Сел рядом и крепко прижал меня к своей груди.

Слезы брызнули из глаз. Я снова горько плакала, но теперь это были слезы облегчения.

— Ну, не плачь… не плачь, пожалуйста. Его больше нет. Мы можем жить спокойно. Пойдем, лучше, водки выпьем. Сегодня был тяжелый день.

— Да, давай выпьем… — растирая слезы по лицу, согласилась я.

Несмотря на поздний час, на кухне сидели мои родители. На столе стояла водка и оставшаяся с поминок нехитрая закуска – вареная курица, овощи, нарезки из сыра и колбасы.

Мама посмотрела на меня и заплакала.

— Ну, не плачь, мам…я ведь живая, — снова всхлипнула я.

— Заканчивайте, — поморщился мой отец. — Жизнь продолжается. Все позади. Мать, подай лучше молодым горячей лапши. Они же ничего сегодня не ели.

И налил водку в стопки.

Мы с Мишей ели горячую лапшу с особым удовольствием. Тяжесть постепенно отступала.

На следующий день мы попрощались с родителями и двинулись в обратный путь. Нас ждала наша маленькая дочка.

Это было самое приятное путешествие из всех, что можно себе представить. Я могла больше не бояться затаившегося в укромном месте снайпера. Жизнь продолжалась, и теперь она наполнилась самыми яркими красками. Мне хотелось всего и сразу – накупить подарков в торговом центре, съесть гору пирожных в придорожном ресторанчике. Но больше всего на свете я мечтала прижать к сердцу нашу маленькую Анечку.

— Если ты не будешь просить остановить у каждого торгового цента, через пару часов окажемся дома, — положив теплую ладонь мне на колено, пообещал Воровский.

Я сжала его руку и улыбнулась.

Жаркий августовский вечер опускался на побережье. Кухня в нашем доме ломилась от угощений, а двор украсили чудесные фонарики. В беседке был накрыт большой стол. Маленькая Аннушка сновала вверх-вниз по широкой лестнице в чудесном розовом платьице и украшенных сверкающими камешками босоножках на каблучках и все выглядывала в окно – она ждала гостей.

— Лиза, кажется, мясо готово! — моя мама деловито заглянула в духовку и ловко вытащила противень с помощью рукавицы.

— Тогда выключай!

Я стояла у зеркала в холле, прихорашиваясь к приходу гостей. На мне было вечернее платье цвета чайной розы, и я пыталась застегнуть колье с маленькими розочками. Но округлившийся животик очень мешал дотянуться до застежки.

— Папочка! Папочка приехал! — взвизгнула малышка и бросилась во двор наперегонки  с Тайсоном.

Я с любопытством выглянула в окно. Воровский закрывал машину. В красивой белоснежной рубашке и классических светлых брюках, он сжимал в руках два огромных букета роз  - красных и розовых, и коробку с куклой.

Аннушка уже неслась ему навстречу по дорожке.

«Упадет и собьет колени в этих неудобных босоножках», — на миг замерло мое сердце. Но нет, маленькая проказница добежала до отца вперед Тайсона.

— С днем рождения, моя куколка, — лукаво улыбаясь, Воровски поцеловал дочку в щечку и протянул розовые розы.

— Спасибо, — зарделась малышка. А потом ловко всучила букет обратно и выхватила коробку с куклой.

— Ура! Ура! — пританцовывала на дорожке в обнимку с коробкой в своем розовом платьице она.

Я стояла на пороге, и сердце колотилось от радости.

Воровский взял дочку за руку. Улыбнувшись мне, повел ее к порогу.

— Неужели ты добыл куклу? — заулыбалась я.

— В Адлер пришлось ехать, — целуя меня в губы, пояснил он. — Единственное место, где осталась эта супер-современная игрушка. Мне долго объясняли, что она умеет делать, но я все равно ничего толком не понял. Кстати, с днем рождения, мама.

И протянул мне красные розы.

— Спасибо, папа, — заулыбавшись, я взяла у него подарок и поцеловала в губы.

Раздался шум колес – к дому подъехала машина свекрови.

— О, а вот и мама. Пойду хоть освежусь в душе, пока она не взяла меня в оборот. Жара невыносимая, — спохватился Воровский. Всунул мне  второй букет, про который позабыла Аннушка, и быстро нырнул в дверь, оставив нас с дочкой встречать прибывших гостей.

Скоро дом наполнился веселыми возгласами. Ольга с моей мамой хлопотали у стола, Иракли угощал моего папу домашним коньяком в беседке, а мы с Аннушкой с восторгом перебирали подаренные игрушки в гостиной на фоне двух огромных букетов благоухающих роз.

— Аня, а ты кого хочешь – братика или сестричку? — заглянула в гостиную Ольга.

— Папе с мамой вчера доктор сказал, что приедет братик, — беззаботно отозвалась малышка.

— Миша! — возмущенно вскинулась на спускающегося вниз сына Ольга. — Как ты мог мне не сказать, что вы ходили вчера делать УЗИ?!

— Так сюрприз же хотели сделать, — рассмеялся тот и поцеловал мать в щеку. — Аннушка всю контору спалила. Привет, кстати.

Ольга обиженно цокнула и шлепнула его по плечу.

— Все за стол! Горячее стынет! — раздался голос моей мамы в холле.

В тот вечер мы сидели во дворе почти до полуночи. Ночной воздух был пронизан тем самым незабываемым августовским ароматом погоревшей на солнце травы, в кустарнике пели цикады, а вдалеке шумело море. Было так хорошо, что не хотелось уходить в дом.

Аннушку уложили спать в обнимку с куклой, а разговоры и смех за столом не смолкали.

— Пойдем, я уложу спать и тебя, Лиза, — сжав мою руку под столом, — заулыбался Воровский. — Оставим наших родителей гулять без нашей компании. Будущим мамам положен крепкий сон.

— А мы купаться на пляж пойдем! — оживился Иракли. — Идем, Оля?

— Я купальник не взяла!

— А мы нагишом! Темно, пляж дикий, никто не увидит!

— Коньяк захвати! — бурно поддержал идею мой папа. — Девочки, ну-ка, живо идите за полотенцами, и на пляж!

— Вас полиция поймает, если вы голыми купаться станете, — испугалась я.

— А пусть попробует догнать, — переглянулись и засмеялись родственники.

Воровский взял меня за руку.

— Пусть идут, Лиза. А мы спать.

Веселая компания, пересмеиваясь, засобиралась и скоро удалилась в сторону пляжа.

Я быстро ополоснулась в душе и выбралась из ванной. Накинула на себя легкую сорочку и пришла в спальню. Миша сидел на краю кровати, задумчиво рассматривая куклу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍