– Хорошо, господин подполковник, я передам все лично ее величеству и министрам королевства.

– Договорились, сэр Чарльз. У вас будет возможность отобедать с нами? Тем временем мы пошлем в гостиницу за вашими вещами; можете не беспокоиться, они будут в целости и сохранности. А потом мы доставим вас туда, где находится ваш корабль; времени еще достаточно.

11 декабря (29 ноября) 1854 года.

Санкт-Петербург. Певческий мост.

Здание МИД Российской империи.

Министр иностранных дел России генерал-адъютант Василий Алексеевич Перовский

Я посмотрел в окно, выходящее на набережную Мойки. На том берегу, напротив министерства, было видно здание Императорской придворной певческой капеллы, где когда-то пел мой предок, сын простого казака Алешка Розум. Именно его голосу и красоте я обязан тем, что являюсь генералом и министром. Правда, ношу я фамилию не Разумовский, а Перовский, потому что мой папенька, граф Алексей Кириллович Разумовский, прижил меня не от законной жены, а от мещанки Марии Соболевской. Но, несмотря на мое происхождение, батюшка дал мне и моим братьям и сестрам хорошее воспитание и дворянство. Ну и фамилию Перовский – в честь села Перово, подмосковной вотчины Разумовских.

Видит Бог, я всю свою жизнь старался доказать себе и людям, что честь человека не в его происхождении, а в службе своему Отечеству. Я сражался с врагами России на поле боя – под Бородино, под Анапой и Варной, где меня тяжело ранило, и я едва остался жив. Я честно служил России, защищая ее в Оренбурге – там мне пришлось бороться с коварными британцами, натравливавшими на наши южные рубежи степных грабителей-кочевников.

А вот сегодня мне придется защищать интересы России во время переговоров с посланником нового французского императора адмиралом Шарлем Риго де Женуйи. Он послан в Петербург своим монархом для заключения мирного договора между Францией и Россией – и, даст Бог, начала новой эры дружбы и сердечного согласия между нашими странами.

Конечно, отношения между нашими державами трудно было назвать безоблачными еще с времен свержения и казни короля Луи Шестнадцатого. Периоды относительного спокойствия перемежались то войнами, то призывами с французской стороны наказать Россию: за подавление польского мятежа, за отказ поддержать революцию сорок восьмого года, за защиту христиан в Османской империи… Но со времен императора Наполеона Первого до войны дело не доходило ни разу, пока к власти не пришел Наполеон Третий, когда отношения между нашими державами испортились окончательно.

Вскоре французы вместе с британцами и турками начали войну с нами в Дунайских княжествах, высадились в Крыму и нанесли поражение князю Меншикову при Альме. Казалось бы, еще немного – и они осадили бы Севастополь.

Но потом случилось чудо: Господь прислал нам на помощь потомков из далекого будущего. С их помощью нам удалось разгромить врага на Балтике, а потом и на Черном море. Во Франции произошла революция – впрочем, сие стало уже привычным для этой несчастной страны – и старый император Наполеон III бежал, а новым стал его кузен – Наполеон IV. Стал с нашей помощью, и теперь Франция из нашего противника должна превратиться в союзника.

Исходя из этого мы и будем договариваться с адмиралом Риго де Женуйи. Нам нужен в Европе противовес Британии, ну и если быть до конца откровенными, также и против Германии. Ведь стоит только Австрии или даже Пруссии добиться объединения немецких земель, возникнет определенная вероятность, что наши отношения резко охладятся, как уже произошло с Веной в начале этого года.

…Адмирал Риго де Женуйи внешне не производил впечатления старого, просоленного ветрами и штормами морского волка. Он был больше похож на французского буржуа – среднего роста, полный, с круглым благообразным лицом: длинными волосами. Но, как мне доложили, адмирал был храбрым воином, впервые отличившимся во время службы мичманом на корабле «Флер-де-Ли» во время греческой Войны за независимость. В 1847 году, командуя корветом, он участвовал в колониальной войне в Кохинхине, где ему чаще приходилось быть дипломатом, нежели военным. Видимо, именно поэтому новый французский император и направил адмирала в Петербург.

Обыкновенно подобные визиты начинались со званого обеда, но в данном случае посыльный адмирала, прибывший сегодня утром, передал мне письмо с просьбой встретиться с ним как можно скорее с глазу на глаз. Поэтому я, поприветствовав гостя, провел его в свой кабинет и предложил ему присесть за инкрустированный перламутром столик, стоявший у окна, где нас уже поджидал кофейник со свежезаваренным кофе и ваза с печеньями.

Адмирал положил перед собой сафьяновую папку с бумагами, открыл ее и, дождавшись ухода слуги, разливавшего нам кофе, произнес:

– Ваше превосходительство, от имени моего императора я хотел бы поприветствовать вас, поблагодарить вас за то, что вы согласились встретиться со мной, и пожелать вам доброго здоровья. Мой император очень хотел бы, чтобы мирный договор между нашими странами был заключен как можно быстрее. Далее, он просил вам передать, что надеется, что вы, ваше превосходительство, сможете в самое ближайшее время посетить Францию, где вам будет оказан достойный прием. Нам известно, что у вас порой бывают боли в сердце, и мы хотим предложить вам поправить здоровье на лучших курортах Франции.

«Вот ведь пройдохи! – подумал я, – и откуда им стало известно о моих болячках? Хорошо еще, что они не знают, что меня уже обследовали врачи с эскадры и прописали курс лечения».

Но, вежливо поблагодарив адмирала за приглашение, я с ходу предложил ему начать обсуждение статей будущего мирного договора. Вполне возможно, что, узнав о наших условиях, французский переговорщик станет менее любезен.

– Мсье адмирал, – сказал я, – видит Бог, Российская империя не желала войны ни с Францией, ни с Англией, ни даже с Блистательной Портой. Нашей целью было лишь взять под нашу защиту многострадальных православных христиан, обитающих в Османской империи. Светлейший князь Меншиков смог договориться с османами; но, проконсультировавшись с англичанами, они неожиданно потребовали намного большего и выставили неприемлемые условия. А вскоре и ваша страна начала боевые действия на территории Российской империи.

– Увы, ваше превосходительство, должен признать, что все обстояло именно так. Как вам известно, и на мне лежит доля ответственности: мне довелось принять участие в бомбардировке Одессы, а позднее и в боевых действиях в Крыму.

– Мсье адмирал, вы человек военный и вы исполняли приказ человека, бывшего на тот момент вашим императором. К вам лично претензий нет и быть не может. Но в свете всех вышеозначенных событий было бы справедливо, чтобы Франция возместила нанесенный нам материальный ущерб. Наши специалисты подсчитали его. Вот, ознакомьтесь с результатами их работы.

И я протянул адмиралу Риго де Женуйи несколько страниц, на которых чиновники министерства финансов старательно перечислили все убытки, которые казна и частные лица понесли в результате, если сказать честно, пиратских действий англо-французского флота и войск союзников. Итоговая цифра была внушительной.