– На меня твои уловки не действуют.

– Да знаю я, – усмехнулся сатир и расслабленно выдохнул.

– С феей разобрались. Что с твоим выздоровлением? Я не чувствую болезнь.

– А вот тут начинается самое интересное… Я сам не понял, как это произошло.

– Поясни.

– Я пытался выпытать у Августина, что могло послужить моему выздоровлению, но он только начинал рассказывать свои стишки, в которых ничего не было понятно.

– Луны лик на небосводе,

Солнца диск, он рядом с ней.

И вода не тушит пламя,

А горит его сильней.

Когда льва убьет ягненок,

А змею ее же яд,

В рай душою грешный вступит,

А невинный прямо в ад, —

повторил я слова пророчества, нахмурив брови. – Что случилось с феей после того, как ты принес ее сюда?

– Она обняла меня и провалилась в беспамятство.

– И все?

Сатир пожал плечами.

– Ну да. А что?

Я сжал челюсть, почувствовав, как боль в висках возрождалась с новой силой.

Когда льва убьет ягненок,

А змею ее же яд.

Если верить словам сатира, фея только касалась его. Каждый дар имеет две стороны: рай – исцеление, ад – убийство.

Я убил проклятые души, освободив их.

Фея исцелила сатира, убив при этом кого-то.

И лишь когда две силы соединяются воедино, это дает мощный взрыв магии, способной либо уничтожить все живое, либо исцелить.

Исцеление – яд для меня, но эликсир для феи.

Убийство и подпитка чужими чувствами, пороками и желаниями – яд для феи, но эликсир для меня.

Добро и зло. Свет и тьма.

Я издал нервный смешок и мотнул головой, пытаясь собрать все воедино в своей голове.

– Оставь меня одного, – хрипло произнес я.

– Что? – удивленно воскликнул Клерс и с недоверием покосился в мою сторону.

– Не заставляй повторять дважды. – Встал с пола и подошел к окну, всматриваясь в лес. Я едва сдерживал улыбку и дрожь в теле, которая ударным молотком растекалась по нутру. Предвкушение и азарт зарождались в душе, вытесняя сумасшедшие мысли, – фея не мираж. Она настоящая.

– Змея, что ли, укусила какая… Пойду я, если что, буду у себя в комнате, – обиженно отозвался Клерс, удаляясь под цоканье собственных копыт.

– Да… в своей комнате… Спасибо, Клерс.

– За что? – Сатир застыл в дверях, удерживая в ладони прокрученную ручку.

В отражении зеркала я видел себя – крылья, прорвавшиеся сквозь кожу, подрагивали, хищная улыбка отразилась на лице.

– За все.

Сатир промолчал, но я почувствовал запах жженой серы – замешательство. Клерс захлопнул за собой дверь, оставив меня одного.

– Настоящая, – повторил я вслух, всматриваясь в восходящее на горизонте солнце. – Сколько же сил мне понадобится, чтобы отыскать тебя, фея?

Я отошел от окна и заметил на столе хрустальный кубок, наполненный до краев вином. Обхватив его за основание, сделал три больших глотка, ощущая вкус лесных ягод и яблок на языке. Опустив кубок, сжал его в ладони – хрусталь до боли впивался в кожу, но я заглушал ее магией. Встряхнув руку, взял осколок и, крепко сжав челюсть, провел острием по лбу, вырисовывая символ, активирующий магию, – перевернутую чашу с лепестками по обе стороны. Алая жидкость хлынула теплым потоком, но я бережно, до боли медлительно, продолжил шрамировать кожу. Закончив, провел ладонью по окровавленному лицу и улыбнулся, почувствовав на языке металлический вкус. Этим же осколком провел вдоль рта, уродуя кожу в подобие демонической улыбки. Прикрыл глаза, чувствуя, как темная сила прорывается изнутри, распахивая свои цепкие костлявые руки.

Моя магия запомнила фею – ее первородную, светлую силу, которая на такой короткий момент вызвала сладкую ломку и негу во всем теле, заглушая все эмоции. Именно этого требовала истинная сущность – найти магию, которая сможет удовлетворить все мои желания и пороки, разрастающиеся в душе.

Багровая магия туманом растекалась по комнате, откидывая мебель в стороны и превращая ее в груду щепок.

Желание найти фею растекалось по нутру, заставляя терзать себя. Оно было таким сильным, что еще немного, и я начну задыхаться. Приподняв руку, усмехнулся, как тонкая линия светлой магии извивалась между моими пальцами, ласкаясь подобно ручному зверю. Ослабив внутренний поводок, освободил вурдалака, который встал на задние лапы и зарычал, низко склонив голову к полу. С его пасти стекала вязкая темная жидкость, из ноздрей шел пар, шерсть ощетинилась.

– Искать.

Магия, подчиняясь приказу, распахнула окна настежь, выбивая стекла. Туман, медленно окутывающий все вокруг, устремился вглубь леса, за которым по пятам следовал вурдалак. Встряхнув крылья, я повел плечами и склонил голову, слыша звук трескающихся суставов. Разогнавшись, выпрыгнул в окно и, взмыв в небо, устремился за туманом, который довольно урчал. Он нашел след феи.

Касандра

Пошевелив рукой, я шикнула, когда та отозвалась тупой болью, отдающей в бок. Приоткрыв глаза, увидела знакомый потолок – родная хижина. Я дома.

– Доброе утро.

Я взвизгнула и свалилась с кровати, напрочь забыв про боль в теле. Пробудив магию, которая медленно начала исцелять тело, схватила одеяло и прикрыла им обнаженную грудь. Йенс, облокотившись о матрас, подался телом вперед, с удивлением рассматривая мое лицо. Из одежды на орке были лишь светлые штаны свободного кроя, подчеркивающие серый оттенок кожи.

– Прости, я не хотел тебя напугать, – в голосе не было ни капли сочувствия и раскаяния – его глаза ни на мгновение не переставали блуждать по моему обнаженному телу, едва прикрытому легким одеялом.

– Йенс, какого черта ты тут забыл?!

– Не так должны благодарить за спасение, Касандра, не так, – насмешливо произнес Йенс, но я уловила едва заметные нотки стали, которые были присущи орку.

– О чем ты?

Я недоуменно изогнула бровь и посмотрела на друга, который тем временем слез с кровати и опустился рядом на одно колено, пытаясь вырвать одеяло из моих рук. Крепко вцепилась в край накидки и шикнула на орка, когда тот пытался силой развести ладони в стороны. Я вздрогнула от того, что холодные руки мужчины коснулись моей кожи и вцепились мертвой хваткой в плечи, вскрикнула и пошатнулась назад, пытаясь выбраться из неприятных прикосновений.

– Что ты делала ночью в лесу одна? Твое голое тело могло сгодиться только если на корм лесным духам или оборотням.

– Ночью? Голая?

Я перестала вырываться, позволив Йенсу вновь обхватить мое тело в плотное кольцо цепких объятий. Зажмурилась и задумалась, пытаясь прояснить отрывочные воспоминания прошлой ночи в голове.

Призрак сатира. Забвение. Ритуал, помогающий душе вернуться туда, где она