сразу вернулись в квартиру, но потом все же ушли; разделив друг с другом сокровенный момент перехода, гости общались свободнее, непринужденнее. Музыка стала громче, перемещения и разговоры оживились, гости пьянели, все больше народу плясало, после полуночи прибыли новые гости, встречавшие Новый год в других местах, пепельницы наполнялись, множились пустые бутылки и стаканы. К половине пятого задор иссяк, гости принялись расходиться — сперва парочки, потом небольшими группами и все прочие; Кришан с трудом подавил разочарование, всегда охватывавшее его в самом конце вечеринок, когда до него доходило, что обещания, с которых начался вечер, уже не сбудутся. С ним оставались двое его друзей, все трое в хлам, ночь напролет курили косяк за косяком; домой возвращаться еще не хотелось, но и злоупотреблять гостеприимством было неловко, и они решили напоследок выкурить косячок и пройтись по Голл-Фейс: там, скорее всего, еще гуляют, там можно болтать сколько заблагорассудится. Помыкавшись по окрестностям, они наконец поймали рикшу, приехали на Голл-Фейс и с облегчением увидели, что там действительно еще гуляют, людей на широких и длинных газонах уже не так много, как ночью, но они все-таки есть, в основном компании мальчишек и юношей, которые, позабыв обо всем, танцуют под музыку, гремящую из колонок, но, как ни странно, было и много семей, матери и отцы, дети — и совсем малыши, и постарше, — бабушки и дедушки мирно расположились на принесенных из дома циновках, одни разговаривали, пили чай или кофе, другие лежали, дремали. На траве валялся мусор, оставшийся после ночи, — объедки, обертки от мороженого, пустые пластиковые бутылки, обгоревшие фейерверки, — но в конце концов Кришан с друзьями отыскали относительно чистое место и удобно уселись в кружок. Они курили и разговаривали под бескрайним беззвездным небом, соленый морской бриз холодил их усталую кожу, занималась заря, гуляющие расходились, безмолвно вставало солнце. Отяжелев от выпивки, косяков и разговоров ночь напролет, друзья вскоре умолкли и, погрузившись в колебание тяжелых мыслей, смотрели на невозмутимое январское море, проступавшее в бледном утреннем свете.

Кришан сознавал, что надо идти домой, горло саднило от выкуренных сигарет, бодрствовать дальше уже не имело смысла, но при мысли о том, что пора уходить, его охватывало беспокойство, нежелание признавать, что ночь завершается, и он уговорил друзей посидеть еще немного: мы-де давно дружим, да и мне потом уезжать. Разумеется, нет ничего необычного в нежелании возвращаться домой, когда ты подвыпил, но не нагулялся, и не только в Новый год, а вообще с любой вечеринки, но, вспоминая сейчас то раннее утро на Голл-Фейс, Кришан недоумевал, почему ему всегда тяжело заканчивать такие ночи, если только он не падает от усталости и вернуться домой уже просто необходимо. И так бывает не только когда он гуляет с друзьями, ему трудно улечься спать, даже если он трезвый и дома, ему никак не удается загнать себя в кровать, точно он боится дать слабину, признать свое поражение, точно, если он продолжит бодрствовать, случится нечто такое, что искупит прожитый день. В Дели, где у него, как правило, не было жесткого графика, он замечал, что из вечера в вечер ложится все позже и позже, все позже и позже просыпается по утрам; Кришан пытался это исправить, вставал раньше в надежде, что вечером от усталости его раньше сморит, но, как ни старался соблюдать режим дня, та же история повторялась. На северо-востоке ему более-менее удалось разрушить этот шаблон: Кришан так выматывался на работе, что домой приползал, мечтая скорее уснуть, но стоило ему перебраться в Коломбо, и он снова стал засиживаться допоздна, хоть и вставал рано, из-за чего в будни постоянно недосыпал и в выходные наверстывал. Кришан часто дивился тем, у кого практически без усилий и дисциплинарных строгостей получалось вставать и ложиться в одно и то же время, точно они от природы жили в согласии с вращением Земли, Солнца, Луны, точно движение их тел пребывало в своего рода внутренней гармонии или единении с телами солнечной системы. Словно желание, каждое утро влекущее человека в большой мир в надежде добиться пусть маленького, но успеха, или даже совершить выдающееся открытие, нейтрализуется разочарованием и борьбой, без которой немыслима жизнь, словно у большинства в конце каждого дня усталость равняется желаниям или превышает их, так что в определенный момент вечера эти люди смиряются с необходимостью прекратить поиски, возвращаются в уют своего дома, наконец поддаются сну, уступают его реальности. Словно стремление, двигавшее Кришаном почти всю жизнь, было сильнее и неотступнее, нежели у большинства его знакомых, и сопротивлялось сильнее, прежде чем отступить, словно тело его было приспособлено для суток, в которых не двадцать четыре часа, а двадцать пять или двадцать шесть, так что ему и прочим таким, как он, невольно чуял Кришан, требовалась ни много ни мало планета большей окружности — планета, вращение которой отвечает его внутренним ритмам.

С друзьями он распрощался часов в семь, в половину восьмого, новый год уже давным-давно наступил, Кришан вернулся домой и прокрался к себе, стараясь не шуметь, чтобы в таком забубенном виде не попасться на глаза матери. В комнате он разделся — вещи его насквозь пропитались стоялым, затхлым табачным дымом, — пошел прямиком в душ, постоял под прохладной водой. Выключив воду, услышал, как бабкина дверь открылась и вновь закрылась, как Рани сообщила аппамме, что принесла чай; Кришан подумал, что если ляжет сейчас, проснется только к обеду, и счел, что лучше с утра пораньше поздравить аппамму и Рани с Новым годом, вытерся, оделся в чистое и направился к бабке в комнату. Аппамма и Рани молча пили чай, Рани сидела в кресле, аппамма на краю кровати, Кришан расцеловал их в обе щеки и пожелал счастья в новом году. Аппамма решила, что он накануне вернулся рано и сейчас встал, но Кришан объяснил, что только пришел домой, еще не ложился, и спросил, как им фильм, досмотрели ли до конца. Рани с шутливой улыбкой взглянула на аппамму и ответила, что та уснула через пять минут после начала фильма. Аппамма тут же ей возразила с негодованием и смущением: я-де умаялась, накануне всю ночь не спала, да и не нравятся мне эти новые индийские фильмы, я посмотрела начало и сразу поняла, что лучше лечь спать. А вы тоже легли, не стали досматривать, поинтересовался Кришан у Рани, решив, что та наверняка огорчилась из-за того, что аппамма нарушила их планы, но Рани с улыбкой покачала головой и сказала, что выключила свет