Будь Ирина сейчас рядом, Герман дал бы ей хорошую оплеуху. Руки у него так и чесались, хотя никогда прежде он ни одну женщину и пальцем не тронул. Даже желания такого у него не возникало. А теперь вот возникло — и очень сильное.

— Ладно, — проскрипел Герман не своим голосом. — Про ваши дела с Леной я понял. Значит, вы уговорили Ирку подсунуть Ваньку этому Горемыкину. И как он? Клюнул?

— Сначала казалось, что да. А теперь нам кажется, что нет.

— Что это значит? Горемыкин не поверил, что вы ему племянника привезли?

Почтарев опустил глаза.

— Сначала-то мы Антошку вместе с Колей привезли. С Антошкой без проблем прошло, а вот Колей дядя особенно заинтересовался. Ему, оказывается, брат писал, что с мальчиками проблемы, чуть ли не дебилы оба. Антошка такой и есть, чуток поумней овчарки, а вот Коля… Ну то есть Ваня… Он Жоре шибко умным показался.

— И что? Радоваться надо.

— А вот Жора почему-то радоваться не стал. Вслух ничего не сказал, а обман заподозрил. Ленка случайно узнала, что Жора экспертизу ДНК заказал. Ну, чтобы родство с Колей подтвердить или опровергнуть.

— Неужели Лена этого не предвидела?

— Не ожидала она, что Жора через ее голову действовать начнет. Ну и Ирка тут меня допекать стала. Жора-то ее с должности няни сегодня вечером турнул, к Антошке с Колей и близко запретил подходить. А это уже совсем не то, что ей Ленка наобещала. Вот она и пристала ко мне, чтобы Ваню назад вернуть.

Герман усмехнулся. Да уж, его дорогая Ирочка умела добиваться от людей того, что ей надо. Если Почтарев и впрямь так влюбился в Ирину, как это выглядело со стороны, Ирочке было просто заставить кавалера плясать под свою дудку.

— Ну вот, — закончил свою речь Почтарев. — Теперь ты знаешь, что мы твоему пацану ничего дурного не желали. Хотели, чтобы он богатым наследником заделался. И Ира того же хотела.

— Одного не учли, что кое-кто может быть против.

— Кто? Ты?

— Горемыкин Жора. Ему могло здорово не понравиться, что вы в его гнездо кукушонка подсунули.

И при мысли, что может случиться с сыном, если Жора узнает об обмане, сердце у Германа сжалось.

— Мы должны немедленно забрать моего сына!

— Так за этим мы сюда и пришли! — радостно воскликнул Почтарев. — Действуем с тобой заодно? Договорились, да?

И бывшие соперники ударили по рукам. Как говорится, чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных решений. Когда-нибудь потом, когда Ваня будет уже в безопасности, Герман разберется и с Ириной, и с Почтаревым, и с Леной, если до нее руки дойдут. А сейчас главное вызволить сына из этой истории целым и невредимым.

Проникнуть в дом Горемыкина не составило никакого труда. У Почтарева оказался свой ключ от задней двери, так что они вошли, никого не тревожа. Дом был темен и, казалось, погружен в сон.

— Тут что, никого нет?

— У Федора была личная охрана, да только они все после смерти Федора разбежались.

— Почему?

— Официальную зарплату нам всем, кто на Федора работал, с банковского счета перечисляли, а он был на Лену открыт, и деньги на зарплату на целый год вперед лежали. Ленка нам и платила.

— Почему же тогда все ушли?

— Только официальная зарплата была вдвое меньше той, что люди на самом деле получали. Поэтому, когда Федор помер, а Жора все не объявлялся, многие начали потихоньку линять. Под конец только я и Марат остались. Жора приехал, но новых людей нанимать не стал. А с Маратом мы кореша, так что разберемся.

— Лучше бы без Марата.

— Сам не хочу никого тревожить. Рассчитываю, что тихонько Ваньку заберем и свалим.

— А где детская?

Вопрос поставил Почтарева в тупик.

— Дети в этом доме никогда не ночевали. Ни при отце, ни при дяде. Но не бойся, найдем. Где наша не пропадала!

Но этот залихватский клич не произвел на Германа никакого впечатления. Он как раз в этот момент распахнул дверь и оказался в ярко освещенной комнате нос к носу с каким-то мужиком. От яркого света Герман на миг ослеп. Пользуясь его беспомощным состоянием, чьи-то руки грубо схватили его за отворот куртки и втянули в комнату.

— Вот так! Теперь хорошо, — с удовлетворением произнес мужской голос над ухом Германа. — Теперь вся компания, похоже, в сборе.

Когда глаза Германа привыкли к свету, он увидел, что в центре комнаты стоит широкоплечий пожилой мужчина, чья щетинистая физиономия была расцарапана в кровь. В руках он держал пистолет, дуло было направлено в сторону роскошной темноволосой брюнетки.

— Лена!

Это выкрикнул Почтарев, который оказался рядом с Германом. Лена метнула на них лишь короткий взгляд, но с места не двинулась. Волосы у нее были в беспорядке, одежда тоже, одна щека покраснела и распухла. Похоже, до их появления у них с Горемыкиным состоялось бурное выяснение отношений.

— А теперь объясните мне, какого черта вы за моей спиной затеяли? — рявкнул хозяин дома. — То, что вы что-то затеяли, ясно уже по тому, что эта особа заявилась ко мне среди ночи, да еще и с оружием в руках. Пистолетик видите у меня? Так это Лена его принесла. Зачем, деточка? Думала, дядю Жору сумеешь перехитрить?

При этих словах лицо Лены исказилось, словно его свело судорогой.

Но хозяин ничего не заметил и продолжал:

— Неужели вы и впрямь полагали, что я приму такого умненького мальчика, который легко складывает числа до ста, рисует, как я сам никогда не нарисую, и который всего за один день у меня научился читать, за моего слабоумного племянника?

— Я вам объясняла, — пошевелила Лена распухшими губами. — Ребенок вырос, изменился.

— Допускаю, что малец мог слегка поумнеть, — кивнул Жора. — Допускаю, что мог измениться, но чтобы настолько… Показать, вам его художества?

И Жора ткнул пальцем в городок, сложенный из кубиков. Тут были башенки, ворота, удивительной архитектурной сложности дворец. Это были не какие-то неровные стены, покрытые самой простой крышей, как можно было бы ожидать от двухлетнего малыша, нет, дворец состоял из множества отдельных частей, соединенных между собой, — башенок, переходов, балкончиков, колонн и прочего.

— Этот замок малец всего за час при мне сложил. Любуйтесь! Не всякий взрослый такое осилит, а он своими маленькими пальчиками соорудил. И чтобы это сделал мой племянник Коля, который еще год назад не знал, как кубик к кубику приладить, в это я никогда не поверю!

— За год мальчик очень изменился, но это он.

— Брехня! Не было в нашем роду гениев. Хитрецы случались, серьезные люди тоже. А вот гениев не было. А этот настоящий вундеркинд. Где вы его только откопали такого?

Герман во все глаза смотрел на удивительной красоты ажурный замок и понимал, что и его Ванечка не мог бы сложить такого. Герман достаточно времени уделял своему ребенку и знал, на что тот способен. Такой замок… Его и взрослый бы не сложил. В этом Горемыкин был совершенно прав. И пистолет в его руках не имел никакого значения. Герман и без пистолета признал бы правоту хозяина, о чем тут же ему и сказал.