говорю же, знать не знал.

— Про мать откуда знаешь? — небольшое уточнение.