Руки обожгло от резкого прикосновения, и Свен, отдернув инстинктивно выставленные перед собой ладони, осмотрел свои пальцы, кончики которых покрылись румяными следами от быстрых ожогов. Что же это…

Запрокинув голову, он, щурясь от нестерпимого света, посмотрел на бескрайнее полотно неба, увенчанное ослепительным желтком яростно палящего светила. Нестерпимый жар почти в шестьдесят градусов, безжалостно навалившись, удушающими тисками сжал его тело.

По щиколотку проваливаясь в вязкий, сыпучий песок, он поднялся и, отряхнув руки, приложил ладонь к глазам козырьком, медленно оглядывая горизонт. В сложившейся ситуации ему не было нужды паниковать – ведь Свен, активировав перстень, должен был перенестись если и не прямо на неуловимую базу с его Машиной, то хотя бы в место, которое находилось в непосредственной близости от искомого им объекта.

Выждав, пока его перестанет терзать новый налетевший порыв жгучего ветра, Свен одернул куртку и, в очередной раз оглядев однообразную колеблющуюся от раскалённой атмосферы полосу горизонта, наконец рассмотрел то, что так жаждал увидеть.

В том месте, где небо и земля мягко пересекались, у самой кромки, в густых, маслянистых лучах нещадно палящего солнца, одинокими маяками посверкивали несколько приземистых куполов, являвшихся частью единого сооружения.

Протерев глаза кулаком, Свен ещё раз как следует присмотрелся. Значит, вот как она выглядела, эта база, на которую совет директоров, лишив его власти и не поставив в известность, переправил Машину времени.

Так близко и так далеко. Призрачный мираж, словно заманчивая иллюзия для одинокого потерявшего ориентиры путника, скитавшегося по бескрайней песчаной пустыне и наконец узревшего спасительный кусочек оазиса, который насмехающаяся бесплодная стихия явила ему в предсмертный момент отчаяния.

Спускаясь по зыбкому склону дюны, Свен старался ступать как можно осторожнее, но всё равно оступился и, подвернув ногу, кувыркнувшись, стремительно покатился вниз, поднимая вокруг себя клубящиеся тучи песочной пыли. Попытался в падении ухватиться за подвернувшийся побег какого-то иссушенного растения, но тот, мгновенно поддавшись, рванулся с корнем из обезвоженной почвы, расцарапав острыми, как бритва, шипами ладонь.

Жёстко приземлившись у подножия холма, Нордлихт упрямо поднялся и, держа перед глазами преломляющуюся в мареве базу, устремился к ней, не обращая внимания на обжигающий лицо несущийся навстречу ветер.

Бежать было трудно, ботинки вязли в песке, казалось, что удушливый воздух пустыни безжалостным пламенем выжигал лёгкие изнутри, но Свена неумолимо несло, толкало вперёд неукротимое желание докопаться до правды, увидеть свою Машину снова. Разобраться, пешкой в какой и, главное, чьей игре он невольно стал.

Не обращая внимания на то, что стал задыхаться, он ускорил бег. Далекие купола сооружений базы становились всё ближе. Только бы успеть.

Но судьба в очередной раз словно насмехалась над ним. Когда до базы оставалось всего лишь каких-то триста ярдов, возвышающееся посреди песчаной пустыни сооружение начало медленно таять. И не просто растворяться в пространстве, подобно иллюзорному миражу, но исчезать в очередном временнóм скачке, нагнать который Свен уже был не в состоянии.

Он всё-таки не успел.

– Нееет! – отчаянно закричав, он не обратил внимание на царапнувший глотку порыв ветра и, добежав до места, где мгновение назад растаяло призрачное видение, затравленно огляделся по сторонам. – Подождите! Вы не смеете так поступать! Вернитесь!

Хотя сам уже прекрасно понимал, что ничего не сможет вернуть. Он попросту опоздал. Так дальше не могло продолжаться. Играть в кошки-мышки с людьми, имевшими в своём распоряжении его Машину, без соответствующих технических средств не имело никакого смысла. Это было сродни слепой игре в рулетку, где пляшущий по секциям шарик всё равно попадет на место, заранее установленное изворотливыми воротилами казино.

Любая его попытка «нагнать» спрятанную во времени базу в любом случае была неминуемо обречена на провал. Этот поединок ему было не выиграть.

Требовался новый план. И очутившийся посреди пустыни Свен внезапно понял, что придумал его. Вновь активировав перстень, он вернулся в кабинет Уилсона и, потратив ещё некоторое время, тщательно скрыл следы своего пребывания в кабинете начальника технического отдела, перед этим внимательно уточнив, в каком из помещений уровня велись работы по усовершенствованию его Машины.

Прикрыв за собой дверь, Свен направился по тёмному коридору к секции проектирования. Найдя нужную дверь, он вошёл в просторное помещение с многочисленными рабочими столами и, включив свет, принялся изучать требовавшиеся ему чертежи, которые поочерёдно доставал из металлического шкафа с прозрачными дверцами, куда разработчиками складывались готовые материалы.

Раскрывая рулон за рулоном, он только успевал изумляться и качать головой, дивясь той колоссальной работе, которую успели проделать учёные светила корпорации без его ведома. Сколько же на это ушло времени и человеческих сил. Целиком погружённый в изучение чертежей, Свен не услышал, как в помещение кто-то вошёл.

– Профессор Нордлихт? Что вы здесь делаете так поздно? – Вздрогнув от звука раздавшегося за спиной голоса, неожиданно резко прозвучавшего в тишине, Свен испуганно обернулся, словно вор, которого застигли с поличным. – Рабочий день ведь давно закончился.

Стоявший в дверях Кристофер Кельвин с удивлением смотрел на Нордлихта. В руках он держал несколько поставленных друг на друга коробок, доверху наполненных папками с аккуратно разложенными по ним файлами.

– Тот же вопрос я могу задать и тебе, – сурово парировал Свен, и аналитик заметно стушевался. – Ты следил за мной?

– Не имел ни малейшего желания. Просто меня сегодня перевели из аналитического отдела в архив, – с нотками важности в голосе ответил Кристофер, бережно опуская свою ношу на один из ближайших столов. – Он же тут дальше по коридору. Вот, задержался, осматривая новые владения, так сказать. Теперь вместо постоянной беготни и нервотрёпки у меня будет больше времени как следует заняться классификацией накопленных фактов и событий. История ведь не терпит суеты. Мне даже выделили нескольких помощников из ребят потолковее.

– Отличные новости, поздравляю! – искренне порадовался за него Свен.

– Благодарю. А вы почему вернулись, профессор? – Кельвин оглядел пустующее помещение. – Я слышал, что вам днём стало плохо, и вас отвезли домой, что-то случилось? Вы хорошо себя чувствуете?

– Спасибо, Кристофер, не стоит беспокоиться, я в порядке, – усталым жестом отмахнулся Нордлихт и стал собирать синие рулоны плотного чертёжного ватмана, которые успел прочесть. – Но вот ситуация, царящая сейчас в корпорации, как оказалось, весьма далека от этого определения.

– Что вы имеете в виду, профессор? – удивлённо нахмурился Кельвин.

– Наступают тяжёлые времена, приятель. Ситуация вышла из-под моего непосредственного контроля. Дело в том, что совет директоров изолировал от меня Машину, Кристофер, – принялся сбивчиво рассказывать Нордлихт, понимая, что бывший аналитик, возведённый в ранг архивариуса, сейчас являлся единственным человеком, которому он мог ещё по-настоящему доверять. – А без неё я не могу продолжать управлять корпорацией, как прежде.