и замаячили продажные «мальчики», Кларку все же удалось убедить Уайльда, что далее вести процесс бессмысленно, и тот отозвал свой иск. Присяжные вынесли вердикт: подсудимый Квинсберри не виновен.

Оправданный маркиз, не откладывая дела в долгий ящик, тут же передал все собранные материалы главному прокурору. 13 апреля Уайльда арестовали за «совершение непристойных действий с лицами мужского пола». После доследования разрешили внести залог.

Оскара встретил другой Лондон. Большинство друзей отреклись от него. С молотка продали за ничтожную часть ее реальной стоимости всю богатую обстановку дома – в уплату долгов писателя. Сняли со сцены спектакли по его пьесам, прекратили продажу сочинений. Газетчики еще до решения суда склоняли эстета на всякий лад. Ему был закрыт доступ даже в отели и кафе.

Второй суд по обвинению Уайльда в гомосексуализме начался 26 апреля. Разбирательство вновь то и дело съезжало на разбор литературных произведений Уайльда, но Кларк, взявшийся бесплатно защищать Уайльда, старался строить защиту на дискредитации продажных свидетелей. Поединок остроумия и улик закончился вничью. Процесс зашел в тупик, и присяжные не смогли вынести вердикт. Судья вынужден был назначить по делу Уайльда третий суд.

7 мая писателя освободили под залог в 5000 фунтов, собранными друзьями. Оказавшись на свободе, Уайльд опять отказался покинуть страну.

Третий суд состоялся 20–25 мая. Там было все то же, вот только над головой обвиняемого тучи сгустились куда сильнее, чем месяц назад. Завершился процесс вердиктом: «Признан виновным по всем 25 пунктам обвинения и осужден на два года тюрьмы и тяжелых работ», по поводу чего судья посетовал, что, к сожалению, по данной статье обвинения нельзя дать больше. От последнего слова Уайльд отказался. А Англия полностью отказалась от него. Даже имя «Оскар» было предосудительно упоминать в печати.

В Редингской тюрьме Уайльд написал пропитанную болью исповедь «De Profundis» («Из бездны»), посвященную Бози, который ни разу не навестил его и ни разу ему не написал. О писателе вообще никто не вспоминал, разве что Бернард Шоу тщетно добивался его досрочного освобождения. В мае 1897 г. Оскар был выпущен из тюрьмы. Не имея средств к существованию, больной и разуверившийся в эстетизме, писатель уехал в Париж.

Гениальная поэма «Баллада Редингской тюрьмы» стала единственным литературным произведением Уайльда, опубликованным после его освобождения. Эта поэма и несколько писем в «Дейли кроникл» oб ужасном положении детей, содержавшихся в тюрьмах, привели к изменению статей английского законодательства. Более Оскар не писал ничего. К. Бальмонт назвал его «богачом, у которого целый рудник слов, но который больше не говорит ни слова».

В бедности, лишившийся семьи и лишенный отцовства, забытый всеми, Уайльд принял новое имя – Себастьян Мельмот, перед смертью изрек, наверное, последнее свое «словечко»: «Я не переживу XIX столетия. Англичане не вынесут моего дальнейшего присутствия», принял католичество и 30 ноября 1900 г. в возрасте 46 лет шагнул из заштатной парижской гостиницы в вечность. Врач констатировал менингит. Похороны оплатил Альфред Дуглас, откликнувшись на смерть Оскара парой сонетов. В том же году скончался и маркиз Квинсберри.

По ходатайству Англиканской церкви в «уголке поэтов» Вестминстерского аббатства была водружена мемориальная доска в честь Уайльда – рядом с досками Шекспира, Мильтона, Диккенса, Т. С. Элиота и Т. Дилана.

Дело длиною в 21 год

Процесс супругов-аферистов Эмберов, состоявший из череды судов и длившийся 21 год, на рубеже XIX–XX вв. побил все рекорды по продолжительности и охвату участников.

Зачинщиком аферы стала Тереза Дориньяк, с 14 лет жившая в кредит. Обаяние девушки, ее рассказы о грядущем наследстве и замужестве, а также обещание сказочных процентов открывали ей сердца кредиторов. 3 года заимодавцы верили ей на слово, и лишь потом, спохватившись, за долги отобрали дом.

Тереза Эмбер и ее адвокат. Рисунок 1903 г.

Выбрав свой путь, мошенница подцепила в мужья профессорского сына Фредерика Эмбера. Она не ошиблась – вскоре Эмбер-старший получил пост министра юстиции. С помощью свекра Терезе было легче получать огромные ипотечные ссуды, закладывая не принадлежавшие ей дома и угодья во Франции и за рубежом. Кредиты позволяли Эмберам вести весьма состоятельную жизнь. Богатство открыло Терезе двери высшего света столицы, откуда встречным потоком от знатных ростовщиков потекли деньги рекой.

В 1882 г. элита Парижа узнала о смерти американского миллионера Роберта Кроуфорда, оставившего Терезе огромное наследство в 40 млн франков (стоимость 160 замков и поместий с угодьями и шикарной обстановкой). По словам самой мадам Эмбер, она 3 года назад спасла американца от смертельного недуга. «Горячая» новость растопила немало сердец и кошельков. Тереза не успела покончить с юридическими формальностями, как получила миллионы франков от ростовщиков, спешивших вложиться в верное дело под высокий процент. Возросшее благосостояние позволило Эмберам приобрести роскошные апартаменты на Елисейских полях.

Прошел год. Пора было возвращать долги, но тут объявились два племянника Кроуфорда – Генри и Роберт, предъявившие суду другое завещание дяди, составленное в тот же день, что и первое, согласно которому треть наследства отходила им, треть – Терезе и треть – Марии, несовершеннолетней сестре Терезы.

Для решения этого дела суду требовалось представить подлинники завещаний, свидетельство о смерти Кроуфорда и само наследство – ценные бумаги, которые, как выяснилось, находились у Терезы в сейфе и с которыми она не имела права совершать никаких действий в отсутствие Кроуфордов или их представителей.

Племянников миллионера вытащить из Америки в Париж было крайне трудно, поэтому дело передали в гражданский суд, но и тот не смог в срок собрать с разных концов света истцов, ответчиков и свидетелей.

Чтобы успокоить кредиторов, Тереза назначила нотариусов, которые провели официальную процедуру получения процентов – вырезания купонов, подтвердившую платежеспособность Эмберов. (Позже выяснилось, что нотариусы были подкуплены Терезой.)

Эмберы тем временем предприняли «чёс по провинции», где, представив местным гобсекам фальшивые именные билеты ренты на 1,5 млн франков, получили от «обомлевших провинциалов» огромные ссуды. Увенчалась успехом их поездка и в Брюссель.

3 декабря 1884 г. вступила в права наследства младшая сестра Терезы – Мария, и тогда же племянники Кроуфорда согласились отказаться от наследства, если им будет выплачено по 3 млн франков отступных. Предложение было принято, и ростовщики тут же собрали для Эмбер 6 млн франков.

Однако племянники заартачились и вернулись к прежнему варианту наследования. Сославшись на устную договоренность о том, что Мария должна выйти замуж за сына одного из Кроуфордов, они обратились в гражданский суд.

Началось громкое дело, в котором сошлись лучшие адвокаты Парижа. Истцы приехать в Париж не могли, из-за чего суд никак не мог принять никакого решения.

Пока суть да дело, Эмберы потратили кредиты на покупку новых земель и