Он уже немного успокоился. Поправил очки и пожал ее ладонь. И все-таки Розалин видела, как доктор ссутулился, погрустнел, уголки его губ опустились, словно ему тоже стало стыдно за свои слова. На секунду ей показалось, что он хотел что-то сказать, но передумал.

Розалин убрала руку, окинула мистера Уилсона прощальным взглядом и направилась к двери.

– Сюда идет граф Корнштейн и полиция, – тихо произнес он ей в спину.

– Что? – обернулась Розалин.

– Мередит задержала их, чтобы я мог с тобой поговорить, – мистер Уилсон выглядел, как побитый пес. – Но они, должно быть, уже в коридоре.

Кровь отхлынула от лица Розалин.

Она не успела осознать его слова, а в руках безотчетным движением уже оказался «бульдог».

– Подожди! – поднял руки при виде оружия мистер Уилсон. – Я знаю, что делать!

Он бросился к шкафу с препаратами. Доктор толкнул его сбоку, сдвинув в сторону. За шкафом в стене оказалась дверь.

Мистер Уилсон повернул к девушке белое, как его халат, лицо.

– Это секретный ход Пайнса! Уходи, Линнет! Там в полу лаз! А я скажу им, что ты выпрыгнула в окно!

Розалин все еще пыталась переварить тот факт, что мистер Уилсон хотел сдать ее полиции. Но времени на размышления не было: в коридоре слышались шаги и голоса.

– Скорее, Линнет! – вскричал он.

Хотел, но все-таки не сдал.

– Спасибо, мистер Уилсон! – произнесла Розалин.

Он кивнул и открыл перед ней дверь.

По ту сторону оказалась небольшая кладовая. В ней пахло пылью и затхлостью, а с потолка комьями свисала паутина. Дверь за спиной Розалин захлопнулась, и она услышала, как доктор двигает шкаф на место.

Может быть, он просто запер ее до прихода Корнштейна?

Но тут Розалин заметила в углу небольшой квадратный люк с железной ручкой. Дернув за ручку, она открыла его. Вниз в непроглядную темноту уходили каменные ступени. Розалин вспомнила, как незаметно мистер Пайнс всегда исчезал из больницы. Даже в ту ночь, когда она хотела поехать с ним на вызов, а он заперся в приемной… Выходит, он не сидел там всю ночь!

Куда же этот ход ведет?

Розалин поставила ногу на ступеньку.

И в этот момент грохнул выстрел.

Один-единственный, но он прозвучал так отчетливо, казалось, само здание пошатнулось от этого звука.

И он разом отрезвил ее.

«Каждый, кто окажется рядом с тобой – под угрозой!»

«В укрывательстве могут обвинить любого!»

Мистер Уилсон!

Бросив крышку люка на место, Розалин метнулась назад к двери. Но та не открывалась. Розалин налегла изо всех сил, потом попыталась снять ее с петель, но все тщетно. В отчаянии заколотив по ней кулаками, она услышала, как отодвигается шкаф.

На всякий случай ее револьвер был наготове.

Дверь распахнулась. На Розалин смотрела бледная, как смерть, Мередит.

Оттолкнув ее с дороги, Розалин ворвалась в приемную.

Полиции там не было. Морозный ветер из распахнутого настежь окна трепал жидкие шторы. На полу с закрытыми глазами лежал мистер Уилсон, а на груди у него расплылось алое пятно.

– Нет! – вскричала Розалин.

Бросившись к нему, она упала на колени и достала из кармана баночку с мазью. Мистер Уилсон не должен умереть, а о последствиях она подумает потом! Расстегнув его рубашку, она обнажила рану и принялась смазывать ее целебным средством.

Мередит молча стояла рядом, но Розалин было наплевать, что она все видит. Лишь бы спасти доктора! Только бы успеть!

Дверь приоткрылась, и в приемную стали заглядывать люди.

– Запри дверь! – резко приказала Розалин, не поднимая головы.

Мередит послушно выполнила требование, закрыв дверь на засов.

Пальцы Розалин испачкались кровью и вазелином, но она с ужасом поняла, что рана мистера Уилсона никуда не делась. Живая вода не сработала!

– Линн… – тронула ее за плечо Мередит.

Глаза застилали слезы. Розалин судорожно схватила доктора за запястье, стараясь нащупать пульс. Из груди вырвалось рыдание: сердце мистера Уилсона не билось.

– Линн… – снова повторила акушерка. – Мистер Уилсон сказал графу Корнштейну, что ты выпрыгнула в окно, а граф понял, что он помог тебе сбежать… Он разозлился… достал револьвер…

Розалин подняла голову. Лицо Мередит подергивалось, по щекам текли слезы. Она вдруг бухнулась на пол, и Розалин оказалась в ее крепких объятиях.

– Прости меня! Прости! Я не хотела… – глухо выдавила акушерка. – Мы все испугались… Граф сказал, ты убила людей… приказал найти тебя…

Да, Мередит лгала ей прямо в лицо, посылая к мистеру Уилсону в приемную. Но теперь это не имело значения.

Ничто не имело значения.

Кроме ужасающе реальной смерти мистера Уилсона.

Внутри Розалин разрасталась огромная черная бездна, грозящая ее поглотить.

Несправедливо! Жестоко! Нечестно! Доктор был ни в чем не виноват!

И погиб из-за нее. Слезы капали на плечо Мередит…

Нет! Он погиб из-за Корнштейна! Вот, кто ответственен за его смерть! Он застрелил доктора просто так, по своей прихоти! И даже полицейские его не остановили!

Розалин позволила глухой, черной ненависти заполнить все ее существо. Во всяком случае это было лучше, чем обрушившееся на нее горе и чувство вины.

Не время плакать! Оставаться здесь опасно. Нельзя допустить, чтобы мистер Уилсон погиб напрасно.

Поспешно вытерев слезы тыльной стороной ладони, Розалин сказала:

– И ты прости меня. Я должна уходить.

***

Розалин не помнила, как добралась домой. Вот она снова пробирается в ход мистера Пайнса – а вот уже выходит с другой стороны больницы. Вот она ловит кэб – а вот открывает потертую дверь дома номер семь на Розовой улице.

Окинув взглядом тихую, уютную прихожую, Розалин подошла к лестнице на второй этаж и села на ступеньку. А потом спрятала лицо в ладонях и наконец позволила себе разрыдаться.

Больше не сдерживаемый горестный вой рвался наружу, а слезы текли и текли… Розалин хотелось, чтобы они забрали с собой пустоту и отчаяние, страшную тоску, скребущую изнутри. Но они не в силах были вынуть все это из сердца Розалин. Бесполезная вода!

– Линн, что случилось? – приобняла ее подошедшая Лиз.

Но Розалин не могла ей ответить. Разве существуют слова, способные передать всю чудовищную несправедливость смерти мистера Уилсона?

Подняв глаза, она увидела, что вокруг уже собрались все. Александр стоял на лестнице позади нее. Утренние переживания из-за их поцелуя показались теперь по-детски нелепыми. Ей ужасно хотелось, чтобы он обнял ее, но на глазах у остальных он сохранял отчужденный вид.

Вместо него к ней подошел Джон и взял за плечи.

– В чем дело, Роззи? – ласково спросил он, как в детстве, словно она только что ушибла коленку.

– Корнштейн убил мистера Уилсона, – выдавила Розалин.

При этом