Может, завтра часов в шесть вечера. Когда закончит со всем остальным.

И не исключено, если что-то наверняка забудет.

И тогда отец ему это докупит, как и предложил.

Нейт не сентиментален до вещей. И если бы это не выглядело крайне странным – он бы даже был рад оставить все свои шмотки здесь, заменив их новыми.

Не несущими за собой неприятных воспоминаний.

Глава 27

Нейт немного меня успокаивает, когда, кажется, мои нервы уже готовы сдать. Рыдающая мама, уводящий ее разгневанный отчим, спешность сборов, радикально принятые решения за пару минут.. кажется, что происходит апокалипсис, которого, почему-то, никто не замечает.

Но разговор с братом, пусть и недолгий, словно опускает меня с небес на землю.

Он объясняет мне, что все не так страшно, как кажется.

Да, Питеру скорее всего крышка, но единственное, чего лишается мама – это нас. И то, как считает брат – всего лишь до совершеннолетия. Он не может гарантировать, что отец не выполнит всех угроз, но думает, что тот не станет так запариваться. Да, лишит прав, свиданий и общения, но лишь пока мы конституционно остаемся детьми.

И по большому счету, если посмотреть здраво, это наверное и правда не так уж страшно.

Нам ведь не по десять лет.

Нейт считает, что ничего страшного не произошло. Как для нас, так и для матери.

И я ему начинаю верить. Он слишком спокоен и невозмутим, чтобы лгать. Кажется, он искренне убежден в том, что говорил.

Так же он считает, что мне не стоит ее жалеть. Что это только ее вина. А поскольку меня и саму посещали такие мысли, я начинаю все больше в них убеждаться. Может, мама и действительно не такая уж беспомощная жертва своей жестокой судьбы, как мне хочется верить?

Поднимаюсь наверх, решив заняться упаковкой вещей.

Начну сегодня, закончу завтра. Чтобы ничего не забыть, буду докладывать по ходу. Расчески, ночнушки. Свои домашние шорты. Резинки.

Не хочу забыть ничего, что мне может понадобиться.

Может, я слишком парюсь на счет этого? Не в поход же в лесу собираюсь, где, если оказался без чего-то – то без этого уже и сидишь до конца похода. Магазинов тьма, как и денег у папы. Если что – купит.

Но все-таки навязчивая идея забрать всё – остается в голове и, кажется, не покинет меня. Слышу плач Эби через стену и решаю совместить приятное с полезным. Буду собирать вещи и заодно проведу хоть какие-то последние часы с младшей сестренкой.

Иду в ее комнату, беру на руки и приношу к себе. Сажу на кровать и даю поиграться с калькулятором. Я бы дала ей поиграть с Кевином – но пока Эби еще не настолько разумна, чтобы нарочно запотевать зеркало для возможности увидеть ответ нашего невидимого друга. Она просто, не в силах нарисовать собственный рисунок на отражающейся поверхности, начнет хныкать.

Жаль, она не может слышать Кевина.

Он бы сейчас занял ее сказками.

– Если я что-то забуду – скажи – обращаюсь к нему.

Ну уж точно не к Эби, которая еще даже слога выговорить не может. Однако, на всякий случай уточняю:

– Кевин, это я тебе. Чертовски нервничаю и боюсь, как бы ничего не забыла.

Перевожу дыхание, взъерошив волосы, и падаю на ковер, изучая содержимое своей тумбы:

– Это все так неожиданно.. но Нейт уверяет, что так будет лучше. Всем нам. Может, он и прав. Питер правда здорово задолбал. А мама.. я люблю ее, но Нейт верно говорит. Она не делала ничего, чтобы нам помочь. Если это из-за каких-то своих проблем – то пусть сначала разберется с ними, а уж потом..

Достаю из угла какой-то блокнот. Пару ручек. Нужны они мне? Или это только лишний хлам, что будет занимать место в чемодане?

– Боже – вздыхаю, замерев с этим хламом в руках – я сойду с ума..

– Не переживай – знакомый тягучий голос.

Эби и ухом не ведет, продолжая бить своим маленьким кулачком по калькулятору в какой-то лишь ей понятной игре.

– Не переживать? – хмыкаю, в итоге засунув блокнот и ручки обратно, где их и оставлю – легко сказать. Если бы мне не надо собрать вещей за два года в течении суток, то может и..

– Тебе и не надо.

Фыркаю:

– Ты даешь какие-то вредные советы, Кевин. Кажется, ты сломался.

Слышу его хмыканье. Он не безэмоциональный, как почему-то всегда все представляют, если речь заходит о «голосе в голове». Это не «Алиса-навигатор» и не «Сири» в айфоне.

Он мой друг.

Совершенно живой.

Он смеется, злится, я слышу почти все его эмоции. Единственное, чем от отличается от остальных (по крайней мере, для меня) – я не могу его увидеть. И ощутить тактильно.

– Нет, серьезно – выворачиваю второй ящичек тумбы, копаясь во фломастерах и постерах, которые мне уже давно разонравились, но я слишком сентиментальна, чтобы просто их выбросить в мусорку – помоги мне, если я что-то забуду.

– Ты ничего не забудешь, потому что тебе ничего не надо собирать.

– Это еще что значит? – хмурюсь.

– Вы никуда не переедете.

Глава 28

18 лет назад

Гвен Тайри никогда в жизни не могла подумать, что сможет настолько сильно полюбить какого-то человека.

Тем более мужчину.

Та Гвен, которой она была еще год назад, любила только себя. Она наслаждалась, разбивая мужские сердца и наблюдая, как недоумевающие обладатели оторопело собирают их осколки. Но появление Джека Райтсона кардинально изменило ее жизнь.

Правда, не все уверены, что в лучшую сторону.

Джек покорил ее с того самого вечера в баре и продолжал покорять каждый день. Он не уставал открывать все более яркие стороны своей личности, освещая ими будущее своей возлюбленной. Гвен не просто любит этого мужчину.

Она не видит без него своей жизни.

Хотя не понимает недовольства своих предков к нему. Джек сразу не понравился ее матери, Аманде – хотя ее мама довольно современных взглядов и Гвен была уверена, что она-то точно ее поймет. Но Аманда лишь оторопела смерила его взглядом и попросила Гвен на пару слов.

– Ты с ума сошла? – только и прошептала она, выглядя такой злой, как никогда – решила связаться с педофилом?

– Почему педофилом, ма? – закатила глаза Гвен – хорош.

– А какой нормальный мужчина станет связываться с подростком?

– Мне уже скоро семнадцать – фыркнула та – а там год и совершеннолетие.

– Но пока тебе шестнадцать, а ему..

– ..а