Карта 5

Обе стороны объявили о своей победе, но со стратегической точки зрения победа была на стороне генуэзцев, так как каталанцы и венецианцы отступили. Они потеряли много людей и не могли продолжать нападение на Перу, особенно после того, как генуэзцы получили не только припасы, но и солдат от Орхана I, улубея Османского государства, который правил всей восточной стороной Босфора и Мраморного моря. Орхану, который планировал вторжение в Европу, не нужно было ни усиление Византийской империи, ни Венеции. После того как флот союзников ушел, византийский император решил, что у него не остается другого выхода, и заключил мир с генуэзцами. Он позволил им укрепить Перу и Галатский холм. После этого военные действия в Эгейском море в основном сводились к захвату отдельных генуэзских судов венецианцами и наоборот.

Главной целью короля Арагона был захват Сардинии, в чем ему помог Николо Пизани. В 1353 году Пизани одержал славную победу над генуэзцами при Альгеро близ Сардинии, но новый генуэзский флот под командованием Паганино Дориа бежал от него и причинил много ущерба на Адриатике. Затем Дориа снова ушел от боя с Пизани, его корабли совершали грабежи в Эгейском море, а потом укрылись на Хиосе. Когда Пизани догнал врагов, он вызвал генуэзцев на открытый бой. После того как те отказались выходить, Пизани начал захватывать генуэзские корабли, а потом ушел из Эгейского моря на венецианские базы Модон и Корон. Там он получил приказ из Венеции избегать битвы, так как у генуэзцев было больше кораблей, чем у него, и власти готовились к мирным переговорам. Поэтому Пизани решил перезимовать в небольшом заливе близ Модона под названием Порто-Лонго. 14 галерам под командованием Николы Кверини он поручил охранять вход в залив, а у берега собрал небольшие суда и еще 21 галеру. Когда Паганино Дориа прибыл туда и вызвал Пизани на бой, тот, повинуясь полученным приказам, отклонил вызов, хотя флот Дориа был примерно равен ему по могуществу. Но генуэзцы не ушли. Галере под командованием племянника Паганино удалось ускользнуть от эскадры Кверини. Согласно одному отчету, ему разрешили пройти, чтобы можно было без труда захватить его. Но после него так же прошла еще дюжина галер, уклонившись от столкновения с охранной эскадрой. Генуэзцы напали на суда, стоявшие у берега и не готовые к бою, захватили все венецианские корабли, а самого Пизани и почти всех его подчиненных взяли в плен. После битвы на Босфоре Паганино Дориа отказался от всяких почестей, так как там погибло слишком много генуэзцев. В 1354 году, после Порто-Лонго, его встретили в Генуе как героя.

Условия мира оказались не слишком выгодными для победителя. Много раз за свою долгую историю Венеция быстро восстанавливалась после поражения или пользовалась плодами победы благодаря искусной дипломатии, основанной на глубоких знаниях слабостей и желаний противника. После поражения в Порто-Лонго у Венеции появились неплохие возможности для дипломатического маневра. В то время Генуей правила миланская семья Висконти. Поражение, которое Николо Пизани нанес генуэзцам в Альгеро год назад, не помешало генуэзцам оснастить новый флот, который одержал победу в Порто-Лонго, но после Альгеро Геную раздирали внутренние распри – одна фракция желала наказать побежденного адмирала, Гримальди, другая защищала его. В отчаянии генуэзцы позвали правителем Висконти, надеясь, что он поможет им в войне против Венеции. Наверное, они рассчитывали, если все пойдет не так, устроить еще один переворот, как оно и случилось за несколько лет до того. Но в 1355 году мирные переговоры вел Висконти, а Висконти хотели мира. Их честолюбивым планам на севере Италии мешали привлеченные Венецией союзники, среди которых были не только государства севера Италии, но и Карл IV, император Священной Римской империи, король Богемии. По условиям договора все вопросы оставались открытыми. Обе республики обязались не нападать друг на друга и следующие три года не посылать флотилии в Тану.

За поражениями так часто следовали государственные перевороты, что нет нужды объяснять, почему поражение Генуи при Альгеро имело такие последствия. Гораздо интереснее понять, почему поражение венецианцев в Порто-Лонго, последовавшее за неудачами в Кастро и Босфоре, не привело к перевороту в Венеции. То, что Венеция призовет в правители иностранца, как поступили генуэзцы, казалось немыслимым в силу венецианских традиций независимости. Но свержение аристократов, которых можно было обвинить в поражении, смена политического курса или даже системы правления была вполне возможной. Это повлияло на судьбу многих дожей.

Незадолго до окончания Третьей Генуэзской войны умер дож, стоявший во главе республики в самое катастрофическое десятилетие в истории Венеции – в 1343–1354 годах, отмеченных не только войной, но и чумой. Жизненный путь Андреа Дандоло иллюстрирует ту двойственность, которая характерна для внутренней политики Венеции в XIV веке. Андреа Дандоло прославился не благодаря таланту полководца, как многие его предшественники. Он был талантливым юристом; в знак признания талантов его уже в 22 года, то есть в необычайно юном возрасте даже для представителя знатной семьи, избрали прокуратором Сан-Марко. На посту прокуратора Андреа Дандоло составил свод законов Большого совета. Взаимная вражда между более опытными политическими лидерами и на первый взгляд «безопасные» интересы Андреа к вопросам права объясняют, почему его в тридцатишестилетнем возрасте избрали дожем.

Став дожем, он посвятил себя приведению в порядок всех государственных дел с точки зрения юриста. Условия, при которых Тревизо и Зара подчинялись Венеции, нашли выражение в «актах преданности», то есть подчинения. Изменения, внесенные в гражданское право за предшествующее столетие после кодификации Джакомо Тьеполо, были собрана в дополнительном томе законов. Были изданы по порядку договоры и хартии, в которых определялись права Венеции по отношению к папам, императорам и другим государствам.

Также, с точки зрения юриста, Андреа писал историю Венеции. Его хроника содержала массу документов, имевших своей целью доказать, что Венеция всегда была права. Документы были организованы в главы, разделы и параграфы так, чтобы их можно было без труда цитировать. Хроника Дандоло могла служить полезным справочником для венецианских государственных деятелей.

В подготовительной работе дожу Андреа Дандоло помогали чиновники канцелярии дожа, получившие подготовку нотариусов. Находясь на вершине венецианского общества, эти «урожденные граждане» демонстрировали классовую гордость под руководством главы канцелярии, великого канцлера, чей пост был не только церемониальным, но и практическим. В годы правления Андреа Дандоло великим канцлером был Бенинтенди деи Равиньяни, преданный сторонник Андреа, на двенадцать лет его моложе. Андреа отблагодарил великого канцлера тем, что приказал изобразить его вместе с собой на мозаиках в Баптистерии, который по его приказу пристроили к собору Святого Марка.

Бенинтенди деи Равиньяни сотрудничал с дожем не только в юридических изысканиях. Они вместе вели переписку с Петраркой, выдающимся гуманистом и поэтом того времени. Дожу хотелось повысить свой престиж и престиж своей канцелярии, присовокупив к прочим талантам способность изящно излагать свои мысли на латыни. Когда Петрарка, желавший мира, обратился к Венеции и Генуе, назвав их частями одного целого, Италии, двумя глазами Италии, ни один из которых нельзя выколоть, враждующие города отозвались так же равнодушно, как Англия и Германия в 1915 году, когда европейцы призывали их заключить мир. Но Андреа Дандоло ответил Петрарке изящным письмом на латыни, что в те времена говорило в его пользу.