ней. Мы не особо-то были ей нужны в этом доме, с чего вдруг стали бы вдруг резко необходимы в другом?

– Она нас любит.

– Я не говорю, что не любит. Просто ей плевать. Нас избивали два года. По-моему, вполне логично, что мы наконец валим отсюда.

– Она останется одна. Ты слышал про Питера?

– Да – не может удержаться от улыбки – наконец, этот ублюдок получит свое. Надеюсь, отец это серьезно. Пусть его вальнут как можно скорее.

– Мама тогда останется совсем одна! – повторяет сестра.

– У нее останется Эби.

– Не делай вид, что не понимаешь.

– Слушай – хмурится он – она сама это выбрала, почему меня должно это парить? Она сделала свой выбор. Это Питер. Но пыталась еще притом зачем-то усидеть на двух стульях – и нас удержать, и ему потакать. Логично, что упала с обоих. Почему я должен ее жалеть?

– Потому что она это делала не специально – но теперь в голосе сестры уже заметно поубавилось уверенности – она просто.. запуталась. Она нас любит и это главное.

– Вот пусть и любит. Мы тоже ее любим. Будем любить ее из дома отца. Глубоко в душе. Как она нас все это время.

– Нейт.

– Ты жалеешь ее, Джи – закатывает глаза – притом, что она нас вообще не жалела эти два года. Никак не защищала. Позволяла ему все. Хорош. Отец ее не избивает, не пускает по миру и не обещает сослать в Африку играть с бубном и есть кокосы. У нее остается дом, остается Эби и возможность начать все заново. Может, в этот раз у нее это, наконец-то, получится. Как и у нас.

Нейт видит, что паника сестры теперь сменяется тихой грустью.

Вздохнув, и опустив глаза, она робко жмет плечами:

– Может, ты прав..

Он думает о том, чтоб обнять ее сейчас. Утешить, как брат. Но помнит, чем закончилось их прошлое объятие. В итоге еще и посрались.

Но не успевает все-таки решить окончательно, как она уже с некоторой озадаченностью вновь обращается к нему:

– Но если ты хочешь переезжать, зачем отстрочил до завтра?

– М?

Делает вид, что не понял, чтобы выиграть время.

– Ну.. я тянула до завтра, потому что мне.. грустно что ли со всем этим прощаться. А тебе вроде.. совсем нет. Тогда зачем ты поддержал меня в этом?

Своим вопрос Джи сама помогает придумать Нейту ответ.

– Чтобы поддержать тебя – заявляет – я видел, как сильно ты не хочешь уезжать прямо сегодня. Решил, что от одного дня ничего не поменяется. Почему бы нет, если тебе надо?

Она улыбается, ее глаза светятся благодарностью и теплотой:

– Спасибо, Нейт.

И она первой делает то, на что он так и не решился – обнимает его за шею, встав на цыпочки из-за разницы в росте. Нейт обнимает ее в ответ и на это мгновение ему становится дико стыдно, что он ей соврал.

Ведь помогал им выбивать этот день он совсем не ради нее.

А, как всегда, ради Нары.

Глава 26

Когда Джи поднимется на второй этаж, Нейт, наконец, может пойти к Наре. По пути он хватает из кухни пару шоколадных батончиков, чтобы как-то начать разговор. Нет, он не в коем случае не намерен вновь играть в ее игру. Он намерен красиво завершить свою собственную.

Просто кто знал, что сегодняшний день обернется таким образом? Никто. Нейт полагал, что его «дней верчения Нарой» будет хоть и мало, но больше того, что осталось теперь. Он думал, будет хотя бы неделя. А тут получается, что все обрывается резко. Он даже не успел толком войти во вкус.

Это не был план. Остаться еще на день.

Просто Джейзи начала уговаривать отца по своим причинам, а Нейт, будучи имея свои, подключился к этому. Не начни сестра – может, он бы и бросил все это. Не от смерти уж.

Но раз пошла такая гулянка, он вмешался. Поскольку их дни сократились до минимума, Нейт остался доволен, что смог выбить хотя бы еще один лишний – последний – в которой он уж намеревался оторваться за все те, которых лишается, переезжая к отцу.

Конечно, ему никто не будет мешать видеться с Нарой и после переезда. А зная Нару – если у нее будет желание – ее тоже не будут парить запреты Питера.

Вопрос в том – что Нейт не хочет этого.

Он не собирается продолжать их связь после переезда – и неважно, по ее правилам или своим. Лучше он сегодня и завтра навеселится с ней на год вперед и с чистой душой уедет от всего этого бардака.

Начнет все заново.

Новый дом, новая школа, новая баскетбольная команда.. и какая-нибудь новая, адекватная девушка, с которой у него непременно (он надеется) будут здоровые и взаимные отношения.

Давно пора было это сделать.

Нейт понимает, что глупо и даже жалко гордиться тем, что он пришел к тому, к чему следовало прийти еще полтора года назад – но все-таки не может перестать. Его распирает гордость, что он, наконец-таки, набрался в себе сил признать всю правду о Наре. И не просто признать – а порвать с ней раз и навсегда (завтра). Не допускать даже соблазна оставлять их отношения и после переезда. Потому что игра по «его правилам» всегда может резко повернуться в обратную сторону. С Нарой, где вместо обвинений он начинает оправдываться – это очень легко произойдет. Рано или поздно.

Он этого не хочет. Поняв наверняка, как обстояло дело все эти полтора года – Нейт горд тем, что набрался сил закончить с этим окончательно. Без выходов на бис.

Взяв батончики, он подходит к комнате Нары и дергает ручку. Просто на всякий случай – она всегда запирает комнату, если внутри. Но на его удивление – дверь поддается. Он открывает ее и заходит, прикрыв за собой.

Нара стоит около стола, согнувшись.

Нейт знает, что увидит – еще прежде, чем она разгибается, шмыгая носом, испачканным в белом порошке. Кажется, она намеревается разгуляться как следует.

– Не многовато? – уточняет он.

Больше никаких наставлений. Никаких убеждений. Никаких переживаний за нее и ее будущее.

Это просто вопрос приличия, который задал бы любой.

Независимо от ответа – он не станет в него углубляться. Хочет нюхать – пусть. Спалится и Питер ее оттаскает – пусть. Выдерет клок волос – пускай. Это ее собственные проблемы, вину за которые Нейт совершенно не собирается испытывать.

– Не твое