Развернулся и освободил левую. Он был свободен. Сделал шаг вперед. Собаки проигнорировали его, часовой не окликнул. Тогда он медленно двинулся прочь, переставляя ноги с небольшим проскальзыванием, чтобы не хрустнуть веткой.

Выбрался на дорогу и пошел по ней быстрее, а метров через двести сорвался на бег и все равно старался ставить ноги на носок, чтобы не топать. Как он определил два километра, Славка не понял. Наверное, интуитивно. Первый раз он осторожно и тихо попытался изобразить трель жабы. Никакого отзыва. Потом громче, и, о чудо, ему ответили. Он направился в сторону ответного крика, зная, что так умел свистеть только Жора.

Глава 14

Глава 14

Силосные башни, в которых до апокалипсиса люди сушили зерно для хранения, снаружи и внутри сохранились в неплохом состоянии. Видно, что строили их с приличным запасом прочности на многие десятилетия. Внутри башен сильно пахло пылью, затхлостью и крысами. Следы их присутствия имелись на всех поверхностях в виде черных «зернышек» экскрементов.

Команда Ники, прежде чем забраться на самый верх, исследовала окрестности вокруг элеватора, чтобы найти признаки появления здесь беглых мальчишек. Ничего похожего на следы людей увидеть не удалось. Граффити на стенах были оставлены еще той молодежью, бесившейся «с жиру», несогласной и протестующей против всего, либо пытающейся продемонстрировать свою исключительность приверженностью различным неординарным течениям во многих сферах жизни.

У стен элеватора стояли два грузовика с прицепами, от старости севших на диски. В их кузовах колосилась плохенькая рожь, питающаяся собственными останками. Машины, обрастающие зеленью, выглядели необычно, но аллегорично, изображая наступившую эпоху, растения поедали рукотворные вещи. Вокруг грузовиков тоже колосилась рожь, но уже более буйная. Ника сорвала несколько колосков и выпотрошила из них мягкие зернышки молочно-восковой спелости. Закинула в рот и начала жевать.

— Меня мама научила делать жвачку из зерна. — Пояснила она. — Не надо глотать и скоро во рту образуется мягкая штучка из клейковины, которую можно долго жевать.

— Я жевала настоящую жвачку. — Призналась Таша. — Меня угощали, когда я маленькой была. — Девушка закрыла глаза, отправившись мысленно в воспоминания. — Она была такой ароматной. Я год жевала, прятала, чтобы никто не отобрал, а потом ее съел Мухтар.

— Я бы сам съел Мухтара за это. — Шепоту стало обидно за жвачку. Все-таки то, что сейчас не умели делать, ценилось очень дорого.

— А так потом и случилось, но я была против этого. Он был очень умным.

Таша вздохнула, передав череду вздохов каждому члену отряда. У всех имелся повод повздыхать о чем-то своем, оставшемся в прошлом. Ника посмотрела вверх, на самую высокую прямоугольную башню элеватора.

— Надо бы забраться на нее, осмотреться. — Предложила она.

— Раз надо, значит надо. — С готовностью согласился Шепот.

Металлическая лестница, идущая от основания рабочей башни до самого верха, изрядно поржавела. Первым на нее смело ступил Шепот.

— Вместе на один пролет не становитесь. Там где меня выдержит, вам и подавно. — Распорядился он.

Ника с Ташей приняли его джентльменский поступок, как должное. Шепот бодро стартовал вверх. Лестница загудела под ним и опасно завибрировала.

— Медленнее. — Попросила Ника.

Шепот уже и сам понял, что старое ржавое железо может не выдержать бодрый темп. Сбавил ход и стал не спеша, но через ступеньку, подниматься выше. Следующей на лестницу забралась Таша, потом Ника. Подъем занял относительно много времени. Но больше отнял сил. Оказалось, что для преодоления вертикальных высот требуется очень много здоровья. Пот застилал лицо, а дыхания не хватало. Шепот уже мечтал расстаться с арбалетом на половине подъема, но Ника запретила ему. Не хватало еще остаться без оружия, к которому имелось достаточное количество боеприпасов.

Таша спрятала «снайперку» внизу, она была слишком тяжелой, и на нее не осталось патронов, но скрутила прицел, чтобы с его помощью рассмотреть окрестности. Шепот перешел с лестницы на крышу силосных башен, засиженную голубями, и осмотрелся. Вид на округу открывался захватывающий дух. Благодаря высоте и ветру создавалось ощущение парения над землей. Таша встала рядом и восторженно замерла.

— Красиво. — Произнесла Ника, успевшая незаметно подойти к остальным. — И совсем не похоже на вымерший мир.

Она имела в виду вымершее человечество, которое не жило в этих краях. С вершины элеватора открывался вид на поселок, который издалека выглядел, как жилой. Виднелась стела на въезде, высокие здания, нитка железной дороги со столбами вдоль нее и автомобильный виадук поверх. При достаточном воображении легко было наделить эту картину человеческой активностью, если только не смотреть вниз, на обросшие ржаной «бородой» грузовики.

— А я бы осталась ночевать на этой крыше. — Призналась Ника. — Сюда бесшумно не забраться и далеко видно.

— Ага, только бы со сна в туалет не сорваться. — Таша отошла от края, испытав кратковременный приступ боязни высоты.

— Согласен с Никой, лучшего места для ночевки у нас не было с самого начала вылазки. Если пойдет дождь, можно забраться под крышу. Думаю, на такую высоту крысы не забирались. — Шепот поддержал командира.

Крысы были одной из причин, по которой девушки не собирались ночевать в стенах элеватора. Они могли покусать во сне, наградив какой-нибудь неизлечимой заразой. А крыша, с виду, принадлежала только голубям и воробьям. Нехотя, Таша согласилась с доводами большинства. Время клонилось к вечеру, и потому решено было остаться наверху до утра, поужинав холодным.

Шепот исследовал все входы и выходы. Выяснил, что есть спуск под крышу, непосредственно к силосным башням. Воспользовался им и выяснил, что там пахло крысами не меньше, чем внизу, плюс еще и голубями засижено так, что появились сталактиты из их помета. А так же там законсервировался дневной зной и духота, а на крыше уже вовсю гулял свежий вечерний ветерок. Ника взяла у Таши прицел от винтовки и долго всматривалась в ту сторону, откуда ждала появления подростков. Вылазка близилась к кульминационному моменту, важно было не слить его, а потом и финал, за это было заплачено жизнью Чирка, здоровьем Замеса, Ули и ее самой. Отец очень рассчитывал на нее и на успех предприятия, который должен был изменить расклад сил.

Она не увидела никого, кроме нескольких стай птиц, упражняющихся в синхронном полете, семьи кабанов, пришедшей к элеватору полакомиться свежими злаками и лисы, ярким пятном прошмыгнувшей через дорогу, примыкающую к элеватору. В полукилометре от него виднелась гладь небольшого озера, отражающая красное закатное небо. На озере плавали утки, и визит лисы был явно по их душу. Пастораль, в которой человек выглядел бы инородно.

В нахождении на вершине элеватора оказался один существенный плюс, комары не залетали так высоко. С