ей таких отличных репетиторов раздобыла.

Собственно, чем больше я думала о победе и заветной “медальке”, тем более желанной она становилась. Но сейчас мне пришлось выбросить янтарный пламень из головы и состроить печальную морду:

— Я недавно очутилась в Альтасе, только-только вникаю, что здесь у вас творится. До сих пор не знаю местных законов, зато познакомилась со всеми тварями округи, которые могут захотеть меня сожрать. Не умею писать простейшие магические знаки, которые поступившие выводят магией прямо в воздухе. Я хочу учиться! Хочу развить свой дар, а вместо этого чувствую, что как только я хочу пойти конем, как рядом начинают крутиться цыгане! Эм… Это я образно. Фраза из моего мира, — скромно добавила я, хотя чувствовала совершенно другое.

Хотелось заорать или что-то разбить в лучших традициях женской истерики. Но нельзя-нельзя. Иначе сидящие тут же этим воспользуются, например, придумают, как применить мою эманацию для защиты или нападения.

Я не оружие! И не чей-то щит! Я адепт Третьего факультета очень узкой специализации.

И я начала усиленно представлять ту самую кастрюльку с паром, на которой нужно удержать крышку. Удержать во что бы то ни стало…

— Адептка Шумская, вы переживаете, что не сможете учиться, если уважаемые магистры предложат вам свои спецкурсы? — быстро уточнил ректор.

Спецкурсы? Вот как это теперь называется? А мне казалось, что роль живого щита должна отдельно оплачиваться, а не преподноситься, как “Знакомство с Альтасом”.

— Да, ректор Кхаал. Я переживаю, что не смогу сдать обязательные дисциплины. Мне нужно столько всего узнать и наверстать…

— Приятно видеть такую ответственность и целеустремленность у дитя иного мира, — нарушил молчание магистр Лорини. — В таком случае, как руководитель, Третьего факультета я прослежу, чтобы вам ничто не помешало учиться и развивать дар эмпата. Если же моему коллеге тяжело вести “Знакомство с Альтасом”, я смогу найти время и заменить его на ваших лекциях.

— Я не отказывался от обучения Шумской, — уперто произнес магистр Ард, сейчас особенно походивший на упрямого быка.

— А я считаю, что адептка Шумская зря пропускает утренние тренировки со своей группой. Рейды и осмотр магических ловушек не заменят ей базовые знания, поэтому, как глава Третьего факультета, я и инициировал эту встречу.

Ого! Так это мы из-за магистра Лорини здесь сегодня собрались.

— Что-то ты не сильно хотел возиться с иномирянкой, когда она только прибыла к нам, — фыркнул магистр Ард.

— Желаете обсудить мои планы на мою адептку? В таком случае нам лучше отпустить девушку. Свою позицию она обозначила. Никаких спецкурсов на чужих факультетах.

— До первых экзаменов, — тут же ухватился за мои слова магистр Эгарт. — Первый стресс поможет ей проявить личный источник магии, и тогда мы снова сможем вернуться к этому разговору.

— А я считаю… — уперто выдохнул магистр Ард, но замолчал, потому что лорд Кхаал поднялся со своего места.

— Адептка Шумская, вы можете быть свободны.

Большего мне и не требовалось. Кивнув магистрам, я бросилась к выходу. Кажется, в этот раз пронесло.

— Адептка Шумская, — окликнула меня госпожа секретарь, когда я уже хотела быстро пройти мимо невзрачной серокожей дамы.

Я не знала тонкостей моды горгулий, но не могла избавиться от ощущения, что женщина себя зачем-то уродует. Она так крепко стягивала пучок на затылке, что невольно вспоминался анекдот про девочку с крепко завязанными косичками. Глаза у горгульи тоже были раскосые, но, вероятно, это была уже особенность расы. И все-таки госпоже Вейр нужно подобрать другую косметику, фиолетово-синие губы и синюшные румяна не украсили бы даже труп.

— Вашу зачетную пластину, пожалуйста.

— Эм… А зачем?

— Магистр Лорини приказал внести изменения в ваше расписание.

Секретарь взяла мой круглях, положила его на стол, а потом погладила воздух над зачеткой, отчего она вспыхнула алым.

— Готово. Теперь ваше “Знакомство с Альтасом” закреплено за магистром Лорини.

Горгулья вернула мне зачетку.

— А почему магистр сразу не стал знакомить меня с Альтасом?

— Мне об этом не сообщали. И вам тоже вряд ли скажут.

“Врет…” — мысленно определила я и задумчиво похлопала кругляшком по ладони. Хотя он внешне и напоминал бубен, камни по периметру даже не шевельнулись.

— Не стоит так пренебрежительно относиться к учебному артефакту.

Секретарь строго посмотрела на меня.

— Прошу прощения. Буду осторожнее.

Я быстро спрятала зачетку в сундучок и заметила торчащую из него беличью морду. Хвостик смешно таращил глазки и явно хотел мне что-то сказать. Я поспешно, захлопнула свою златозубую сумочку и поспешила покинуть приемную.

***

Я никогда не уделяла особого внимания древу знаний, начерченному на моем зачетно-экзаменационном кругляшке. Расписание было несложным, предметов мало, так что я специально не рассматривала рисунок, но сейчас, когда я шла по коридору, он сам собой возникал в памяти. Я видела и изгибы ветвей древа, и мелкую штриховку на табличках с названием дисциплин, словно кто-то заставлял меня думать об этом.

Пришлось даже остановиться и, прислонившись лбом к стеклу, попытаться остудить “закипающую” голову.

И закипала не только я.

Внизу возле тренировочной площадки бушевали нешуточные страсти. Когда адептки с младших курсов любуются как, машут мечами мускулистые старшекурсники, всем резко становится жарко. Эмоциональный фон был такой, что мне даже прохладное стекло не помогало.

Древо знаний больше не лезло в мою голову. Теперь в ней почему-то всплывали руны, которые я вчера старательно выводила в тетради.

Разрушающий огонь. Согревающее пламя. Защищающее пламя.

Базовые символы иных стихий, которые в этой части Альтаса считались сопутствующими лидирующей огненной стихии. Все эти знаки медленно вычерчивались перед моими глазами, а ощущения при этом — словно кто-то выводил их острым пером прямо на моей коже. Голова раскалывалась от боли, в глазах появилась сухость и “песок”. Я смотрела в окно, но не видела ни толпящихся внизу адептов, ни тренировочной площадки, ни самого парка. Мой взгляд был прикован к магическим символам, подмечал каждый фрагмент рун, нарисованных с такой тщательностью, словно над знаками потрудился виртуозный каллиграф.

Когда же невидимое перо начертило очередной знак огня, я не выдержала и оттолкнула его от себя. Это был жест отчаяния, я просто отпихнула от себя руну, сводящую меня с ума. И я точно крышей поехала, потому что знак огня вдруг полетел прочь, наливаясь оранжевым светом, а потом рассыпался снопом ярких искр.

Или это искрило в моих глазах? Мигрень сделалась такой невыносимой, что во рту разлилась гадкая горечь.

И новая руна. Она снова возникла