Какие? Я пока не знала, зато четко осознавала, какую цену заломит этот драконистый мастер интриги, умеющий добиваться своего.

— Да неважно, что Люба их запомнила! — взвился Эдмард. — Я не понимаю, как она умудряется их создавать. Она же не умеет направлять магию, не умеет пользоваться внешним источником силы. Их этому ещё не учили!

— Странный ты, Эдмард. Твоя подопечная настоящий золотой самородок, а ты все недоволен, — иронично хмыкнул Норгат.

Но Эдмард все равно не понял. Зато догадка озарила Азаарта.

— Ее магия золотая, как у… Но этого же не может быть. У него не было детей.

— А ты что свечку держал? — проворчал Хвостик. — Да, Люба его дочь и наследница его магии. Вы теперь в курсе. Живите теперь с этим. И только попробуйте предать Любашу или разболтать кому-то ее тайну!

Бельчонок грозно уставился на Эдмарда с Азаартом, но парни этого даже не заметили, потому что смотрели на Норгата.

— Ты знал? — опешил Эдмард.

— С первого дня, — с явным удовольствием подтвердил Норгат.

— А твой отец? — тихо поинтересовался Азаарт.

— Либо у тебя шок от внезапной информации, либо ты меня хочешь обидеть, — изящно ушел от ответа Норгат.

Надо же, а ведь в поведении парней что-то неуловимо изменилось. Я больше не чувствовала напряжения, обычно порождаемого конкуренцией факультетов.

— Ребята, у вас что-то случилось? — прямо спросила я. — Вы какие-то другие.

— Да у всех тут случилась Любовь, — хитро произнес Хвостит, ставя всех в максимально неловкую ситуацию.

Я, хотя и понимала, что это наглая провокация, все равно почувствовала, как лицо пылает от смущения.

— Магистра Арда тревожит нежить и ее массовая миграция из Нижнего мира. Вот он и предложил разбить всех старшекурсников на боевые тройки, — пояснил Норгат.

Он единственный не выдал эмоциональную реакцию на намек Хвостика на то, что я стала чьей-то любовью. Ожидаемо, но немного обидно. Мне хотелось бы знать, что думает или чувствует Норгат. Остальных же я могла почуять. Наверное, к хорошему быстро привыкаешь.

И всё-таки…

— Учебные тройки? И у вас?

Норгат вопросительно вскинул бровь.

— Да нашим надоело, что нас все обижают. Даже первогодки защитники и разрушители считают своим долгом поиграть "магическими мускулами" перед Третьим факультетом. Наша группа была в великой печали, а я все это почувствовала и поняла, что долго так не выдержу, вот и предложила ребятами организоваться в группки взаимовыручки.

И кстати со своими индивидуальными занятиями и особенностями социальной жизни я сама оторвалась от коллектива и нормальной учебы.

И это плохо!

— Так! У меня же еще одно занятие!

Вытащив из сундучка круглях, увидела, что завершенные занятия в дереве расписания побледнели и кажутся "неактивными", зато огненная надпись "теория аур" прямо намекала на возможное опоздание.

— Теория аур? Ты серьезно собираешься на нее идти? После такого? —  Азаарт красноречиво обвел взглядом наше убежище, земля в котором была вся изрыта во время взрывов моих рун.

— Скажешь, что была у ректора. А я подтвержу и прикрою, — ответственно объявил мой куратор.

— Чувствую себя хорошо. Мне нужно попасть на теорию аур, иначе придется делать не только домашнюю работу, но и нагонять пропущенную лекцию, — я сунула круглях в сумкосундук, забросила его себе на плечо и пригладила волосы пятерней.

Я не знала, как выгляжу после пережитого, но надеялась, что никто при виде меня не заявит, что "Я у мамы вместо швабры".

— Так в чем проблема? Вечером вместе позанимаемся, — тут же оживился мой куратор.

— Я не хочу заниматься вечером. Я хочу попасть на лекцию.

Приблизившись к барьеру, протянула к нему руку и уловила лёгкое пружинящее сопротивление. Вдобавок мелькнула мысль, что я совершенно не знаю, в какую часть парка меня унесли, как далеко находится замок и сколько теперь придется до него добираться.

— Не успеешь, — разрушил мои надежды Норгат. — За опоздание получишь штраф. Если пропустить лекцию по уважительной причине, штрафа не будет.

Зашибись логика!

Возмущение вспыхнуло огненным гейзером — и тут же на кончиках пальцев вспыхнул золотой огонь.

— Ой… — испуганно прошептала я.

— Проблема, — печально подтвердил Хвостик.

— Решим, — спокойно пообещал Норгат.

После чего взял меня за руку и прикоснулся к пальцам, отчего золотое пламя тут же начало гаснуть, словно вытягиваясь в кожу дракона. Я же смотрела не на свой огонь, а на грудь Норгата. На его жилете больше не было пуговиц, так что я видела и проженную рубашку и покрасневшую под ней кожу.

Дракон чувствовал мое беспокойство, но не собирался снисходить до пояснений. Мой огонь интересовал его больше собственной раны. Он рассматривал его так пристально, словно видел больше, чем золотистые язычки пламени, когда же они погасли, он посмотрел на Азаарта.

— Перенесешь ее в замок своим путем?

— А она выдержит? — тут же заволновался демон.

— После пробуждения огня? Даже не сомневайся.

— А что это за путь?

— Расовая способность, Любаш, — пояснил Азаарт. — Все огненные демоны умеют прокладывать пространственные тоннели. Это аналоги порталов.

— Учтите, если она случайно продемонстрирует свой огонь кому-то из наставников, сразу станет известно, чья она дочь, — совсем не к месту распереживался Эдмард.

Он больше не пытался со мной заигрывать, а мучительно оценивал мои совсем нерадужные перспективы. Да, до Эдмарда они дошли с опозданием, но сейчас мой куратор жаждал меня защитить.

Это желание оберегать было таким сильным, что подумалось： “Дай ему волю — вообще на занятия пускать перестанет”.

Бр! Так себе перспективка! Надеюсь, Эдмард не возомнит себя моим телохранителем? Интересно, предусматривал ли ректор такой вариант развития событий, когда назначал мне его в кураторы?

— Люба должна научиться скрывать свой огонь. Я подумаю, как этого добиться. Азаарт, Шумская, вам пора.

Норгат присел на корточки и принялся ровнять землю, исчерченную глубокими бороздами и воронками, оставленными после взрывов моих рун. И почва ему подчинялась, послушно меняя ландшафт нашего убежища.

— А как же ты? Разве тебе не нужно в лазарет? Или хотя бы рану обработать… — пробормотала я и тут же отхватила полный иронического скепсиса взгляд дракона.

Норгат явно сомневался, что я смогу ему помочь. И был отчасти прав. Если мне выдать бинты и целебное снадобье, я, конечно, в обморок не упаду, но чувствовать себя буду максимально неловко.

— Азаарт, она опоздает, — спокойно повторил он, не