Пеллегрин расплывается в улыбке:

– А мы и впрямь убедительны, да, Уилл?

– Ага, – соглашается отец, но его улыбка – лишь тень по сравнению с Пеллом. – Иден, влияние Лонана наверняка переломит ход войны. Вожаки настаивали на том, чтобы он прошел процедуру, с тех самых пор, как вбили себе в головы, что с его помощью можно подорвать Сопротивление. Они на нем помешались и хотят поскорее заполучить парня в свои лапы. Теперь ты понимаешь, что случилось бы, если б мы им отказали.

– А если вы тайные анти-Волки, то вы собираетесь использовать Лонана, чтобы помочь Сопротивлению в войне? – произношу я, пытаясь сложить все пазлы воедино.

Мой отец улыбается – теперь по-настоящему:

– Да, Иден. И мы хотим победить Стаю.

Отец направляется к экранам и меняет положение рычажков на панели управления.

– Лонан, ты здесь? – тихонько произносит он в длинный тонкий микрофон. – Феникс?

Несколько экранов оживают, но изображение мутное – как картинка перед глазами только что проснувшегося человека. Затем все проясняется, и я вижу одну и ту же сцену с разных ракурсов: Феникс, Касс и Лонан находятся в пустой, плохо освещенной комнате. Они настороженно молчат. Различаю позади, в углу за спиной Касса, спящую Алексу. Наверное, в мозги залезли исключительно к парням. Или, может, отец хочет побеседовать именно с ними.

Думаю, Пеллегрин научился обрабатывать «подопытных» молниеносно. Конечно, Феникс тоже не избежал участи Лонана.

Папа набирает на клавиатуре код, и каждый из трех экранов начинает слегка светиться красным. Внизу загораются виртуальные датчики и шкалы, частота пульса и кровяное давление и еще куча каких-то чисел.

– То, что вы слышите мой голос у себя в голове, совершенно нормально, – говорит отец в микрофон. – Такое случается каждый день. Не задавайте глупых вопросов по этому поводу. А еще имейте в виду, что я вам не враг.

Отец нажимает на кнопку, и экраны возвращаются к прежним цветам.

Парни не шевелятся. Они кажутся мне заторможенными. Их реакция меня даже пугает.

– Ты только что… типа… промыл им мозги?

– Первый и последний раз, милая, честное слово, – отвечает отец. – Но теперь с ними и девчонки, – он указывает на Алексу. – Значит, Ава и Старк поработали на славу. Но у нас совсем мало времени, и я не хочу тратить его на реверансы.

Я все понимаю и верю отцу, но мне делается как-то неуютно. Папа и Пеллегрин смотрят на меня – как будто ждут разрешения продолжить. Разве мое мнение имеет в штабе хоть какой-то вес?

– Ладно. Ясно. Давайте.

Отец кивает.

– Лонан, – обращается он в микрофон, – ты прибыл на остров, чтобы выкрасть мои разработки и лишить Волков проекта, который я веду более пяти лет, да?

Показатели Лонана резко подскакивают. На экране, который транслирует изображение с его линз, возникает бетонная стена. Да уж, если б меня Феникс и Касс так прожигали взглядом, то мне бы не хотелось смотреть на них в ответ.

Но, признаться, я не ожидала, что отец начнет с настолько тяжелой артиллерии.

– Откуда ты… – начинаю я.

– Что вам рассказала Иден? – одновременно со мной произносит Лонан.

– Иден не делится тайнами, – говорит отец, глянув на меня.

Интересно, папу впечатлило то, что мне известно о секретном задании Лонана, или он слегка расстроен?

– С тех пор как были созданы Союзные войска, с нами исправно, раз в месяц, по каналам Сопротивления связывается Стефан Монро.

Имя мне смутно знакомо – благодаря военной пропаганде Стаи, а также антисоюзным граффити на заборе около бараков. Кто-то ревностно желал Монро смерти и с крайним старанием изобразил всевозможные варианты его гибели.

– Монро постоянно задает один и тот же вопрос – не готов ли я расстаться с делом всей своей жизни. И он постоянно уговаривает меня передумать.

Лонан отвечает не сразу – по крайней мере, моему отцу. Касс и Феникс что-то бормочут, их голоса сливаются друг с другом, почти не оставляя Лонану возможности объясниться. Когда все утихает, он спрашивает:

– И что заставило вас передумать? Почему вы решили расстаться с разработками?

– То, что я их отдаю, даже не обсуждалось, – изрекает отец. – Другое дело – в чьи руки. И в какой момент. – Он подтягивает стул поближе к экранам и присаживается на край. – Среда обитания пока не готова: на прошлой неделе мы устраняли протечку в жилом помещении. Есть и другие проблемы. А Стефан… он намерен передать мое исследование другим ученым и подключить их к работе над проектом. Думаю, он упоминал об этом в разговоре с тобой, Лонан. – Отец вздыхает и продолжает: – Но Стефан умолчал о некоторых сторонах дела… Так что сейчас не вини себя.

Показатели Лонана опять подскакивают, но уже не столь сильно.

– Значит, нельзя создать как можно больше мест обитания? – В голосе Лонана впервые звучит упрямство, вызов. – Предпочтете отсидеться в безопасном пузыре, наблюдая, как население планеты уходит под воду?

– Отнюдь, – отзывается отец. – Я считаю, что нельзя распространять разработки, не доведенные до ума. Стефан меня подгоняет, но поверь, если он рискнет развернуть строительство сотни одинаковых мест обитания прямо сейчас, то катастрофы не избежать. Если мы поспешим, не проведем все необходимые тесты, то и результат выйдет не идеальным, а в результате погибнет как минимум полмиллиона людей. Я не могу этого допустить.

Лонан молчит. Показатели выравниваются.

– Какой вы в таком случае предлагаете выход? И если он у вас есть, то почему вы ничего не делаете?

Отец жестом просит передать ему руководство по выживанию. Открыв книжку на титульном листе, на который я редко обращала внимание, папа возвращает ее мне.

Раньше я думала, что там изображена очень схематичная карта мира. Но сейчас я вижу, что континенты обозначены не сплошными линиями, а «морзянкой». Три места помечены крошечными точками – в Европе, Новой Зеландии и Южной Африке, – и рядом с ними написаны имена. Те, которые я знала всю жизнь, – имена коллег отца со времен университета. А посередине страницы красуется надпись: «Для тех, кто идет стезей добродетели, для тех, кто действует медленно и уверенно, для тех, кто творит благо и процветает».

Выходит, что книжка предназначалась не мне.

Это было лишь прикрытие.

И то, что она – не моя, заставляет землю уйти из-под ног.

– Есть только три инженера, которым я доверю свои разработки, но Стефан не желает рассмотреть ни один из вариантов, – поясняет отец. – Он собирается подключить к проекту своих людей. Вполне справедливо, верно? Все хотят иметь дело с теми, кому они доверяют. Однако это мои разработки, и я достаточно хорошо знаю парней Стефана, чтобы понять: они действуют с недостаточной тщательностью. Да, моя команда не будет спешить, но мы должны гарантировать населению, что проект себя оправдает, причем на сто процентов. В таком случае мы сумеем спасти тех, кто к тому моменту останется в живых – если все зайдет настолько далеко. В общем, мы создаем эдакий Ноев ковчег для человечества. Мы сохраним представителей как можно большего количества культур. Понимаешь, Лонан?