– Это Розалин! – негромко произнесла она, прислонившись к двери.

Внутри не раздавалось ни звука. Тогда Розалин просто повернула ручку и вошла.

Желтый свет падал от лампы на столе. Мэри сидела на кровати в ночной рубашке, обхватив колени руками. Одного взгляда на ее опухшее лицо хватило, чтобы понять, что плакала именно она.

Розалин подошла и села рядом. Мэри не возражала, но вся сжалась в комок, словно ночная посетительница могла ее ударить.

– Что случилось, Мэри? – спросила Розалин.

– Ничего, – выдавила служанка и, испуганно глядя на нее, сильнее натянула ночную рубашку на колени.

– Я слышала, что ты плачешь.

Но Мэри помотала головой, отрицая очевидное.

Розалин коснулась ее руки.

– Послушай, что бы ни произошло, здесь тебя никто не обидит. Ты одна из нас. Расскажи, в чем дело, и я помогу тебе.

Лицо Мэри застыло, слезы вновь покатились по щекам, но она молчала. Интуиция подсказывала Розалин, что давить на нее не стоит. Поэтому она просто сидела и ждала, поглаживая девушку по руке.

В комнате была примерно та же обстановка, что и в других гостевых спальнях: кремовые шторы, шкаф, письменный стол, кровать. Но на столе Розалин всегда лежали книги и тетради для записей, на столе Лиз царствовал творческий беспорядок, а у Алекса обязательным атрибутом были пистолет и план города.

У Мэри же комната имела такой вид, будто здесь никто не живет. Стол был пуст: ни записей, ни книг, ни даже вазы с цветами. На спинке стула висело коричневое платье, одно из тех, что Лиз купила для нее. Розалин решила, что Мэри очень дорожит своим новым нарядом, – так аккуратно он был разложен. Слева от двери сиротливо стояли домашние туфли. Больше глазу не за что было зацепиться.

– Вы правы, мадам… – вдруг всхлипнула Мэри, прервав наблюдения Розалин. – Меня здесь никто не обидел… Вы помогли мне, а я… Как я могла так…

Она вновь разразилась рыданиями, неуклюже вытирая руками мокрое лицо. А Розалин почувствовала неладное: похоже, Мэри натворила что-то серьезное.

– Скажи, наконец, что случилось! – потребовала она, потеряв терпение.

И тут же об этом пожалела. От ее тона служанка вмиг прекратила истерику и, сложив руки на коленях и опустив глаза, замерла.

– Я деньги потеряла… – едва шевеля губами, произнесла она. – Все, что вы мне на рынок дали…

Розалин даже наклонилась к ней, решив, что ослышалась.

– Я, понимаете, мадам, потянулась за сыром, – тихо продолжала Мэри, – а потом гляжу – кошелька-то нет!

Она спрятала лицо в ладонях, невнятно бормоча себе слова осуждения.

А Розалин ощутила, что у нее камень упал с души. Деньги! Для них это самая малая потеря!

– Мэри, – мягко сказала она. – Не стоит из-за этого так убиваться! Надо было просто поговорить со мной или с Лиз и все объяснить.

– Так я… мадам… – с новой силой заревела служанка. – Я боялась… Я боялась, что вы меня выгоните!

– Мэри, это сущий пустяк! – втолковывала ей хозяйка. – Неприятности случаются, но тебя никто за это не выгонит!

– Простите, мадам! – все же решилась испуганно взглянуть на нее Мэри.

– Все в порядке! – говорила Розалин. – Просто в следующий раз будь внимательнее, ладно?

Девушка закивала, продолжая орошать слезами свою постель. Розалин видела, что не убедила ее до конца в том, что наказания за оплошность не будет.

А ее, наверное, Алекс заждался…

И все-таки она предприняла последнюю попытку успокоить служанку.

– Хочешь чаю? – поинтересовалась Розалин.

На это предложение Мэри растерянно всхлипнула, а потом ответила:

– Я бы лучше легла спать. Можно, мадам?

Розалин только вдохнула. Девушке действительно трудно привыкнуть к свободной жизни.

– Тебе не нужно меня спрашивать! – она поднялась на ноги. – Не беспокойся о деньгах! Утром я дам тебе еще. Доброй ночи, Мэри!

Служанка ничего не ответила, так и осталась сидеть на кровати, свернувшись в комок.

Покинув ее комнату, Розалин направилась к Алексу. И все же она ощущала смутное беспокойство. Мэри не видит разницы между ними и ее прежними хозяевами, нужно помочь ей осознать свое новое положение. С девушкой явно обращались не лучшим образом, и чтобы избавить ее от страха, одних разговоров недостаточно. Надо будет просмотреть книги по психологии…

Но стоило Розалин переступить порог Алекса, как все мысли о Мэри разом вылетели из головы.

***

Наутро Розалин спустилась в столовую чуть позже обычного. Все уже собрались и поглощали завтрак. Но ей сразу же бросился в глаза огромный синяк на левой половине лица Джона.

– Джон, что случилось? – выпалила она.

Тот поднял на нее злой взгляд и заявил:

– Ничего.

Лиз озабоченно покосилась на Александра, а он произнес:

– Если бы ничего, ты бы смыл этот позор и забыл об этом.

Джон сжал ложку в кулак с неприязнью глядя на него.

– Алекс, это твоих рук дело? – удивилась Розалин.

– Скажи ей, Джон, – безмятежно откинулся на спинку стула тот.

– Сказать мне что? – встревожилась она.

Бросив ложку, Джон резко поднялся со стула.

– Можно поговорить с тобой без подсказчиков, Роззи?

Она кивнула. Выходя вслед за ним из столовой, она гадала, кончатся ли когда-нибудь их ссоры и что могло произойти, если дело дошло до драки.

– Тебе пойдет второй фингал! – крикнул Алекс им вслед.

Джон довел обеспокоенную Розалин до конца коридора и остановился у двери черного хода.

– Роззи, что ты творишь? – накинулся он на нее.

Лицо его исказилось то ли от боли, то ли от этих слов.

– Ты о чем? – не могла она взять в толк его странное поведение.

– Я говорю об Александре! – взревел он. – Я видел, как ты вчера ночью заходила в его спальню!

Тут наконец до Розалин дошел смысл фингала. И внутри подняла голову дикая ярость.

– Это не твое дело! – прошипела она.

– Не мое? Твой отец доверил мне охранять тебя! Я должен ограждать тебя от таких типов, как он!

– Ты ничего не понимаешь, Джон! Мы любим друг друга!

– Это я как раз понял! – саркастично перебил он. – Но если он любит тебя, то почему не женится как порядочный человек? Как можно отводить любимой женщине роль тайной любовницы?

– Джон!

– А главное: как ты могла опуститься до такого? Уподобившись одной из тех девиц, с которыми он развлекался по ночам…

Звонкий шлепок возвестил, что Розалин с размаху хлестнула Джона по лицу. Вопреки надеждам Александра, удар пришелся по тому же месту, где уже был синяк.

Джон охнул и приложил руку к щеке.

– Не смей так говорить со мной! – прорычала Розалин, рука у нее горела огнем. – Это не твое дело! Ты мне не отец!