Фрэнк скрипнул зубами. Выругался. Прибавил хода.

Нет, он не может так просто все просрать! И чего уж там… дело вообще не во Флорьке! Да, сестра ему важна, но реально он вряд ли отыщет ее. Вряд ли как-то повлияет на ее судьбу. Дело в нем самом. В его реакциях. Сестра погибнет. Вероятно. Но и он погибнет – морально, если не предпримет все для ее спасения. Если спрячет башку в песок или позволит всяким доброхотам убедить себя постоять в сторонке. Пусть без малейшей надежды на успех, но Фрэнк должен остаться верным самому себе. Иначе все насмарку и дверь в прошлое никогда не закроется.

Вот только… какие у него варианты?

Никаких.

Он откатил воротину. Верхний свет погашен, лишь в каморке Форзака на втором этаже горел ночник. Значит, уже дрыхнет, зараза.

Заходить не хотелось. Так Фрэнк и топтался на пороге. Смотрел на завалы хлама, инструментов и на столь обожаемый, оберегаемый, много раз перебранный Псом аппарат.

А что, если?

Не-э-эт.

Но если не сейчас, то… никогда?

Форзак убьет его…

Фрэнк сглотнул, ощутив поднимающуюся из глубин его «я» незнакомую прежде уверенность. Она росла, раскручивалась невидимой воронкой, дразнила, сминая сомнения.

Как взлетать? Нет разрешения. И зенитки… И в кабине он сидел лишь однажды!

Сердце испуганной птицей билось о ребра.

А Харго-то… хитрый жучара.

Фрэнк понимающе улыбнулся и шагнул в ангар. Борта машины блестели. Высокоплан. Два двигателя, два баллона парения. Принцип управления в общем простой. Он огибал аппарат, внимательно изучал корпус, опоры, крылья. Наставник постоянно твердил – мол, готов лететь на этом смеске дирижабля и планера когда угодно и куда угодно. Люки задраены. Оперение в сборе. Все получится, правда же? Только топлива залить. В углу как раз стоит цистерна.

Быстрей!

Опасаясь растерять безумный энтузиазм, Фрэнк метнулся к рукаву трубопровода, подтянул его к соответствующему люку, вставил в горловину бака и повернул. Зашелестела жидкость в фильтрационных решетках. Так, не стоять увальнем! Пока идет заправка, собрать вещи – навигационные карты, радиостанцию Легиона! Бегом. Все бегом! И инструменты надо прихватить на всякий случай! Фрэнк сновал по помещению, периодически оглядываясь на каморку. И вторую воротину откатить! Ну же! Ну! Живее надо! Страх жег нервы, в животе будто электрические жуки копошились. Не думать о них! Лучше вообще ни о чем не думать! Вещи, попадавшиеся под руку, летели в сумку без разбора. Скорей же! Перекинув ее через плечо, он ринулся к гигантской створке, навалился на нее. И едва не взвыл от пронзительного скрипа, но продолжил напирать, пяля глаза на каморку. Демоны, только бы Пес не проснулся! Наконец заевшая дверь поддалась, с глухим стуком врезалась в отбойник.

Уф… теперь вроде тишина? Фрэнк прислушался. И подскочил на месте, когда раздался характерный щелчок. Тело сделалось ватным. Спокойно! Это щелкнула пружина отсечки заправочного шланга, осталось вытащить его, закрыть клапан, убрать стояночные подпорки.

Как во сне, он выполнил последовательность несложных действий и приблизился к трапу. Всего три ступеньки, а коленки подкашиваются. Кое-как пересилив себя, Фрэнк влез на борт, рухнул в левое кресло, сумку водрузил на правое. О предки, казалось, воздух густел от его волнения! А вот сестра бы не сдрейфила. Она бы впала в адреналиновый экстаз и визжала от восторга. Фрэнк не боевик и не маг, но он ее брат! Тоже Келерой! Если Фло бесстрашная, то и в нем должна быть толика смелости! И ее должно хватить, чтобы справиться с собой, завести двигатели и плавно опустить рычаги! Он прикрыл слезящиеся глаза, сделал глубокий вдох, призвал на помощь свое где-то прохлаждавшееся самообладание, выдохнул.

Удивительно, но… удалось. Удалось, грань! Руки перестали трястись! Ура, он больше не дерганый паралитик и способен уверенно повернуть ключ зажигания, переключить тумблеры. Винты послушно завелись, завращались с нарастающим свистом. Все в порядке!

А теперь самый ответственный момент. Прицепив к панели рацию, Фрэнк нажал кнопку передачи.

Ха! Все же сумасшествие – это семейное!

– КВ! На связи пятый. – Он произносил воленстирские слова легко, даже развязно, как и полагалось асу Легиона. – Разрешите опоздавшим вылет в зону зачистки по вектору взлетной.

Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Только бы получилось! Только бы за треском эфира никто не разобрал его акцента!

Но в канале господствовала могильная тишина. По лбу мальчишки катился пот, капал на штаны… А ему все не отвечали! Да он сейчас сдохнет от одномоментного разрыва всех нервов!

– Уточните свой бортовой номер, – наконец недоверчиво поинтересовался динамик.

Еще бы! Это тебе не на открытых частотах вещать. Легионера ракетой угостить? Тут прежде надобно все тщательно перепроверить. Бортовой номер той крутой машины Фрэнк знал наизусть – на корпусе много раз видел. Длинный такой, буквенно-цифровой. Не мешкая, он зачитал его дотошному дежурному.

– Вы разве не в увольнительной? – последовал закономерный вопрос.

– Все верно. Но я передумал, воспользуюсь, когда вернусь. После победы.

Аппарат тронулся, медленно выкатился из ангара. Прожекторы рассеяли ночной мрак на сотню метров вперед.

На контрольной вышке задумались. Долго молчали, заставляя Фрэнка мандражировать. Чтобы хоть как-то отвлечься, он еще раз пробежался взглядом по панели управления, добавил мощности движкам, стравил газ из баллонов.

– Шестой коридор открыт для вас. Да осветит ваши пути Великое Солнце.

И-и-и-е-э-эсть!!! Да! Да! Все! Он летит в Кассгаро! Ладони потянули штурвал на себя. И форзаковский аппарат тяжело, но все же оторвался от земли.

– Благодарю, КВ, – бросил Фрэнк в канал и отпустил кнопку, скатываясь в очумелую эйфорию.

Первый самостоятельный полет, предки! И куда?! На войну! В самую гущу событий!!!

Нос машины задирался все выше. Управлялась она приятно, чутко слушалась штурвала. Под крылом поплыли пустынные, освещенные масляными фонарями улицы, а впереди замигали зеленые огоньки наводящих маяков. Сейчас важно покинуть городскую зону, набрать высоту и задать курс! Конечно, эта колымага не «Стрела», с такими-то внушительными баллонами большой скорости не разовьешь, но главное – летит!

Четверть часа спустя аппарат успешно миновал последний маяк, поднялся на полкилометра и выровнялся. Сияющий уютным теплом Тиреград остался за кормой, а навстречу наползала черная и непроглядная степь. Подсвечивая себе фонариком, Фрэнк раскрыл атлас и приступил к прокладке маршрута на другой конец страны. Только бы горючего хватило. Учитывая максимальную скорость, лететь почти сутки. Рассчитав направление, он выставил курсовую отметку на компасе, погасил свет и с чувством полного удовлетворения откинулся в кресле. Крепкого чаю бы еще! И печенек! Беспокойство постепенно отступало, вскоре глаза привыкли к темноте и небо проявилось россыпями звезд, потускнела алая подсветка приборов. Моторы утробно урчали, а губы Фрэнка растягивала счастливая улыбка.