убитых. Речь идет о двух девушках, которые подозрительно похожи на тебя, – тут же добавляет Данте.

Лед становится крепче.

– Это шутка такая?

– Мы бы не стали шутить подобными вещами. В конце концов, две девушки мертвы.

– Что именно там произошло? Кто их убил? – Я не поддамся панике.

Данте колеблется, видимо, не зная, раскрывать ли мне больше информации. Моя зарождающаяся паника не могла остаться незамеченной, тем более тремя бессмертными. Сначала нападение в Бостоне, мертвый Джейкоб в игровой комнате Азраэля, шатиу в библиотеке, а сейчас две убитые девушки. Даже для меня это чересчур. Я сглатываю, потому что к горлу подкатывает желчь.

– У нас все под контролем, – пытается успокоить меня Данте. – Тебе нечего бояться.

– Для этого уже немного поздно. Когда их убили?

– Теперь уже можешь выкладывать ей все сразу, – требует Гор, пока джинну не пришло на ум изобрести какую-нибудь отговорку. – Она должна знать.

Данте всплескивает руками, как будто собрался спорить, но потом капитулирует.

– Одну убили еще вчера, а вторую – сегодня вечером. Я сам только недавно узнал, иначе предупредил бы вас раньше.

Я плотнее укутываюсь в пальто, хотя оно бессильно против холода в моей душе.

– У тебя есть идеи, кто это мог быть? Сет?

– Сам бы он не стал пачкать руки. – Данте наклоняется вперед и берет мою левую ладонь. Меня окатывает успокаивающим теплом.

– Спасибо, – произношу я после того, как сердце вновь начинает биться ровно, а холод отступает. Гор вчера тоже так делал, и это крайне полезный дар.

– Не за что. – Он отпускает меня. – Они убиты демонами. Горгульей, если быть точнее. Такого не происходило уже много веков, и найдется мало объяснений тому, почему это случилось именно сейчас.

– Сет не теряет времени, – горько заключает Гор. – Вот ублюдок. Очевидно, они выполняли его поручение.

– Мы этого не знаем. Горгульи, конечно, примитивные существа и без приказа не убивают, но нельзя обвинять Сета без доказательств.

– Оставь меня с ним наедине на пару минут, и ты получишь свои доказательства! – огрызается Гор.

– Ты к нему не приблизишься, – качает головой Данте. – Мы отвезем скипетр обратно в музей, а потом поедем домой и дождемся Аза. На этот раз вместе обсудим план действий. Ты не будешь рисковать в одиночку. Это уже не раз ставило твою жизнь под угрозу. Осирис накажет меня и Аза, если с тобой что-то случится.

– О, я бы никогда не посмел подвергать себя опасности, – с сарказмом отвечает Гор. – И тем самым перечеркивать мудрые планы моего отца. Они же всегда работают просто феноменально.

– Что ты имел в виду, когда сказал, будто они похожи на меня? – вклиниваюсь я. – И что думает о происшествии Скотленд-Ярд? Полагаю, они бы не согласились с твоим заключением о горгулье.

– Комиссар бы согласился. Он джинн и мой дальний кузен. – Улыбка Данте от этого счастливее не становится. – Это он меня оповестил. Девушки были примерно твоего возраста и обе с длинными черными волосами. Кузен знал, что мы привезли тебя в Лондон, и решил меня предупредить.

Бессмертные реально повсюду. Это не должно бы меня удивлять.

– По-твоему, та горгулья охотилась на меня? Потому что я помогаю вам искать Скипетр света?

– Вполне логичное предположение, разве нет?

– Мое убийство будет выгодно Сету только в одном случае: если он действительно знает, где регалия, и боится, что я вас к ней приведу до того, как он ее заберет. – Данте медленно кивает. – Насколько это вероятно? – не отступаю я.

Он проводит рукой по волосам:

– Не имею ни малейшего понятия.

– Горгульи оживают только ночью. Это правда или легенда? – задаю следующий вопрос.

– Правда, – подтверждает Гор.

– На лондонских церквях бесчисленное множество этих каменных тварей. Они что, все по ночам оживают?

– Разумеется, нет. Многие из статуй – всего лишь результат творчества скульпторов. Большинство горгулий прячутся в подземных шахтах и в канализации. И жутко воняют, – сообщает бог.

Я сглатываю, вспомнив о запахе демона в Бостоне.

– Как вы собираетесь выяснять, какая горгулья совершила убийства, и откуда вам известно, что причастны именно эти монстры?

– Мой кузен сразу узнал характер повреждений. Он весьма опытен в таких делах и выследит убийцу. Мы тебя защитим. Не бойся. – Тон Данте почти гипнотически успокаивающий.

Если бы все было так просто. Я облокачиваюсь на кожаную спинку сиденья.

– Почему мы возвращаем скипетр в музей прямо сейчас?

Гор смотрит в окно на проносящийся мимо темный город.

– Мы увезем тебя из Лондона. Этот город и дальше будет доставлять трудности. Может, нам правда стоит полететь в Египет.

– С чего ты взял, что я куда-то с вами полечу? И будет ли вообще где-то безопаснее? – Двух девушек убили из-за того, что я согласилась на этот заказ. Делает ли это меня причастной?

– Ты права, – вздыхает он. – Египет тоже уже не та страна, которой был когда-то. – В его голос звучит меланхолия. – Но разве что-то вечно?

На это никто из нас не отвечает. А я в этот момент радуюсь, что являюсь человеком. С моей продолжительностью жизни такие кардинальные перемены, которые пришлось пережить Гору и Данте, немыслимы. Мы рождаемся, живем, любим и умираем. Мы меняемся, но мир, в котором мы живем, редко меняется так резко.

– Атлантида, – прерывает тишину Данте. – Атлантида вечна.

– Ты и тогда так говорил, – непривычно серьезным тоном откликается Гор. – Но сейчас я уже не верю, что мы найдем ее ничуть не изменившейся.

– А я верю. Иначе какой толк от всех этих веков ожидания?

– Почему вы непременно хотите вернуться в Атлантиду? Чем она так отличается? Что такого особенного?

Взгляд Данте останавливается на мне. У него в глазах сияет огонь джиннов.

– Это наш дом, – просто говорит он. – Единственный, который у нас когда-либо имелся. Никому из нас там не нужно прятаться. Там Азраэль сможет показываться с крыльями, а я – в обличье джинна. Гор сможет быть богом, которым и является, и повзрослеть.

На этом замечании друг пинает его по голени, но печально улыбается:

– Вы могли бы рассказать о себе. Все равно уже есть люди, которым известно о вашем существовании.

– Просвещенные, политики и ученые, – перечисляет Данте. – Нельзя себе даже представить, что было бы, узнай о нас все человечество. Последовали бы очередные войны, а этого мы не хотели. Нам стоило больших усилий изгнать память о себе в царство мифов и легенд. Мы не можем просто так это изменить.

– Вы заплатили за это свою цену.

– Все не так драматично. Джиннов больше не заточают в волшебные лампы, богам уже не молятся о всякой ерунде, а ангелы не обязаны защищать