Вечерняя тренировка Малики прошла без привычного общества Василисы Максимовны. Последнее время она начала болеть с поразительной частотой. И чем настойчивее становилось внимание Шурика, тем хуже ей становилось. Малика спешила из тренажёрного зала, перескакивая через лужи с разбега, пару раз не допрыгнула и замочила ноги. Домой не пошла, направилась в зал, где занимались гребцы. Перед началом сезона Кирилл задерживался на тренировках, готовясь к предстоящим стартам. Уходил одним из последних, уставший, но довольный проделанной работой.

Настойчивых преследователей Малика заметила только в квартале от спортзала. Молчаливые, собранные, они не переговаривались, не шутили, надвигались неотвратимо, как бронепоезд по рельсам. Когда они приблизились на расстояние в несколько метров, Малика опознала в них ребят из параллельного класса, именно с ними когда-то произошла потасовка, положившая начало дружбе с Эдькой. Один из преследователей, видимо, главный, обогнал её и, преградив путь, ухмыльнулся.

— Вот мы и встретились.

Малика окинула взглядом высокого светловолосого парня, гибкого, как танцор, оглянулась на его спутников. Годы, прошедшие со времён первой драки, парни потратили не зря, судя по мускулистым фигурам, регулярно подстёгивали тестостерон физическими нагрузками, нарастили мышцы одновременно с самомнением. Раскидать их, как котят, точно не получится, но Малика и не ожидала драки: как-то это слишком, нападать втроем на одного.

Она не ответила, сделала шаг в сторону с целью обойти преграду, но парень повторил манёвр и снова встал на пути.

— Куда торопишься, мы ещё не пообщались.

— Иди к чёрту, — не сдержалась Малика, — какого хрена вам вообще от меня нужно?

Старшеклассники переглянулись, высокий брюнет, которому Малика когда-то разбила нос, откликнулся первым.

— Поговорить с тобой по душам.

— Из-за Кузякиной? — неожиданно догадалась Малика.

— Похоже, ты сама знаешь, в чём виновата, — предположил главный загонщик, — верни золотой кулон, иначе беседовать будем по-другому.

— Какой ещё кулон?

Она снова попыталась обойти парня, но он резко развернул её спиной и заломил руку. Малика ощутила притупившееся за год манящее чувство — предвосхищение драки, опьяняющее, острое, похожее на сжатую до предела пружину. Ей нравилось ощущение опасности, момент освобождения внутреннего монстра. Страха не было. Дальше сработали инстинкты. Она ударила соперника пяткой по голени и одновременно боднула головой в челюсть. Почувствовав, что хватка ослабла, вывернулась и наградила апперкотом в нос.

Соглашаясь припугнуть несговорчивую Колючку, приспешники Танечки не собирались устраивать потасовку, но, столкнувшись с агрессией Малики, изменили планы. Она дралась не как девчонка, оттого жалости совершенно не вызывала. Адреналин ударил в кровь, погружая в бешенство. Парень наградил Малику парой ощутимых ударов: в лицо и в живот, она потеряла равновесие и упала прямо на размокшую землю, больно ударившись плечом о бордюр. Хватая воздух рывками, быстро поднялась и замерла, просчитывая дальнейшие действия. Где-то внутри под диафрагмой зарождалась боль, во рту появился вкус крови, но страх всё ещё не проснулся.

Двое парней растерянно стояли в стороне, их разум не затуманился азартом драки, и они отчетливо осознавали, что происходит что-то неправильное.

— Стасян, оставь, с ума сошёл? Убьёшь девчонку.

Малика поймала взгляд соперника, яростный, пылающий. Он, кажется, не совсем себя контролировал, действительно выглядел сумасшедшим. Таким же, как она, готовым к яростной схватке. Из темноты выступал освещённый фонарями фасад тренировочного зала, где её ждал Кирилл, и она наконец осознала серьёзность происходящего.

Впервые Малика решила воспользоваться секретным сто первым приёмом карате, о котором когда-то поведал лучший друг — развернулась и побежала. Разозлённого драчуна удержали более трезвомыслящие друзья, он пару раз дёрнулся, но недобитую жертву преследовать не стал.

Малика ворвалась в холл, дрожа не столько от холода, сколько от адреналина. Лужа, в которую она рухнула, оказалась не по-весеннему студёной, промокла куртка и кофта, в кроссовках хлюпало. Не здороваясь с охранником, она пронеслась по коридору к мужской раздевалке, толкнула дверь и остановилась напротив шкафчиков. Мимо неё прошёл плечистый полуобнаженный спортсмен. Улыбнувшись, он махнул рукой в сторону дальних шкафчиков.

— Привет. Кир, это к тебе!

Малика приблизилась к Кириллу и замерла в шаге от него, ожидая, когда он повернётся. Он натянул футболку на влажное тело, помучавшись с завернувшимся над лопатками краем, застегнул молнию на джинсах и только потом обернулся. Приблизился вплотную и удивлённо присвистнул.

— Кирюха, ты опять дралась? — Он осторожно прикоснулся к её разбитой губе.

Малика кивнула и, расстегнув молнию, спустила влажную куртку до локтей. На кофте в районе плеча отчетливо проступали красные пятна, она поморщилась, наконец ощутив боль и запоздалый страх.

— Друзья Танечки решили со мной побеседовать.

Кирилл снял с неё грязную промокшую насквозь куртку, следом за ней и кофту. Малика осталась в спортивном топе, но не смутилась.

Он оглядел плечо Малики и покачал головой.

— Синяк будет огромный, — бережно, почти ласково, стараясь не потревожить больное плечо, он накинул на Малику свою толстовку и застегнул молнию. — Что произошло?

Она тяжело вздохнула и неожиданно обняла Кирилла. Он нежно погладил её по щеке, расправил влажные пряди волос и поцеловал в макушку. Колючка, как ни странно, на время утратила ершистость и не сопротивлялась.

— Не знаю. Они говорили о каком-то кулоне. Будто я у Танечки украла. Бред, в общем. Я ничего не брала.

— Похоже, завтра беседовать придётся мне.

Малика отстранилась.

— Не вмешивайся. Я первая на них накинулась. Не сдержалась.

— Это не конец, Кирюха. С этими обвинениями нужно разобраться, хочешь ты этого или нет.

10.4.

Кирилл оказался прав. Через два дня Малику вызвали к директору. Она недоумевала и терялась в догадках. Обычно причина директорского гнева не была тайной, Малика знала, за что придётся оправдываться и краснеть. Но не в этот раз. Не могли же драчуны нажаловаться на неё, сами же затеяли разборки, к тому же за пределами школы.

Едва Малика переступила порог кабинета, как на неё набросилась мама Танечки.

— Вот она, уголовница малолетняя! А я предупреждала, что добром это не закончится.

Сама Танечка сидела чуть в стороне, выглядела подавленной и немного виноватой. История с кулоном разворачивалась не совсем так, как она ожидала. Несколько дней назад, вернувшись из школы, Танечка не нащупала на шее любимую подвеску в виде раскрывающегося сердечка. Вспомнила, что последний раз видела его в раздевалке перед физкультурой. На уроке Малика попала ей в голову мячом и откровенно злорадствовала, обзывая криворукой. Следующим предметом в расписании стояла литература, и переодеваться пришлось в жуткой спешке: учительница карала опоздавших вызовом к доске.