разобравшийся, что творится в душе у норовистого юнца, понимающе кивнул.

– Что ж, бывший безработный, а с этой минуты – помощник оператора Бероев, пошли в студию оформляться. Инструктаж получишь по дороге.

И зашагал широченным размашистым шагом. Распахнутый плащ-болонья бился сзади, как бурка. Олег едва поспевал следом.

По дороге Бероев узнал, что их киногруппа работает в контакте с гляциологами из Института географии.

– Знаешь, кто такие?

– Льды изучают.

– Они изучают, мы – документируем на плёнку. А на Кодаре как раз обнаружена новая группа малоисследованных ледников. Правда, основная научная экспедиция будет работать на других вершинах. В основном на Удагане. Но одного из гляциологов придадут нашей группе. Впрочем, съёмки ледников – не единственная задача. Другой объект наблюдения – жизнь черношапочных сурков. Так что на выходе монтируем два самостоятельных материала. Ну а если получится разыскать в горах и снять снежных баранов!.. У-у, майский день, именины сердца! Нашему материалу вовсе цены не будет. – Челягин аж сладко зачмокал полными губами – в предвкушении.

Сам Челягин собирался вылететь в Читу уже назавтра, чтобы организовать всё на месте. В Москве на день-другой задержится завхоз экспедиции Терентьева и – теперь в помощь ей – Бероев.

Терентьева, со слов Челягина, завхоз бывалый. В прошлом году уже выезжала с экспедицией на Алтай.

– Если какая загвоздка, обращайся к ней – подскажет. Вы с ней отныне, как в походе. Связка. У одного срыв, другой подставит плечо. Это понятно?

Это Олегу было понятно. На этом вырос.

Челягин на ходу накидал на клочке бумаги номер телефона. Протянул Олегу. Похоже, он всё делал на ходу. Продолжая говорить, толкнул дверь с табличкой «Студия документальных фильмов».

В просторной комнате среди пустых столов колотила по клавишам увесистого ундервуда сутулая, лет сорока пяти, женщина с русыми, собранными в кичу волосами и широченными очками-«телевизорами» на лбу. Слева дымилась полная окурков чугунная пепельница с возлежащей полногрудой русалкой. Должно быть, женщине было скучно в одиночестве, потому что при виде вошедших она оживилась, с удовольствием оттолкнула от себя машинку. Спохватившись, сдвинула на глаза очки, что добавило ей привлекательности.

– Лариса. Делопроизводитель и главбух, – представил Челягин. – Человек, на котором вся студия держится. Билеты, документы, доверенности – всё через неё. И вообще по жизни – усё! Уточнить, где у кого визу поставить, – Лариса. Выяснить, кто и за каким дьяволом заначил коробку со скрепками, – тоже Лариса. Мы её называем «человек – в курсе дела». Лобызнёмся, мать?!

Он потянулся с поцелуем.

– Вечно ты, Алексей, с подкольцами. – Лариса охотно поцеловалась и сразу стёрла с его щеки след помады. – Если б не моё «в курсе дело», ты б вовсе в экспедицию без документов укатил. Удачно, что Терентьева у тебя девка толковая.

– Звонила?

– Только что, из секции ГУМа. Кончили грузить продукты. Похвасталась, что выбила пару лишних ящиков тушёнки и коробку крекеров. А также… – Лариса заглянула в листик, – …брикеты каш, клюквенный кисель, бульонные кубики. Завтра-послезавтра планирует быть в Управделами Академии наук. Сначала – получает ледниковое и горное спецснаряжение. И на вещевом складе – тёплую одежду и вибрамы[3]. Уже договорилась с перевозкой в аэропорт. Золотая у тебя завхозша!

Всё это время она с любопытством косилась на Бероева. Не выдержала:

– А это что? Экскурсия из школьного кинокружка?

Олег насупился.

– Наш новый член экспедиции Олег Бероев, – представил Челягин. – Оформляй помощником оператора и сразу на руки – доверенность в Институт географии на получение маршрута и карты.

Олег помертвел. Лариса всплеснула руками:

– Опять двадцать пять! Додумался. Взрослый мужик. А выдашь так выдашь! Пацана в спецотдел! Снова втыкаря хочешь получить? Чем вообще думаешь?

– Ничего! Пусть обвыкается, – отмахнулся Челягин. – А мне из-за всяких отставных полуполковников сезон терять – дороже обойдётся. Сейчас еду к академику Погосяну, согласую аспекты съемок. А завтра же, не откладывая, – в Читу. Пора за рутинные хлопоты. Проводники, каюры с оленями, с местной администрацией познакомлюсь, с милицией о взаимодействии договорюсь, аккумулятор подберу, чтоб не подвёл. И без спецотделов хлопот хватит… Никак струхнул? – заметил он. Олег в самом деле, услышав о карте, которую должен получить, перепугался.

– Но это ж и правда важнейшие документы, – пролепетал он. – А вы обо мне ничего не знаете. Можно сказать, с улицы.

– В экспедиции познакомимся, – осадил его Челягин. – Человек всегда проявляется в деле. В деле тебя и посмотрим. Не хватало ещё, чтоб в этой малости доверия не было.

– Да я не о том. Если всё-таки откажут без вас. А вы уже улетели. Получается, оставлю экспедицию без маршрута и карты.

– А ты не оставь. – Челягин нахмурился. Заметил, что новичок набрал воздуха для возражений. Принял грозный вид. – Новобранец Бероев, прекратить препирательства! И не дрейфь. Отныне ты не безработный с улицы, а член государственной экспедиции. Таким путём. К тому же остаёшься не один.

Он напоминающе постучал по записке с телефоном Терентьевой.

Лариса осуждающе повела шеей. По её мнению, доверять получение карты и маршрута пацану, едва со школьной скамьи, в высшей степени безрассудно. Но и возражать Челягину, когда он вот так улыбается широкой своей, большегубой улыбкой, у сорокапятилетней «разведёнки» не хватало духу.

– Прощевай, мать. До осени. – Челягин наспех чмокнул её в щёчку. Махнул Бероеву. – Буду на связи. И держи хвост пистолетом. Помни – за тобой экспедиция.

Дверь за ним закрылась.

– Вихрь! – Лариса вздохнула. Передавая доверенность Бероеву, придержала её. – Чтоб ты понимал. Алексей Павлович – он человек порыва и масштаба. И оператор из лучших. Но до деталей не всегда руки