Одновременно с этим «архивариус» открыл глаза.

– А что вы делаете с рантепсом? Кто вам разрешил?

Удар Бронислава отправил пришельца в повторный нокаут. Из раскрытого дипломата тем временем начали «выплывать» металлические кольца. Марина вскочила, вытянула вперед руки. Окольцовывая её конечности, яркие металлические обручи вращались с возрастающей скоростью.

Бронислав чувствовал, как невидимая сила отодвигает его к двери. Он поначалу сопротивлялся, но вскоре понял, что надолго его не хватит. Марина уже состояла из вращающихся колец, её движения были затруднены.

– Броник, надень, пожалуйста, гермошлем, – крикнула она из последних сил. Чувствовалось, ей не хватает дыхания. То ли от волнения, то ли от вращающихся колец.

Преодолевая сопротивление, доктор подошёл, достал из раскрытого дипломата то, что она попросила, и надел «путешественнице» на голову. Шлем словно ждал этого момента – «сел» как влитой.

– Теперь закрой дипломат и пристегни его мне на спину.

Когда всё было выполнено, всё защёлкнулось и состыковалось, прозвучал уже знакомый мелодичный рингтон, и Бронислава отбросило прямо на бездыханное тело пришельца.

– Стартую, Броник! – донеслось до лежавшего навзничь доктора. – Позаботься о детях, если что! Очень тебя прошу…

Пришелец под доктором зашевелился, пришлось его ещё раз «успокоить». Когда Бронислав поднял голову, всё стихло. Изба опустела, в окна заглядывало солнце.

– Ну, вот и всё, – прошептал доктор, поднимаясь. – Финита ля комедия.

Убеждать других она умела давно. Но как убедить себя в том, что сможешь, что у тебя получится?! Получится сделать то, для чего у простых смертных просто не будет возможности… никогда. Ни в этой жизни, ни в следующей.

Да, Марина внимательно следила за действиями Василия Зубарева с той самой минуты, как он появился в своих сверкающих кольцах в избе Камелотова. Словно чувствуя, что это скоро понадобится.

И вопросы, которыми буквально засыпала пришельца, не были праздным любопытством. Василий никак не мог предположить, что его чемоданчик станет предметом вожделения той самой газетчицы, которую он едва не распилил. Узнал бы, что она затеяла, – наверняка распилил бы.

Стоп, она ничего не забыла? Капсулы с катализатором, электроды обоих контуров, датчики – всё присосалось к телу так, что самостоятельно не отделить. Краги – на руках, гермошлем – на голове. Но как же всё болезненно, однако! Сплошная темень, стоит сделать шаг – грохнешься и, скорее всего, уже не поднимешься. Эти причиндалы однозначно рассчитаны на крепких мужиков. Хотя пришелец и не произвёл «атлетического» впечатления…

Нажать на кнопку хватило ума и смелости… Теперь пришла пора настоящих действий, знаний и опыта. Где их ещё взять, посоветовал бы кто.

Датчики в подколенных ямках становились всё горячее. Тело сотрясал озноб. Не от того, что было холодно, – от волнения. Казалось, кольца касались непосредственно кожи, мозолили туда-сюда. Пока она доберётся до необходимого времени и места (если доберётся, конечно), тело покроется сплошными циркулярными мозолями.

Перед глазами вдруг вспыхнул экран, отдалённо напоминающий монитор компьютера. Обстановка деревенской избы никак не вязалась с интерфейсом рабочего стола. И кнопок в этих крагах оказалось – как на компьютерной клавиатуре. Расположение их путешественница не помнила, другого выхода у неё не оставалось, как методом проб и ошибок двигаться вперёд. Или назад, как говорил Василий-пришелец? Как получится, короче.

Обстановка деревенской избы вместе с Брониславом потихоньку растворялась, подул сильный ветер. На глаза навернулись слёзы. Она вдруг перестала чувствовать своё тело. Только экран перед глазами и клавиши под пальцами. Всё!

Вот тогда Марина испугалась по-настоящему.

Напрасно она опасалась мозолей! У неё нет теперь ни ног, ни рук. Только экран и клавиши.

Когда факир Зубарев выводил на манеж в одном купальнике, по крайней мере, чувствовала тело, теперь – не чувствует. Чтоб не отвлекаться, видимо.

Нажала на одну клавишу, на другую. Словно в компьютерной игре, перед глазами распростёрся лабиринт, по которому она мчится на огромной скорости.

Вдруг скорость пропала – Марина упёрлась в развилку. Словно в старой сказке про Илью Муромца: направо пойдёшь – коня потеряешь, прямо пойдёшь – голову потеряешь, налево пойдёшь… Ну и так далее. Только здесь лабиринтов было всего два, и над ними горели несколько иные надписи: «Past» и «Future».

Электроды в подколенных ямках начали жечь попеременно: то справа, то слева, словно красные огни светофора на железнодорожном переезде.

«Правы были древние философы: настоящего нет, есть лишь прошлое и будущее, – пронеслось в голове у путешественницы. – И одно медленно и безвозвратно перетекает в другое. Но только не для меня – безвозвратно!»

Признаться, соблазн заглянуть в будущее был достаточно велик, стоило больших усилий удержаться, чтобы не нажать соответствующую кнопку. Её должно интересовать лишь прошлое! Причём недавнее!

Она нажала на стрелку «влево», под левой коленкой словно впилась оса, но вскрикнуть Марина не успела, так как очутилась вновь в избе Камелотова. Увидела себя, натягивающую колготки, отвернувшегося и косящего взглядом Бронислава.

«Всё-таки подглядывает, проказник!» – мелькнула мысль.

Вот она уже одета, берёт дипломат пришельца, передаёт Брониславу, который тотчас задом выходит из избы. Она – следом. Время понеслось вспять! Вернее, поплыло. В правом верхнем углу мерцала дата, часы и минуты.

Как ускорить это движение? Пальцы забегали по кнопкам. Вскоре в левом верхнем углу экрана появилась опция «Speed». Нажав на «enter», Марина получила шкалу во весь экран и направления: «quickly» и «slowly». То, что надо! Сейчас главная задача – как-то выйти из помещения, найти безопасное место, чтобы возможность столкновения была минимальной.

В принципе, ей нечего бояться. Она движется противоходом – из будущего в прошлое. Если кто её и увидит – то лишь на мгновение. Это может оказаться знакомый, который потом непременно вспомнит, и случится конфуз. Подобной возможностью придётся пренебречь.

Лучше сразу перепрыгнуть в нужный день и час. Правда, при этом очень велик риск столкновения. Можно даже вмуроваться – и останешься навек памятником. Пересечёшься с неживой материей и – адью.

Марина живо представила своих коллег – журналистов, щёлкающих камерами, и сделалось не по себе. Нет, надо осторожней как-то.

Неожиданно обожгло ступни: она оказалась на горячих углях. Бомжи жгли костёр, а залить водой забыли. Фыркающие кошки, гортанно лающие собаки, непонятная речь – Марина не сразу поняла, что это изнанка жизни, движение по ней с другой стороны.

Вскоре ноги вынесли на пешеходную дорогу, потом – на оживлённый перекресток. Автобусы всасывали в выхлопные трубы газ, быстро пятясь по проспекту, но как бы они ни спешили, такси всё же их обгоняли. Водители почему-то назад не смотрели, выжимая из своих стальных коней максимум.