все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17. 9, 11, 20–21).

Он молился, чтобы все были едино, как Он с Отцом. Он молился о единстве и истине, единстве в святости, о высшей форме единства – единстве в любви всех, горящих верою в Бога. Он молил, чтобы все христиане были едины, как Он с Отцем едино.

Его единство с Отцом есть единство любви. Так и мы должны быть соединены воедино святой любовью, общей верой во Святую Троицу. К этому единству призывал Господь, когда раздавал огненные языки.

Да пребудем же мы в единении истины, в единении любви Божией и да сохраним его на веки веков.

Аминь.

«Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида!»

Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись. Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! Ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься; ибо, если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня, но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день Суда, нежели тебе (Мф. 11, 20–23).

О Содоме и Гоморре все ли знают? Это были города, жители которых были преисполнены крайнего нечестия и греха. Эти люди дошли до пределов греховности. Бог не мог потерпеть этого и уничтожил эти города внезапно, совершенно неожиданно огненным и серным дождем, а перед этим извел оттуда чудесно единственного праведника, жившего там, Лота с семьей его.

Тир и Сидон – приморские города, чрезвычайно разбогатевшие от торговли, полные всяких сокровищ; но народ, живший в них, был нечестив, они были злыми идолопоклонниками, были так же нечестивы, как жители Содома и Гоморры – и эти города были разрушены гневом Божиим.

А другие города, о которых говорил Господь Иисус Христос – Хоразин, Вифсаида, Капернаум – города, расположенные по берегу Генисаретского озера, города, в которых проповедовал Христос, творил множество-множество чудес, в которых являлась вся сила Его – Божественная сила.

Смотрите, какой приговор Божий над этими городами.

В этих городах были люди, уверовавшие в Него, последовавшие за Ним, но оставалось и множество людей, не принявших Его, и над этими последними людьми и произнес Он Свой страшный суд. Этим городам, в которых явлено так много было силы Божией, будет тяжелее, чем Содому и Гоморре, чем Тиру и Сидону. Представьте же себе, какова участь этих людей, если она еще хуже, чем тех, которых истребил Господь и в этом веке; участь их поистине страшна.

Что же, к этим ли только городам относится это страшное осуждение Господне? Конечно, нет; это имеет несравненно более широкое значение; это относится ко всем тем, кто жил во время земной жизни Господа Иисуса Христа, кто жил после вознесения Его, в последующие времена, кто живет и до сего времени, относится и ко всем нам, которые должны глубоко-глубоко задуматься над этим и содрогнуться, ибо нам, живущим теперь, как и людям, жившим почти в течение двух тысяч лет со времени пришествия Христова, грозит та же страшная участь, какая предназначена Содому и Гоморре, Тиру и Сидону и этим городам – Вифсаиде, Капернауму, Хоразину, в которых явлены были Божественные силы Его. Какое сходство между нами и жителями тех городов? Сходство полное, совершенное: города эти слышали проповедь Христову, были свидетелями Божественных сил, явленных Сыном Божиим всему роду человеческому, – и не покаялись, не уверовали во Христа и продолжали грешить, как грешили до пришествия Его.

Всему роду человеческому, нам, христианам, разве не явлены силы Божественные, силы Христовы? Разве не знаем бесчисленных чудес Христовых, разве не слышим каждый день во храме Его Божественных заповедей, разве мало явлено у нас чудотворных икон Пресвятой Богородицы, икон Чудотворца Николая? Разве не спасена страна наша в тяжкие годы татарского ига, не спасена от нашествия на нас поляков, от Наполеона и с двенадцатью народами? Разве мало воздвиг Господь в земле нашей великих праведников, которые сияют, как звезды первой величины, пред нашими духовными очами? Разве мало всей этой Божией благодати излилось на нас? Разве не надо было бы, чтобы весь народ покаялся и в покаянии припал к ногам Христовым?

А вы знаете, каков народ наш теперь, как бесконечно далек он от Христа в значительной части своей.

Разве вина тех, которым открыто святое Христово учение, и которые, тем не менее, продолжают грешить, не безмерно больше вины тех несчастных людей, которые никогда не слышали учения Христова?

Разве христиане, омытые водою крещения и возвращающиеся на свою блевотину, подобно омытой свинье, опять валяющейся в грязи, не виновнее во много раз, чем несчастные язычники, никогда не слышавшие о Христе? Конечно, да; конечно, участь их на Страшном Суде будет несравненно более тяжка, чем участь Содома и Гоморры, и правильно это, ибо им воссиял свет, а они предпочли тьму, а свет отвергли.

Говорю я о целом народе, но то же самое надо сказать о каждом из нас. В жизни каждого из нас было много Божиих чудес, много благодати Божией, много раз были мы призываемы Богом на путь спасения, на путь правды – и продолжали идти путем угождения плоти своей, путем страстей своих.

Что же, мы тогда в положении жителей Капернаума, Хоразина и Вифсаиды, участь которых страшнее, чем участь самых тяжких грешников, неведущих Христа, ибо мы попираем Кровь Христову? Неужели же участь наша будет не страшнее участи тех несчастных, которые о Ней никогда не слышали, никогда Ее не причащались? А мы причащаемся этой Крови и своим поведением попираем эту святую Кровь.

Видите, как это страшно, как потрясающе. Этого не понимают мудрые и разумные, те, которые живут собственной мудростью, которые знать не хотят премудрости Христовой. О них сказал Господь Иисус Христос под конец этой речи о судьбе городов, в которых явлены были силы Его: Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных, и открыл то младенцам (Мф. 11, 25).

Каким младенцам? Не тем младенцам, которые сосут молоко из груди матери – младенцам по вере, младенцам по чистоте, младенцам, не ведающим мудрости знания и не превозносящимся