Мать нерешительно шагнула к нему.

– Извини, Брэд. Я… Я неверно поняла… Но мне слишкомтрудно. Я думала, ты женишься на ком-то, кого мы знаем.

– Но я не сделал этого. И совершенно несправедливонаказывать за это Сирину.

– Скажи… – мать с интересом посмотрела нанего, – она сама рассказала тебе об этом?

– Нет. Понимаешь, Сирина слишком сильно любит меня,чтобы вставать между тобой и мной. Она доверилась Тэдди, а он рассказал мне.

– Понятно. Она рассказала еще что-нибудь?

Он удивленно посмотрел на мать.

– Есть еще что-то, о чем ей следовало бы мнерассказать? – Неужели его мать еще что-то натворила? Неужели он прав, чтоволновался по поводу позавчерашнего расстройства Сирины? – Я еще что-тодолжен знать?

– Нет, вовсе нет.

С облегчением она поняла, что Сирина ничего не рассказалаему. Хотя дело вовсе не в том, что это могло что-то изменить. Она никому неотдала бы теперь этот документ. Бумага, которую подписала Сирина, уже храниласьв ее сейфе. Она по-прежнему считала, что Сирина охотится за деньгами Брэда, имногие годы спустя, когда она покинет его и попытается вымогать деньги, матьспасет его тем, что в свое время заставила Сирину подписать этот документ.Придет день, и он скажет ей спасибо.

Брэд счел своим долгом сообщить матери еще одну новость:

– Думаю, что в сложившейся ситуации будет лучше, еслимы уедем сегодня сразу же после свадьбы. Я постараюсь достать места на ночнойпоезд в Чикаго, а если не удастся, мы переночуем в отеле и уедем утром.

– Ты не можешь этого сделать. – Внезапно у материна глазах заблестели слезы.

– Почему?

– Потому что я хочу, чтобы ты остался здесь. Ты не былдома уже бог знает сколько.

– Тебе следовало подумать об этом до того, какобъявлять войну Сирине.

Глаза матери сделались злыми и жестокими.

– Ты мой сын и поступишь так, как я скажу.

Брэд отозвался странно спокойным голосом:

– Боюсь, ты ошибаешься. Я взрослый мужчина, у меня естьжена и собственная семья. Я не твоя марионетка. Отец – может быть, и мой бедныйслабый братец, но не я. Никогда не забывай этого.

– Как ты можешь говорить со мной таким тоном? Как тысмеешь!

Брэд осторожно приблизился к ней.

– Мама, держись от моей жизни подальше или тыпожалеешь.

– Брэд!

Но он ничего не ответил, повернулся и вышел из комнаты,хлопнув за собой дверью.

В церкви Св. Джеймса на Мэдисон-авеню в Нью-Йорке ровно вдесять часов десять минут Тэдди неторопливо подвел Сирину к отведенному ейместу. Церковь была наполнена цветами, в воздухе витал густой цветочный аромат,повсюду виднелись воздушные белые бутоны, лилии, белые розы, множество белыхленточек. Однако атмосфера была скорее величаво-торжественной, нежелирадостно-праздничной, по обе стороны от прохода стояли элегантно одетые женщиныи мужчины в смокингах и полосатых брюках, виднелись огромные шляпы, украшенныецветами самых разных и очень ярких расцветок, старые и молодые лица. Медленнополились звуки органа. Сирина в одиночестве сидела на предназначенном ей месте,чуть позже рядом опустились две импозантные высокопоставленные дамы. Одна – в замечательномкреповом платье темно-пурпурного цвета, с брошью из аметиста, огромной ниткойжемчужных бус, с лорнетом, через который она часто поглядывала на Сирину. Дамарядом с ней была одета более тускло, но ее неброский костюм из серого шелкаподсвечивали несколько очень крупных бриллиантов. Там и здесь Сирина виделазнакомые лица людей, присутствовавших на вчерашнем обеде. Довольно часто оналовила себя на том, что бросает взгляды на Тэдди, словно в поисках опоры иуспокоения. Она знала его всего лишь несколько дней, но думала о нем как очеловеке, которого любила и на которого могла рассчитывать. Один раз оностановился у того места, где она сидела, ободряюще сжал ее руку и вернулся ксвоим обязанностям.

Точно за минуту до одиннадцати огромные церковные дверизакрылись, орган заиграл громче. Воцарилась тишина, не нарушаемая даже шепотом,затем словно по волшебству начали появляться шаферы и подружки невесты.Показалась торжественная свадебная процессия: мужчины, облаченные во фраки иполосатые брюки, женщины в платьях персикового цвета и в шляпках, от которыхзахватывало дух. Платья подружек невесты были такими нарядными и красивыми, чтоСирина как зачарованная не могла оторвать от них глаз: с огромными рукавами ввикторианском стиле, высокими воротниками, узкие в талии, с пышными юбками иэлегантными шлейфами. Каждая подружка невесты несла букет нежных роз того же,что и платье, цвета. Вслед за ними появилась маленькая девочка-цветочница. Наней красовалось платье такого же покроя, только вместо рукавов колыхалисьбольшие буфы и не было шлейфа, о который она могла бы споткнуться. В руках онадержала серебряную корзиночку, наполненную лепестками роз. Лицо ее светилосьчистотой и безмятежностью, как у ангела. Она улыбалась своему брату-малышу,семенящему следом в черном бархатном костюмчике с короткими штанишками. Ондержал перед собой подушечку с обручальными кольцами для новобрачных.

Глядя на детей, Сирина улыбалась, глаза ее увлажнились.Затем она повернула голову, чтобы посмотреть, кто шествовал за ними. И у неесразу же перехватило дыхание при виде той, что вступила в церковь. Настоящаясказочная принцесса в кружевном платье, настолько великолепном, что Сиринаподумала, что за всю свою жизнь не видела ничего подобного. Вздох восхищения иодобрительный шепот пролетели по церкви, лишь только Пэтти появилась всвадебном платье с высоким воротом, которое, вероятно, надевала еще еепрапрабабушка. Этому платью насчитывалось не менее сотни лет. На шее у Пэттисверкало бриллиантовое ожерелье, небольшая изящная тиара украшала голову, вушах – прекрасные серьги из жемчуга с бриллиантами. Огромная фата, словнооблако, простиравшееся на многие мили, так показалось Сирине, скрывала шлейф ибольшую часть прохода. Пэтти величавой походкой шла под руку с отцом. От неенельзя было отвести глаз, рядом с ней все невольно ощущали себя карликами. Еетемные волосы настолько удивительно контрастировали с нежной белизной платья,что Сирина подумала, что столь красивой невесты ей не доводилось видеть за всюсвою жизнь. Даже на мгновение нельзя было допустить и мысли, будто в Пэттимогло уживаться все то, о чем ей рассказывал Брэд. «Нет, – подумалаСирина, – наверное, он ошибся. Эта женщина – богиня, сказочная принцесса».Затем с тяжестью, сдавившей сердце, представила, что именно она, эта красавица,могла стать женой Брэда. А сам он мог быть женихом на этой вот самой свадьбе,мог жениться на этой невысокой черноволосой красавице, принадлежащей его кругу,его миру. Поступи он так – не было бы семейного конфликта, не было бы злобы иосложнений с матерью. И едва Сирина подумала об этом, на нее накатила волнавины за все осложнения, которые она своим появлением внесла в жизнь Брэда.Глаза Сирины устремились к алтарю, где Грег стоял подле невесты. Сразу же заними виднелся Брэд с подружкой невесты. Присмотревшись к ней, Сирина признала,что та красива по-своему. Ее рыжие волосы отлично гармонировали с платьемперсикового цвета и большой пестрой шляпой. Вокруг виднелось множество другихдевушек – блондинок и брюнеток – с типично американскими лицами, усыпанныминебольшими веснушками. Сирине вдруг подумалось, что Брэд мог бы взять в женылюбую из них. Имена этих девушек знали все, как знали имена их бабушек идедушек или имена других их родственников. Он мог бы жить и наслаждаться тойжизнью, которую прочила ему его мать, и не разрушать семьи. Но вместо этого онженился на ней, совершенно чуждой этому миру, и вот теперь из-за нее он станетизгоем. Сириной овладела безмерная скорбь и тоска от того, что из-за нее уБрэда столько неприятностей. О Господи, что произойдет, если он возненавидит ееза это?