Однако сегодня первый министр вытащил дневник из сейфа не просто так. Он пытался подобраться к неведомому врагу, отыскать зацепки в прошлом. Чем больше Ленар размышлял об угрозах, тем больше убеждался, что ненависть исходила от давних недоброжелателей. Самой подходящей кандидатурой виделся виконт Ор. Ради должности не пытаются убивать иноземных принцев, не подсыпают яд невесте императора. Сделавший это человек хотел не только избавиться от Ленара, но и навредить Вардену. Первый министр не удивился бы, если бы в следующий раз покусились на императрицу, при этом подставили его. Идеальная комбинация, чтобы потом нанести решающий удар и примерить корону. Война, междоусобная или с Гестфолом, тоже на руку Гилмору Ору.

Ленар сжал кулаки. Где же притаилась крыса, кто из девушек ему помогает? Он ненавидел прятки, ненавидел плясать под чужую дудку, однако пока именно враг дергал за ниточки. Складывалось впечатление, что он где-то рядом, потешается над первым министром и продумывает новые каверзы.

К сожалению, наблюдение за участницами отбора ничего не дало. Ленар специально сопровождал императрицу в приют, надеялся, что сообщница преступника занервничает, выдаст себя. В итоге он только убил день на развлечение Алисии. Даже близость Катарины не успокаивала. Хотя с некоторых пор граф охладел к ней, использовал лишь для удовлетворения мужских потребностей. А ведь не так давно он всерьез ревновал маркизу к Вардену!

Катарина ощущала перемены в их отношениях, обвиняла его в коварстве. Мол, все мужчины одинаковы, получив женщину, быстро ей пресыщаются, хотя прежде клялись в вечной любви. Может, и так. А может, дело в Ефимии Брок, которая прочно поселилась в его мыслях. Потеряла бы она для него интерес, если бы поступилась девичьей честью? Кто знает! Зато Ленар точно воспринимал ее иначе, не как красивую безделушку. Он жаждал ею обладать, но не мог купить или принудить. С Ефимией граф терял рассудок, не мог думать ни о чем, кроме ее губ, глаз, голоса. И если бы только он! Похоже, она понравилась Вардену, раз он велел передать ей повторное приглашение. Оно лежало на столе – граф перехватил слугу, сказал, что вручит сам. Глупо! Равно как глупо общаться со старым дневником, надеясь, что он способен решить проблемы.

Ленар поднялся и положил книжицу рядом с запиской на гербовой бумаге. Вместо имени счаст-ливицы Варден провел под своей подписью зеленую черту. Граф осторожно коснулся ее пальцем. Пастель. Жирная, маслянистая. Внутри заворочалось глухое раздражение. Когда император успел увлечься живописью? Мать безуспешно пыталась привить ему любовь к искусству, а тут вдруг приглашение на пленэр.

Взгляд Ленара обратился к камину. Кинуть туда записку, и все. Только ему не семнадцать, граф прекрасно понимал, что на месте одной уничтоженной бумажки возникнет вторая, третья. Нужно переключить внимание друга на другую девушку, хотя бы на одну ночь.

Первый министр усмехнулся. При желании он мог подделать почерк Вардена, да что там, порой, в исключительных случаях расписывался за него. – Пастель легко стереть, а имя адресата вы-вести буквами. Пленэр останется, но граф добавит еще одну строчку – о желании прежде показать девушке рассвет. Валерия, несомненно, уловит прозрачный намек. Только бы император принял ее! Если он не в духе, самоуправство дорого обойдется Ленару. Но если Варден заинтересуется прелестями Валерии и приятно развлечется, то лишь пожурит друга.

Граф позвонил в колокольчик и велел узнать, занят ли сейчас император. Лакей быстро вернулся и доложил, что его величество сейчас у матушки, желает ей спокойной ночи. Прекрасно, значит, он пока ни с кем не уединился. Если Валерия поторопится, то встретит его во всеоружии.

Сказано – сделано.

Зеленая черта исчезла, на ее месте возникла приписка. Через пару минут записка полетела к Валерии Орсе, и Ленар немного успокоился. Хотя бы завтра друг не останется наедине с Ефимией, а дальше… Дальше он найдет способ задержать ее при дворе, когда императрица пожелает оставить на конкурсе заранее отобранных девушек. Когда Варден не сможет претендовать на Ефимию, у Ленара развяжутся руки. Нужно лишь немного подождать, потянуть время, от силы пару недель. Для этого придется постараться, возможно, подтасовать результаты.

Ленар прикрыл глаза. Перед глазами маячила – навязчивая картина, как рука Вардена касается пальцев Ефимии. Граф стиснул зубы в бессильной злобе и, шумно выдохнув, попытался успокоиться. Подумаешь, женщина! Сколько у него их было и сколько еще будет! Невесты императора неприкосновенны. Вдобавок не задача ли первого министра, единственного друга монарха, позаботиться о будущем страны? Супругой Вардена должна стать лучшая из лучших.

– Но не дочь предателя, – ухватился он за спасительную ниточку. – Алисия не допустит.

Ленар покосился на дневник Эвана Брока. Он мог обнародовать его, обелить имя отца Ефимии, а мог придержать, оставить девушку себе.

В дверь постучали.

Первый министр раздраженно глянул на часы: кто еще явился так поздно? Он торопливо спрятал дневник и кое-как вытер испачканную пастелью ладонь об обивку кресла.

– Войдите! – отрывисто приказал граф.

На пороге возникли двое: Эммануэль в сопровождении одной из участниц отбора. Ленар напряг память и припомнил ее имя: леди Мирабель Арно.

– Ефимия пропала! – без предисловий выпалила девушка. – Ее похитили!

Мир перед глазами перевернулся. Враг нанес новый удар.

– Я с вас голову сниму!

Ленар Горзен навис над Эммануэлем. Под побелевшей от ярости кожей гуляли желваки, мышцы на шее напряглись, четко обозначив кадык. Мажордом не в первый раз видел первого министра в гневе, но никогда еще граф не выказывал его столь открыто в присутствии коронованных особ. Казалось, Ленара не волновало, есть ли кто-нибудь еще в комнате. Его внимание сосредоточилось на Эммануэле. Сжимая кулаки, он наступал на мажордома, загоняя того к стене.

– Ефимию Феррир украли из-под вашего носа! Одну из фавориток отбора! Вы, надеюсь, понимаете, чем для вас это обернется? – прошипел граф и, резко крутнувшись на каблуках, обернулся к Ми-рабель.

Съежившись, став еще ниже, несчастная девушка сглотнула. Однако к ней Ленар обратился иначе, вежливо и максимально спокойно:

– Леди Арно, не могли бы вы специально для их величеств еще раз повторить то, что сообщили мне. Не бойтесь, – первый министр выдавил из себя кривую улыбку, – вам ничего не грозит.

Мирабель кивнула, хотя в этот поздний час предпочла бы оказаться в постели. Она боялась импера-тора и еще больше его матушку. Вдруг Алисия припомнит инцидент на приеме, когда неуклюжая претендентка едва не облила соусом иностранных гостей?

– Можно стакан воды? – робко попросила Мирабель, обращаясь одновременно ко всем и ни к кому конкретно.

– Стоять! – рявкнул Ленар, когда Эммануэль шагнул к двери. – Я сам. Вы останетесь здесь, пока все не прояснится.

Внутри первого министра разверзлась сама – Бездна. Он с трудом сдерживался, чтобы не вцепиться в ворот рубашки мажордома и не вытрясти из него правду. Эммануэль приставлен, чтобы заботиться, оберегать кандидаток, он в ответе за все, что произошло с Ефимией. Но кто мог столь дерзко ее похитить? Первое имя всплыло быстро – Идрис Блеккуок. Ленар знал подноготную его отношений с Ефимией, стал свидетелем конфликта на лестнице и уже распорядился арестовать маршала. Да, в обход императора, но пока он станет вводить Вардена в суть дела, Идрис ускользнет, заляжет на дно. Даже если Ленар ошибся, он найдет, в чем обвинить маршала. Тот далек от белого и пушистого праведника.