- Что вы, Виктория, он же мужчина.

- Да? - вырвалось у меня. Витька был Витька, сорви голова, вечный бандит, как его мама называла. Как мужчину я его никогда не рассматривала. - Ну да. И что?

- Нельзя разговаривать с незнакомым мужчиной, тем более, первой задать ему вопрос. Что вы, Виктория, это как будто... предлагать себя. Это... - Она не закончила и покачала головой.

Какой же всё-таки чудной тут мир!

-А с женщиной разговаривать можно?

- Конечно. Разве мы сейчас не беседуем? - Оливия улыбалась и казалась расслабленной. Меня она точно не боялась (впрочем, чего меня бояться?) и разговор как будто не был ей не приятен. Хорошо.

- А если с мужчиной нельзя разговаривать, то что с ним можно делать?

Оливия рассмеялась, словно я спросила, сколько будет дважды два.

- Угождать ему, конечно!

Действительно, и как я сама не догадалась?

- Молча?

- Если он не захочет иного...

- Любому мужчине? - Должна же я знать, женщины здесь на правах служанок или... Или. Хм, а как же та дама, которая беседовала с Вильгельмом сегодня, когда я подошла? И другие... Я спросила у Оливии, и та рассмеялась.

- Ох, Виктория, это же двор. У нас довольно... распущенные нравы. К тому же, он принц. Ему можно предлагать себя, ведь у принца может быть и жена, и официальная любовница, в этом нет ничего неправильного или стыдного.

Мда, и Вильгельм ещё удивляется, почему я не хочу здесь оставаться. Интересно, а Оливия - официальная любовница Раймонда? Конечно, я не стала бы это спрашивать, неприлично... Наверное. Ничему уже не удивлюсь в этом сумасшедшем мире.

Но она сама сказала:

- Принц Раймонд - мой жених.

-О, - только и смогла выдавить я. - Круто... В смысле, поздравляю.

Оливия грустно улыбнулась.

- Он вам не нравится? - вырвалось у меня. Это, пожалуй, тоже было не слишком тактично.

Оливия подняла брови и рассмеялась. Под смехом пряталось смущение, но тут уж я ничего спрашивать не стала.

Спросила Оливия:

- А вам нравится младший принц?

Я вздохнула.

- Нет, поэтому я совсем не хочу становиться его... кем бы то ни было. - И тут же, пресекая её возражения, добавила: - Простите, для вас это наверняка дико звучит, но у меня в любимцах другой тип мужчин. Без... - Я изобразила фирменный взгляд младшего принца, - этого.

Оливия рассмеялась, на этот раз, кажется, искренне.

- Милая Виктория, вы очаровательно непосредственны!

Наверное, это был комплимент, поэтому я улыбнулась и поблагодарила.

- И вас некому... заставить, - поколебавшись, сказала девушка. - Когда отец говорит мне, что я выйду замуж за наследника, я ему не перечу. Я его дочь, его слово для меня закон. В вашем мире, кажется, всё по-другому.

Я попыталась представить, как папа говорит мне выйти замуж за незнакомого или неприятного мне парня. Попыталась и не смогла.

- Да, совершенно. Но... вам же, а не отцу потом с ним жить! Если он вам не нравится, вы будете несчастны.

- Вовсе нет. Его Высочество наследный принц очень заботлив, - возразила Оливия, но её голос звучал совсем не радостно.

- Этого мало, - пробормотала я.

Оливия услышала и снова грустно улыбнулась.

- Надо было родиться мальчиком, - продолжила я.

Оливия рассмеялась.

- Что вы! Если девочек не станет, кто же будет заботиться о мужчинах?

- А то они одичают, - хмыкнула я. - Действительно.

Мы немного помолчали. Сад у меня рассматривать не получалось: я пыталась уложить в голове местный патриархат. Мда, хорошо, что дома не так... А если бы было так, я ведь и не знала бы, что бывает по-другому, и считала бы этот порядок правильным. Как Оливия считает. И как было в одном сериале про феминистку с этим, актёром-красавчиком, который Шерлока играл... Мда, что-то меня не туда унесло.

- А чем они сейчас занимаются, в виноградном павильоне? Женщины, я поняла, музыку слушают, а мужчины?

Оливия улыбнулась.

- Наверное, обсуждает важные государственные дела. Не нам об этом задумываться...

Я обернулась, бросила взгляд на Стивена и повысила голос:

- Правда обсуждают?

Просто на моей памяти, когда мужчины после праздничного обеда остаются наедине, они обычно пьют как не в себя, даже если должны бизнес делать. А уж если женщин прогнали! Что-то такое я наблюдала (подглядывала) на паре папиных корпоративов.

Стивен поймал мой взгляд, пожал плечами.

- Конечно. Очень важные дела вместе с десятком полуголых танцовщиц.

Оливия изумлённо выдохнула. А я неверяще хмыкнула.

- Ты это только сейчас придумал?

- Нет, я видел, как их туда заводили, - не моргнув глазом ответил наёмник.

Я рассмеялась.

- Стиптиз, значит.

- Что? - удивилась Оливия.

- Танцы с раздеванием. Тогда не пойдём подглядывать, это неинтересно.

Оливия ахнула.

- А вы собирались?

- Почему бы и нет? Ну да ладно. А здесь есть где-нибудь беседка, а то солнце печёт ужас просто. Боже, и эти туфли!..

Беседку мы нашли - посреди лужайки с яркой и мягкой, как ворс ковра, травой. Я тут же скинула туфли, вызвав у принцессы ещё один вздох удивления.

- Виктория, что вы! А если кто-то увидит? Это же неприлично!

Я рассматривала до крови натёртый мизинец и думала, что вот это как раз неприлично - заставлять бедную девушку ходить в этом орудии пытки. Так и до испанского сапожка недалеко!

- Эх, не придумали у вас лодочки без каблуков...

- Лодки? - удивилась Оливия. - О нет, у нас есть...

- Нет, я про туфли без каблука...

Разговор очень быстро свернул на девчоночьи темы - шмотки и моду. Я огорошила бедную Оливию описанием наших нарядов (до ужаса неприличных по её мнению!), она меня - тем же, но по моим меркам местные платья были просто неудобными. Забавно мы, наверное, выглядели со стороны: зефирная барышня и потрёпанная, уставшая, неприличная я.

Думаю, поэтому Вильгельм засмотрелся, когда пришёл меня забирать. Прошло наверняка больше часа - солнце уже начало клониться к горизонту. О да, куда больше часа. Бедный Стивен, наверное, со скуки умер, слушая нашу девчоночью болтовню. Это как же человеку нужны единороги... Надо поинтересоваться, кстати, зачем. Странно, что мне раньше это в голову не пришло, хм.

Вильгельма мы заметили не сразу: Оливия взахлёб рассказывала какую-то смешную историю, которая приключилась с одной её знакомой леди из-за цвета нижней юбки платья. Не знаю, как кавалер этой бедняжки рассмотрел тот самый цвет, но почему-то обиделся, и я слушала очень внимательно, пытаясь по лицу Оливии угадать, где нужно смеяться, потому что соль шутки не понимала. Но тут Оливия вдруг осеклась, побледнела и, подхватив подол, попыталась вскочить. Если бы я не подала ей руку, она бы точно упала - вот уж у кого этих нижних юбок было три или даже четыре, не меньше.