«Ты за это поплатишься».

«Все, что пожелаешь».

Взгляд Кимми мечется между Гором и мной.

– А как вы поступите с браслетом, когда его найдете?

– Подарим его Египетскому музею в Каире, – заявляет бог, прежде чем я успеваю раскрыть рот.

В комнату входит Томас с подносом, на котором стоят пять чашек с насыщенно-черным крепким кофе. За ним следует горничная с десертом. На каждой тарелке по два кусочка пахлавы, небольшая пиала с умм-али – вкусным сладким хлебным пудингом – и маленькая порция сладкого йогурта с нарезанным инжиром и финиками.

«А тебя стоит остерегаться, – слышу я веселый голос Гора у себя в голове. – Врешь как по написанному».

Я стреляю в него убийственным взглядом:

«Ты тоже. Хочешь рассказать ему правду?»

«Ему известно про бессмертных?»

«Все в нашей семье знают, что вы существуете, но есть огромная разница между тем, чтобы что-то знать, и тем, чтобы во что-то верить. А ты выглядишь так обыкновенно, что никто не заподозрит в тебе нечто большее».

«А в тебе никто не заподозрит фурию, которой палец в рот не клади».

Я беру пахлаву и откусываю хрустящее тесто.

«Надеюсь, я не задела твое эго. Не заигрывай с моей кузиной. Она с этим не справится», – строго думаю я, закончив жевать.

«Сказала девушка, которая только что злилась из-за чрезмерного защитного поведения своей тети. По-моему, твоя кузина  – просто лапочка».

«Сам ты лапочка. А она  – девушка, которая заслуживает большего, чем мужчина, который не воспринимает ее всерьез».

«Да ладно-ладно. Расслабься».

Гор поворачивается к дяде Джорджу:

– Сколько раз вы устраиваете охоту на фазанов в Хайклере?

– Зависит от того, как идет разведение птиц. Выдаются хорошие и плохие года. Фазанов сначала разводят, а потом выпускают перед охотой, – объясняет тот.

– Поэтому раньше нам всегда запрещали давать фазанам клички, – ворчу я, поднеся ко рту ложку пудинга.

Дядя Джордж потягивает кофе.

– Мы охотимся в середине октября и в начале февраля. Охота – один из наших источников дохода. В дикой природе фазаны размножаются не так хорошо, как это необходимо.

– В чем же причина? – Гор выглядит по-настоящему увлекшимся этой темой.

– Они с трудом переживают суровые зимы и хуже выводят птенцов, если летом чересчур сыро, – поясняет Кимми. – Мы стараемся возделывать поля так, чтобы не отнимать у них жизненное пространство. Они любят вить гнезда в живых изгородях или на краю поля. Жаль, не все принимают это во внимание. К тому же имеются еще разбойники – лисы, куницы, хорьки и вороны. – Она замолкает. – И, ну… – начинает заикаться кузина под пристальным мужским взглядом. – …болезни, – наконец выдавливает она из себя. – Это очень уязвимые существа.

– Но очень вкусные. – Дядя Джордж встает. – Вы должны приехать к нам в Хайклер осенью. Идемте, ненадолго оставим дам одних.

Гор бросает на меня умоляющий взгляд. Для древнего бога он какой-то неженка. Полчаса с человеком его не убьют.

– Папочка, – приходит ему на помощь Кимми, – мода мужчинам пить бренди в библиотеке, пока женщины следят за уборкой или занимаются чем-то еще, уже давно прошла.

– Оставь нам хотя бы одну традицию, – добродушно парирует он, и мужчины уходят, не оглядываясь.

– Ты действительно собираешься лететь с ним в Египет? – скептически интересуется тетя Фиона. – Думаешь, это разумно?

– Это хорошо оплачиваемый контракт, – отвечаю я. Очень хорошо оплачиваемый. Она даже представить себе не может, насколько хорошо.

– Будь осторожна. Он из тех мужчин, которые доставляют одни неприятности. – Значит, у Гора все-таки не получилось обвести ее вокруг пальца.

– Мам, хватит так о нем говорить, – вмешивается Кимми. – Ты ведь его совсем не знаешь.

– Но отлично знаю этот тип мужчин, а ты, юная леди, держись от него подальше. Девушек вроде тебя он ест на завтрак.

Кимми выпрямляет спину:

– Девушек вроде меня мужчины вроде него обычно вообще не замечают.

Никогда не видела, чтобы кузина так разговаривала со своей матерью. Похоже, это впервые, и я ею горжусь.

– Вот и хорошо, – раздосадованно откликается тетя. – Он бы причинил тебе боль. Тебе нужен спокойный и ненавязчивый мужчина, который не разобьет сердце.

– И с которым я умру со скуки, – раздраженно добавляет Кимми.

– Вот видишь, что ты наделала, – обращается тетя Фиона уже ко мне. – Ты ведь знаешь свою кузину. Теперь она будет дуться на меня несколько дней, хотя я права.

– Позволь Кимми самостоятельно принимать решения, – аккуратно говорю я. – Она достаточно взрослая и умная, чтобы жить собственной жизнью.

У Фионы расширяются глаза:

– По-твоему, умно за шесть недель до выпускных экзаменов лететь в Египет из-за мужчины, у которого там наверняка гарем?

– Нет у него никакого гарема, – закатываю я глаза. – У тебя просто разыгралось воображение.

– Я бы в любом случае не разрешила своей дочери ехать с тобой.

– Я и сама не разрешу Кимми это сделать.

Как я вообще в это ввязалась? Как будто я бы позволила кузине подвергнуть себя опасности. Да ни на секунду! Хотя при таком раскладе я в самом деле ничем не лучше ее матери.

Кимми наблюдает за нами большими синими глазами, и я смотрю на ее круглое лицо с курносым носом и маленьким ртом. В своем кошмарном зеленом платье она похожа на кузнечика или древесную лягушку. Очень милую древесную лягушку. Как всегда, ее рыжие кудри не поддаются приручению и торчат во все стороны. Случайный человек не заметит ее красоты, а ума тем более. И все потому, что мать из-за какой-то совершенно непонятной заботы годами вдалбливала ей, что нужно стать послушной и сдержанной для мужа.

– Ни ты, ни мама не можете решать, что мне делать, – на удивление твердым тоном произносит она.

– Ты права. Сдашь экзамены, и отправимся путешествовать, – торжественно обещаю я. – Только вдвоем. – Плечи Кимми опускаются, и ее ненадолго вспыхнувшая уверенность угасает. Она ожидала от меня большей поддержки, но я не могу оказать ее кузине прямо сейчас. Поэтому легонько касаюсь ладонью ее руки: – Обещаю.

Она кивает, поскольку в последние несколько минут бунтовала больше, чем за все двадцать четыре года.

– Все в порядке. Пойдем к мужчинам?

Я прикусываю губу. Кимми во мне разочарована, да я и сама в этот момент себя ненавижу.

– Теперь, когда мы все решили, можем идти, – бодро объявляет тетя Фиона, довольная, что дочь вернулась на путь добродетели. – Твой отец уговорит бедного юношу сыграть с ним партию в шахматы.

– Наверное. Со мной папа больше не играет, я всегда у него выигрываю. – Кимми грустно улыбается: – Папа утверждает, что ему нравится жить в доме с двумя своими любимыми женщинами, но он