моя жизнь для вас что-то значит, то обменяйте ее на две дорогие мне жизни, — призрачная женщина молчала, задумчиво глядя на капитана, и весь его гнев вдруг смыло волной безутешного горя. — Я взываю к вашему милосердию!

Он молил мертвого призрака о жизни, как будто миру Духов было дело до его ничтожных терзаний. Джастина охватила странная слабость, внутри стало пусто, словно из него внезапно вынули душу. Чувствуя, как лютый холод все сильнее сковывает тело, он медленно опустился на колени.

— Прощай, храбрый юноша! — посланница протянула к нему руку с цветком и разжала пальцы…

— Командир!! Ты жив, командир?! — в голосе Алана Старка впервые слышалась настоящая паника.

Хартли стряхнул с себя оцепенение и увидел, что по всему лагерю горят факелы, а его бойцы с оружием наготове плотным кольцом окружают палатку. Кэйд помог Джастину подняться с колен и вгляделся в его бледное лицо.

— Во имя неба, что это было? Мы никак не могли пробиться к вам сквозь невидимую стену, и холод стоял ужасный.

Капитан глубоко вдохнул, чувствуя, как к сердцу снова приливает горячая кровь, а амулет на груди наполняется жизнью.

— Явился Светлый дух из царства мертвых, и я, кажется…

Больше Джастин ничего не успел сказать, потому что тихий звук за спиной заставил его стремительно обернуться. Мона слабо кашлянула и пошевелилась.

Глава 20

Эльфы и патрульные стояли в пустом замковом дворе и смотрели на столб черного дыма, который поднимался над каменным колодцем. Все останки несчастных пленников волшебница предала огню. Взявшиеся словно ниоткуда резкие порывы ветра разрывали дым на отдельные клочья и уносили их в низкое сумеречное небо. С каждой минутой дышать становилось легче. Измучивший всех смрад разлагающихся тел, наконец, исчез, остался только легкий запах гари.

Магическое пламя вылизало зал с клетками, не оставив от серокожих вампиров ни единого следа, только там, где лежали тела Древних, все еще виднелись темные пятна на серых камнях. На каждое пятно Мона пролила несколько капель своей крови, а потом вновь предала их огню. Тонкая пленка остаточной магии корчилась на неровных плитах пола, сопротивляясь из последних сил, но, в конце концов, сдалась и исчезла.

Прежде чем покинуть Каменный остров, волшебница решила взглянуть, что скрывается за запертыми дверями, ключи от которых Древние постоянно носили с собой. Первой она открыла дверь, на которой стояла самая мощная магическая защита. Большой ключ легко повернулся в хорошо смазанной замочной скважине, и волшебница толкнула тяжелую створку.

Первым переступил порог Джастин. Он до предела напрягал все органы чувств, но в помещении было тихо, душно и темно. Лишь витал в застойном воздухе запах свежей крови.

Под высоким каменным сводом вспыхнули сразу несколько волшебных шаров и осветили огромный зал, плотно заставленный прозрачными сосудами, каждый из которых был размером с винную бочку. Их до краев наполняла красноватая, слабо мерцающая на свету жидкость.

Запасы Древних впечатляли. Джастин потрясенно оглядывал бесконечные ряды пузатых бутылей.

— Так вот чем они тут занимались, изготавливали Эликсир долголетия.

— Скорее бессмертия, — откликнулась Мона. — Чего-то подобного я и ожидала.

Она прошла вглубь хранилища, где на каменном постаменте стояли сосуды с еще свежей кровью и множество небольших плотно закупоренных бутылочек. Сложись все иначе, в одной из них сейчас хранилась бы кровь ее мужа. Мону затошнило при мысли о том, как мог страдать Таэль в одной из тесных железных клеток, медленно перерождаясь в жуткого серого монстра…

— Джас, давай поскорее уйдем отсюда.

За следующей дверью оказалось нечто совершенно неожиданное. Такое же огромное хранилище было заполнено несметными сокровищами. Монеты, драгоценные камни, статуи, живописные полотна, короны, тиары, оружие, доспехи, слитки золота и серебра… Все это было просто свалено в неряшливые кучи прямо на полу. Поначалу кто-то еще пытался разделять драгоценные камни по цветам, а изделия по формам, но потом порядок был нарушен или им просто пренебрегли.

Разноцветье переливающихся камней, теплый отсвет золота, белизна фарфора и мрамора казались совершенно неуместными в этом царстве серого камня и бездушного запустения. Мона присела и погрузила пальцы в россыпи драгоценных камней. Немного подумав, она подобрала с пола несколько прочных на вид мешочков, в которых хозяева приносили сюда свою добычу, и доверху наполнила их сверкающими каменьями.

Содержимое третьей кладовой повергло волшебницу и капитана в полное недоумение. Они стояли у входа, оглядывая неряшливые кучи предметов совершенно непонятного назначения. Одни были устроены сложно и витиевато, другие попроще, но все без исключения казались странными, словно не принадлежащими этому миру. Наверное, когда-то в этих предметах жила особая магия, но она утратила свою силу, превратив их в собрание бесполезных артефактов.

У противоположной стены хранилища были небрежно свалены изделия, которые неожиданно заинтересовали Джастина. Довольно тяжелые, формой своей больше всего напоминавшие оружие, они удобно ложились в ладонь, и о дальнейшем их применении нетрудно было догадаться. Рядом лежали открытые коробки с небольшими металлическими цилиндрами, аккуратно разложенными по отдельным ячейкам. Капитан отобрал несколько образцов, поместил их в подходящие футляры, валявшиеся тут же на полу, и сложил все в бархатный мешок.

Четвертая запертая дверь находилась в самой дальней части замка, почти на уровне земли или даже чуть ниже. Это было место силы, неизвестной мощи, скрытой в глубинных недрах. Древние камни мелко вибрировали под ногами путешественников, издавая очень низкий едва слышный гул.

Как и все до нее, Мона долго смотрела на гладкую металлическую поверхность, обработанную неизвестными инструментами. Дверь смотрелась еще более чужеродно, чем все добро Древних. Она не имела ничего общего с грубыми серыми камнями, в которые была поставлена неизвестно кем и неизвестно когда. На ней обнаружилось только одно небольшое отверстие — узкая скважина для ключа, подобного которому волшебница тоже никогда раньше не видела. Это