стойкой у входа сидит новая секретарша. Подскакивает на своем месте, стоит нам встретиться взглядами, газета, которую читала девушка, летит в сторону.

— Ваша светлость! — а дальше тишина и прижатая ко рту ладонь.

— Доброе утро!

Утро и впрямь доброе. Если честно, то доброе оно для меня еще со вчерашнего вечера. Очень стыдно, что я такое сказал про Юнис, разве не знаю Мелвина и его повадки, да и доказательств измены никаких. Уж если Джаред сказал, что нет, значит так и есть на самом деле. Виноват, что не разобрался и так погорячился с обвинениями в неверности. Тем более, что, судя по всему, я немало задолжал жене за этот год.

Но какие в ней произошли перемены!

Или это я слепец, что не разглядел с первого взгляда, какова на самом деле собственная супруга?

Кажется, все же мой отъезд сильно сказался на всех близких людях, не только на Юнис, но и на моих же братьях и сестре. Пока не могу точно определить, что именно переменилось, но они точно не те, что в прошлом. Словно лучшее, что в них было, теперь могут увидеть все вокруг невооруженным взглядом.

Моя вина. Это я, как их старший брат, оплошал. Прдвел всех. Куда смотрели мои глаза?! Как я слушал заверения дворецкого без всяких задних мыслей?! Да даже смету расходов не проверял за Уоллисом, так доверял! Идиот, нечего сказать.

Если бы не Юнис…я полночи об этом думал, представлял ситуацию, и ужаснулся…Фелисия замужем за недостойным, бесчестным мужчиной, если только он к моему возвращению ее не бросил, заделав дитя; Джаред в ордене, который тесно связан с преступностью, каким бы стал мой ранимый в душе брат в такой обстановке, хвала богам, это уже я не узнаю никогда, а Эдвард…на каторге, где нормальный, здоровый мужик не продержится и полугода, а уж изнеженный, не знающий тяжелого физического труда дворянин…

Если бы я вернулся, а моей семьи уже нет…нет тех, кого я поклялся защищать. Что бы я сделал?

Поэтому верность-неверность, за то, что все целы и счастливы, будь у меня хоть я вся голова в рогах, совесть не позволила бы и слова вякнуть. Неудивительно, что мои младшие готовы спустить всех собак, стоит только слово недоброе сказать про Юнис. И даже мне, их брату родному, в том числе, за не такой взгляд в сторону их невестки несдобровать.

Однозначно, я не знаю ни одной похожей на нее женщины. Любопытство ли это или…

— Майкл на месте?

Секретарша кивает, голова у нее трясется как у клюющей зернышки голубки.

Поднимаюсь на этаж и прохожу по коридору. Часть кабинетов занята новыми людьми. Что еще за кадровые перестановки?

К другу захожу без стука.

Розье сидит, закопавшись своей широкоплечей фигурой атлета в бумажки. Очки в тонкой золотой оправе — неизменная деталь его гардероба — на своем обыкновенном месте.

— Майкл!

— Рей! — парадирует друг мой энтузиазм, выходит из-за стола, обнимает, хлопает меня по плечу и кивает на пару кресел напротив друг друга.

— Не рад меня видеть? — я замечаю его скованность.

— Да рад я. Только первая радость уже успела выветриться. О тебе весь город толкует. Возносят в очередной раз до небес Юнис за ее верность. И веру, и терпение, и… — Майкл берет с кофейного столика между нами газету. — «За пронициательность, присущую недосягаемой, спустившейся на короткое мгновение фее» — это цитата. Твой сегодняшний визит для меня был вполне предсказуем.

— Успели, значит, статью намарать…Ну так что, как дела? — спрашиваю неловко. Обещал через полгода вернутся, а в итоге в два раза превысил срок.

— Как дела? Как дела? Да еще немного, и от меня бы снова отец отрекся! Вот как были дела.

Майкл снимает очки и начинает пальцами массировать переносицу. Подвел я его, что уж говорить. Виноват.

— Не пойми неправильно. Я действительно рад, что ты жив и вернулся.

— Но?

— Но я жутко на тебя сержусь, дружище. Хоть и понимаю, что вины в том твоей нет. Заставил всех нас ты понервничать изрядно. Если бы не договор с Мелвином, компания бы точно…

— Что?! Какой еще договор?

На лице Майкла расцветает ехидная улыбка.

— Она тебе не рассказала? Нет, она точно тебе не рассказала. Ха!

Понятия не имею, что городит Майкл.

— Этот варвхов Мелвин, пусть проклинает тот день, когда наши с ним пути пересекутся снова. Назвал именем моей жены свой флот… — стоит только вспомнить Беста и снова закипает внутри гнев.

Друг ржет как конь. Он в самом деле наслаждается моим незнанием?

— Это того стоило! Боги, как же стоило! Помимо тех сумм с кучей нулей на конце, нашего процента от участия в инвестициях, дивидендов от доли в Бест Индастриз, твое выражение лица сейчас — просто бесценно. Лучшее вложение средств!

— Что? Мы теперь акционеры у Мелвина в компании? Этот белобрысый дамский угодник заполучил мои с трудом заработанные деньги себе под реализацию?!

Какого варрха!

Смех Майкла затихает, лицо снова становится серьезным.

— Если бы не это, Рей, сейчас бы торговой компании «Эккарт» не существовало. Мы не просто минимизировали ущерб от грядущего кризиса, мы очень красиво и умело закрепились на рынке, собрали рекордную прибыль, в несколько раз больше, чем все, что ты заработал за прошлые года, так что попридержи-ка язык так разглагольствовать о своем деловом партнере. Я частенько от его поведения не в восторге, но потерпеть того стоит. Юнис тоже нелегко приходится…

— Стой. Она тут причем?

Одно дело дом и семья, другое — бизнес. Да и что там за соглашение такое с Мелвином, Юнис-то причем здесь?

— Когда Мелвина осеняют новые идеи про дирижабли, только она в состоянии его понять. Да и договор с Бест Индастриз тоже ее идея. Кстати, — в глазах Майкла сквозит беспокойство. — Как там Юнис? Она неважно реагирует при виде крови.

И этот туда же. Что это за напасть! Все мужчины столицы в фанаты что ли, моей супруги, заделались! От кого-кого, а от Майкла, серьезного чурбана, этого не ожидал.

Ничего не понимаю.

— Нормально. Лучше скажи, о каком кризисе ты городишь? Когда я уезжал…

— Это было год назад. Год прошел, с тех пор, — Майкл нехотя начинает очередной для меня за сутки рассказ о том, что творилось в то время, пока меня не было.

Если бы не отсутствие и намека на смех и обман на его лице, я бы решил, что это шутка такая. Моя жена оказалась проницательней меня, проницательней всех инвесторов империи! Никто не знал, что идея Мелвина с дирижаблями выгорит. Это