Тетя Фиона поднимается:

– Не надо было ему мучить тебя в детстве этой игрой.

– Давайте спасем Гора, – предлагаю. – И я бы не отказалась от чего-нибудь алкогольного.

– Я с тобой, – вскакивает Кимми.

И мне не совсем понятно, относилось это к спасению Гора или к бренди.

Мужчины действительно сидят в библиотеке, склонившись над шахматной доской. Рядом с ними стоят два стакана с бренди. Я не очень разбираюсь в шахматах, но Кимми играет мастерски.

– О, папочка, – ругается она. – Так нечестно.

Понятия не имею, о чем она. На доске осталось всего несколько фигур – четыре черные и три белые. Гор явно размышляет над ходом.

– Он должен отступить, – шепчет мне Кимми. – Но мужчины терпеть этого не могут. – Рука Гора зависает над королем. – Ему нужно передвинуть его на b8, а не на b6. Зря он чувствует себя в безопасности с двумя свободными пешками. – Она говорит так тихо, что мужчинам ее не слышно.

Гор отступает на b8, а Кимми вздыхает, восхищенная его сообразительностью.

«Ты подслушиваешь», – упрекаю я бога, но не получаю ответа.

Следующим ходом дядя Джордж берет ладьей одну из его пешек. Тетя Фиона со вздохом опускается на удобный кожаный диван, и Томас приносит ей бокал шампанского, а нам с Кимми – джин-тоник. Я сажусь к тете, в то время как кузина продолжает следить за шахматной доской. Мне предельно ясно, что проворачивает Гор, пока она мысленно играет партию. Очень скоро белые побеждают.

– Очень хорошо, молодой человек, – хвалит дядя Джордж, получив шах и мат. – Не хотите сыграть с моей дочерью? Она достойный противник.

Гор бросает на меня сокрушенный взгляд.

– Не сегодня, – отказывается он, и радостный блеск в глазах Кимми гаснет. – Нам уже пора уходить. Вечер получился просто замечательный. Примите мою благодарность.

– Но еще даже десяти часов нет, – протестует Кимми, и я тоже не понимаю, к чему такая спешка. – Мы могли бы сыграть в карты.

«Данте ждет на улице со скипетром Уас. Ты должна наконец-то вернуть его в музей».

«Уже слишком поздно. Музей закрыт, верну завтра утром».

«Данте проведет тебя внутрь. Давай, пошли уже, иначе мне придется играть с твоей кузиной и жутко опозориться. Ты этого хочешь?»

«Ни в коем случае. Только представь, твоя репутация блистательного шахматиста будет разрушена, обманщик».

«Прощайся со своей семьей, и уходим».

«Музей закрыт, – еще раз подчеркиваю я. – Мы не сможем пронести скипетр. Ты что-то от меня скрываешь».

Гор делает глубокий вдох, и атмосфера меняется. Я ощущаю силу, которую он весьма умело скрывает под маской веселого молодого парня. Создается впечатление, будто больше всего ему хочется вынести меня отсюда невидимым порывом ветра… и, возможно, он даже мог бы так сделать. Нельзя этого допустить. Я злобно сверкаю глазами.

«Перестань».

«Мы уходим. Если только ты не хочешь подвергнуть опасности своих родственников. Может, тебе они и не слишком дороги, но они тебя любят».

«Ну хорошо. Я тоже их люблю».

У меня по спине ползут мурашки. То, что бог прибегает к подобным средствам, не может означать ничего хорошего.

– Вероятно, мы могли бы перенести карты на другой день, – гораздо вежливее обращается он к Кимми.

Та восторженно кивает, и рыжие кудри взлетают вверх-вниз.

– Я буду ждать. Э-э-э… ну, только если у тебя не найдется никаких других дел, – отступает она, внезапно осмелившись перейти с ним на «ты». – Я буду рада.

– Я тоже. – Несмотря на очевидное напряжение, Гор улыбается ее волнению, и я начинаю опасаться, что кузина вот-вот упадет в обморок. Тетя Фиона тихо прочищает горло.

– Это было бы прекрасно, – произносит Кимми чуть более сдержанно, что лишь заставляет Гора заулыбаться еще шире. Он буквально ослепляет мою кузину.

«Хватит, – шиплю я, вставая. – Пойдем».

«Сразу бы так».

Он берет Кимми за руку и целует ее. Потом крепким рукопожатием прощается с дядей Джорджем. В процессе слегка морщится. Судя по всему, дядя тоже заметил игру с его дочерью. Эти двое больше не увидятся. Я лично об этом позабочусь.

Дядя Джордж меня обнимает.

– Только не думай, будто я не в курсе, что ты привела ко мне домой бессмертного, – серьезно шепчет он. – И именно Гора. Держи его подальше от моей дочери. Ты способна сама о себе позаботиться, она – нет. – Он целует меня в лоб. – Удачи в Египте.

Кимми и Фиона провожают нас до дверей, и после череды объятий и пожеланий мы оказываемся на улице. Похолодало, и я рада, что нам не надо ловить такси. Энола открывает дверь лимузина, и я обнаруживаю на заднем сиденье Данте. Скипетр Уас лежит на сиденье напротив него.

– Спасибо, что подумал о скипетре. – Я сажусь, и автомобиль отъезжает, едва мы успеваем пристегнуться. – Азраэль уже вернулся? – Я боялась вспоминать о нем. Ему не хотелось отправляться в царство мертвых, и все-таки это было необходимо.

– Еще нет, – качает головой Данте. – Но о нем можешь не переживать. Хорошо провели вечер?

– Он станет еще лучше, когда я снова надену джинсы и футболку, – угрюмо бормочет Гор. – Я еще собирался пойти в клуб, не зря же костюм надевал, но тебе обязательно надо объявиться с плохими новостями. – Конечно, он запланировал на вечер развлечение поинтересней, чем играть со мной в няньку. Взгляды и улыбки, которыми он одаривал Кимми, были продиктованы скукой, а она нафантазирует себе гораздо большее и теперь будет грезить о нем всю ночь.

– Да что стряслось? – с запозданием спрашиваю я.

– Нам придется пересмотреть свои планы! – таинственно отзывается Данте.

– Осирис отказался отпускать Азраэля? – наугад говорю я и сама удивляюсь, насколько ужасной кажется мне эта мысль.

– Нет, на такое Осирис никогда бы не осмелился. Тут кое-что другое. – Джинн смотрит на меня, словно прикидывая, что можно мне рассказать. – Совершено два убийства, – медленно произносит он. – Совсем рядом с отелем «Rosewood».

Я застываю.

– Как это связано с нами? Азраэль мертв? – От подобной догадки сердце у меня в груди начинает болезненно колотиться. Этого ведь не может быть, верно? О таком Данте сказал бы уже давно. Мой желудок превращается в кусок льда, когда джинн вновь обменивается взглядом с Гором. Очевидно, они мысленно переговариваются. – Говорите уже! – кричу я на них.

– Нет, с Азом ничего не случилось, успокойся, – отвечает молодой бог. – Уверен, с ним все хорошо. Маат будет рада его видеть. Она заботится об Азраэле, когда он приходит в царство мертвых.

Я сцепляю руки.

– Хорошо. – От меня не укрылся тонкий намек на еще одну любовную связь ангела, и грудь снова сковывает холодом.

– Насчет