— Уяснила теперь? — Лешка безошибочно угадал, какие мысли бродят в ее голове.

— Уйди! — сказала Лера глухим голосом.

— Значит, ты ничего не поняла.

— Уйди, — повторила она.

— Хорошо, я уйду, но ты об этом пожалеешь. Подумаешь, недотрога какая! Принцессу воспитали. — Он сощурил глаза. — А ты знаешь, где сейчас твой верный муженек?

— Где? — едва слышно прошептала Лера пересохшими вмиг губами.

— Ни в какую командировку Андрюха не поехал. Он в Москве. Бригада оформителей никуда не выезжала. Заказчик отсюда, из Москвы, поняла? Он наплел тебе про командировку, а сам все это время проводит у любовницы. Ох, и бабу я ему подложил, стон один! Он от нее сутками оторваться не может. — Лешка гаденько засмеялся. — Медсестрой работает, такое вытворяет, тебе и не снилось. Он сам мне об этом вчера рассказывал. У них сейчас медовый месяц в самом разгаре.

У Леры закружилась голова, и она опустилась на стул.

— Ты Андрюху плохо знаешь. Он всегда любил такие штучки. Мы еще когда в девятом классе учились, он уже был ого-го! Собирались вчетвером после уроков у кого-нибудь дома, мы с Андрюхой и две девицы…

Валерия, не помня себя, поднялась со стула и двинулась на Лешку. Наверное, в ее взгляде было нечто такое, что заставило его испуганно отступить.

— Чокнутая баба, — бормотал он, пешком спускаясь по лестнице. Ничего, ты у нас скоро попляшешь…

Муж появился через неделю. За все это время он ни разу не позвонил, его приятель тоже не показывался. Валерия не помнила, как прожила эти семь дней.

Андрей, едва переступив порог, заявил о том, что влюбился в другую женщину. Она должна отпустить его.

— А как же мы с Дашкой?

— Я не знаю, но без Валентины не могу жить. Ты не понимаешь, что такое любовь.

— Меня ты тоже любил, — выдавила Лера.

Она была оглушена, растоптана. Она не могла поверить в услышанное. Что угодно, только не это! Такого не может быть, это не ее Андрей, не ее любимый, его подменили.

— Ты не можешь меня понять. — Она слышала его слова как сквозь сон. Его родной голос! — Я дотрагиваюсь до нее, и меня уже колотит от желания.

— Не-ет! — закричала она и замотала головой. — Не-ет, не правда!

— Правда.

— Андрюшенька! — Лера, как подкошенная, упала на колени. — Ты не можешь так поступить со мной. Ведь ты любил меня, любил!

Ей казалось, что она умирает. За что? За что ей все это?

— Не надо так. — В его лице что-то дрогнуло. — Не плачь.

У нее появилась надежда.

— Одумайся. Бог с ней, с этой женщиной, было, и было. Я все забуду. Вернись ко мне, ты не можешь бросить меня в такой ситуации. Ты мне нужен, я не могу без тебя. У меня никого нет дороже тебя.

Она сделалась как помешанная. Умоляла его, плакала, просила за что-то прощения. Потом простить себе этого не могла, так унижаться, и перед кем?!

— Я не отпущу тебя, не дам развода, нас не могут развести, пока Дашка грудная.

Она увидела, как исказилось от злобы его лицо, когда он услышал ее последние слова. Ей стало страшно.

— Я все равно уйду от тебя, мы не будем жить вместе, и ты ничем меня не удержишь, — ожесточенно сказал он. В его глазах было что-то нечеловеческое.

Валерия опомнилась.

— Хорошо, делай, как считаешь нужным, я не стану тебя удерживать. — Она с трудом поднялась с пола.

Пока он собирал свои вещи, она сидела на диване и молчала. Потом он ушел.

Ленку Калинину, когда узнала все это, едва удар не хватил.

— Господи, как только земля таких подлецов носит! Надо действовать, что-то делать.

— Не кричи, — остановила ее Лера. — Он сделал так, как ему было удобно.

Вскоре она сама подала на развод. Их развели по ее просьбе, и с тех пор она ни разу не видела бывшего мужа.

Теперь Андрей сидел перед Валерией живой и невредимый.

На первый взгляд он будто бы остался прежним, каким она запомнила его в суде, но это было не так. Присмотревшись, Валерия заметила, как сильно он изменился. Худой, небрежно одетый, он выглядел неустроенным. Исчезло самодовольство, в глазах появилось нерешительное выражение. То, что он не на плаву, было видно невооруженным глазом.

Потрепанный вид бывшего мужа не доставил Валерии удовольствия. Ей было глубоко наплевать на него. Раньше, когда мечтала отомстить, представляла, как будет наслаждаться его унижением. Сейчас ей было все равно. Этот человек давно ушел из ее жизни. Рана, нанесенная им, зажила. Она только сейчас поняла, как правы те, кто говорил, что нет ничего страшнее равнодушия. Раньше она не верила в эту простую истину. Ей было даже жаль Андрея, неудачника. Она желала только одного, чтобы он оставил ее с дочерью в покое и никогда не появлялся на горизонте. Но что делать — это был отец Дашки, и она не может просто так выставить его вон.

Появившийся в комнате кот Тишка, утробно урча, независимо задрав хвост, направился к Валерии. В сторону Андрея он даже не смотрел, как будто того не было вовсе.

— Тихон, иди ко мне, — позвала она.

Кот забрался к ней на колени.

— Скотину, смотрю, завели, — усмехнулся Андрей. — Терпеть не могу котов. Может, и меня приютишь? — Он выжидательно смотрел на бывшую жену.

— Зачем? У тебя свой дом есть. Забыла спросить, как тебе живется в новой семье? — поинтересовалась Лера.

— Я ушел от Валентины. Это страшный человек.

— Андрей, извини, у меня действительно мало времени. Могу только повторить, если хочешь заботиться о дочери, пожалуйста, я тебе мешать не буду. Это твое право.

— Лера, — он жалобно смотрел на нее, — прости меня. Я хочу вернуться.

У Валерии перехватило дыхание, как будто ей перекрыли кислород. Повеяло чем-то давним, очень знакомым и забытым.

— Это невозможно.

— Почему?

— Я не хочу. Мне очень жаль, правда, жаль, что у тебя что-то не получилось в жизни, но я здесь ни при чем. Ты всегда считался только со своими желаниями, значит, должен понять и меня. Я тоже не-хо-чу! громко, по слогам, произнесла Валерия.

— Но ведь ты не вышла снова замуж. Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься, замуж я не вышла, но для нашего разговора это не имеет никакого значения.

Андрей молчал, словно прикидывал, с какого конца начать новое наступление.

— Да, прошло много времени, я поступил как последний негодяй, бросил тебя с дочкой, и ты вправе…

— Дело не в этом, хотя, конечно, тогда мне небо с овчинку показалось. Очень тебя любила. Наверное, вернись ты ко мне сразу после того, как все произошло, я бы тебя простила. Хорошо, что не сделал этого.