– А вы бы выбрали смерть? – вызывающе спросила Кэрол, уставившись на Интеграла. – Он убил всех из нашей команды. Все умерли. Хотя нет, один ученый сбежал – немец по имени Ганс, который отправился в Европу и там исчез.

– Вы решили имитировать собственную смерть, а он позволил вам, потому что знал, что вы будете молчать, чтобы скрыть свою причастность, – подытожил Интеграл.

Кэрол отвела глаза, не выдержав стыда, что обрушился на нее. Ника больше не чувствовала ни ужаса, ни вины за то, что они с ней делали. Она чувствовала только ненависть, холод и железную твердость.

– Вы бы что выбрали, – спросила Кэрол, – умереть праведно или жить со славой и талантом? Любой бы так поступил. Мне дали талант, и было бы неправильно не использовать его.

– Он был не ваш, – отрезала Эмбер.

Кэрол посмотрела на нее так, словно заметила девушку в первый раз.

– Любой бы выбрал то, что и я, – настаивала Кэрол.

Она пыталась держать спину прямо, колеблясь под взглядом оценивающих ее пяти пар глаз.

– Нет, не любой. Я бы не стала, – твердо заявила Эмбер.

Ника заметила, как Квинн неловко топчется, пытаясь смотреть куда угодно – только бы не в полные тоски и отвращения глаза Эмбер, уставившейся на Кэрол.

– Почему вы оказались на втором месте в записной книжке Стивена? – спросил Интеграл; он показал ей красную записную книжку.

– Он ее сохранил? Вот дурак! – воскликнула Кэрол.

Снова Чед захрустел костяшками, и она поспешила объяснить:

– Я была второй в истории трансплантации.

– А кто был первым? – поинтересовался Интеграл.

– У Стивена был богатый покровитель, готовый финансировать его планы относительно открытия Академии. Этот инвестор предложил первый объект для пересадки – свою родственницу, которая была очень серьезно больна. Но процедура ухудшила ее состояние, и она умерла от этого через год: у нее, очень скоро после процедуры, развились побочные эффекты. Именно тогда они проверили технику на мне. Я стала первым случаем успешной трансплантации. Я знала, что это рискованно – но все же лучше, чем гарантированно умереть.

Инвесторы? У Академии были инвесторы, как в каком-нибудь законном бизнесе?

Ника закипала.

– Что случилось с вашим донором?

– Я… я не знаю, – пробормотала Кэрол; но ответ был очевиден – ничего хорошего.

Ника задавалась вопросом, кто он был, тот бедный человек, который потерял свой талант, свою душу и, вероятно, свою жизнь. Бестселлеры на полках внезапно представились зловещей добычей, как реликвии, украденные из чужой земли, или кости из святого могильника, выставленного в музее.

– Вам это не принадлежало, – быстро заговорила Эмбер, – и вы не имели права на это! Вы не должны были принимать чужой талант. Где человек, которому он принадлежал? Он мертв? Мертв?

Ее голос перерос в крик, но затем дрогнул. Ее крик был последним криком умирающей птицы. Ее тело дрожало, а затем ее охватили рыдания, и она рухнула.

– Убери ее отсюда, – проворчал Чед в направлении Квинна.

Тот осторожно взял Эмбер за руку, помог ей встать и вывел, успокаивая и утешая. Интеграл провожал их взглядом, искренне сопереживая.

– Заканчивай допрашивать ее, – вернул Чед Нику к поставленной задаче.

– Этот другой ученый, который сбежал, Ганс… Вы знаете, куда он отправился?

– Нет, он… – начала было Кэрол.

Допрос прервал внезапный вой полицейской сирены. Резкий и быстро приближающийся. Чед переглянулся с Никой, а Кэрол попыталась подняться со стула. Чед толкнул ее вниз.

– Сидеть! – рявкнул он и повернулся к Нике и Интегралу. – Возвращайтесь к машине. Пройдите назад вдоль речки и ждите меня в фургоне. Я разберусь тут с Кэрол.

Женщина умоляюще посмотрела на Нику.

Ника встретилась глазами с Интегралом.

– Беги! – прошипела она.

Интеграл бросился к черному ходу. Он нащупал замок раздвижной двери.

– Не поддается, – прохрипел он, яростно дергая защелку. – Замок заело!

Ника дернула дверную ручку – бесполезно. Пнула дверь ногой. Ничего.

– Сюда! – позвал Интеграл, перебежав к другой двери, ведущей на террасу. Ника поспешила за ним. Саймон рванул дверь, как раз когда сирена доносилась уже со стороны подъездной аллеи. Интеграл пошел первым, но, когда его тело было уже наполовину за дверью, повернул обратно.

– Ника, книжечка, мы забыли записную книжку!

Ника быстро вернулась в гостиную и схватила красную книжечку с журнального столика. Кэрол и Чеда здесь уже не было. Она бросилась обратно на террасу, но почувствовала чье-то присутствие за спиной.

– Стой! – рявкнул кто-то, и раздался металлический щелчок.

Она обернулась и посмотрела на полицейского. Его пистолет был нацелен ей в сердце.

Ника подняла дрожащие руки и сдалась.

Ожидание хоть какой-нибудь информации от Ланса о матери было мучительным. Зак пытался убеждать себя, что это может занять несколько дней. Что ему не следует раньше времени давать волю призрачной надежде. Надежда – это птица, и, если он впустит ее, она будет бить кровавыми крыльями внутри клетки.

Если он впустит надежду, она может убить его.

Зак поднял взгляд от своего идеального круассана на Митчема. Его дядя читал газету с той же бесчувственной прохладой, которую выказывал ко всему на свете. Зак попытался собрать внутри себя немного огня, немного ярости против человека, который так ее заслуживает. Он заглянул глубоко в себя в поисках гнева и обнаружил себя пустым. Это стало обычным явлением. Он чувствовал, как все тот же успокаивающий бальзам накрывает его, словно мед, струится, заполняя черные дыры липкой сладкой массой. Успокойся, не сейчас, казалось, шептал ему завораживающий голос.

– Пришло время вернуться к теме твоей трансплантации, – объявил Митчем.

Зак стиснул зубы.

– Да, дядя, – послушно отозвался он. – Когда это произойдет?

– Скоро. Мы сейчас подыскиваем кандидатов.

Кэтрин. Кэтрин. Кэтрин. Призрак, посягающий на онемение его души, не отступал. Как долго призрак может преследовать его? Год? Десять лет? Вечно? В конце концов у призраков больше времени, чем у смертных. Впрочем, несмотря на это преследование, Зак был благодарен призраку Вайолет, что не дает ему забыть о Кэтрин. Ведь это означало – не все человеческое в нем выгорело. Что-то осталось.

– Я рад, что ты стал сговорчивей, мой мальчик, – сказал Митчем, вставая. – В твоей комнате тебя ждет подарок. Общение с друзьями – это награда за твои успехи в работе над собой.

Митчем вышел из столовой, а Зак остался сидеть, рассматривая роскошные обои.