– Оно… а-а-а!

За все время, что Валериан знал этого человека, Девон Старке ни разу не повышал голос и не терял спокойного, рассудительного тона. Вот почему юноша испугался, услышав, как тот кричит от боли.

– Девон… Что происходит?

– Он… Это… Они… Он не рассматривает меня как особую угрозу, иначе я был бы… – раздался хриплый крик боли, – …мертв.

Валериан наблюдал за полосой разрушения, которую оставляло за собой это чудовище, и ни на секунду не усомнился в подобном утверждении.

– Не стойте у него на пути. Вы слишком ценны, чтобы вас потерять.

– Есть, сэр.

– Какова его цель? Он идет за Джейком? – Валериан сосредоточенно следил за фигурой – сияющим вихрем смерти, тьмы и разрушения.

Валериан подумал: хорошо, что отца здесь нет. Менгск-старший, скорее всего, с удовольствием пожертвовал бы Рэмзи и протосской сущностью внутри него в обмен на нечто, способное управлять этим темным ураганом энергии. Это могло бы стать мощным оружием.

– Он уничтожает все вокруг, сэр. Сражается как с протоссами, так и с зергами. Впрочем, направляется он прямиком к вратам искривления. Я полагаю, что ему нужен Рэмзи – так же, как и всем нам.

В тот день, когда Валериан сидел вместе с Рэмзи в своем кабинете, обсуждая храм и поднимая тост за чудесные открытия, он никоим образом не мог предположить, что все придет к этому… к ожесточенной кровавой схватке между тремя расами и неведомым монстром на практически мертвой планете. Он еще не развил в себе отцовскую черствость в вопросе отправления людей на смерть, но приказ все же отдал, хоть и ощутил прилив сожаления.

Ему нужен Джейкоб Рэмзи. Любой ценой.

– Проследите, чтобы монстр не добрался до археолога, – коротко приказал он Старке.

* * *

– Темный архонт!

Голос Керриган в голове Итана ударил, словно кнут. Королева Клинков была удивлена и оттого разъярена, и консорт вздрогнул от ее гнева.

– И все же не все так просто, я полагаю. Откуда он появился? – потребовала она ответа.

– Мне это неизвестно, моя королева, но сейчас мы втянуты в битву с ним.

– Оно атакует вас или протоссов?

– Похоже, оно стремится к Рэмзи и вратам, – сбивчиво признался Итан. – Похоже, всех нас интересует профессор.

– Но лишь одна сторона может преуспеть, и это должны быть мы. Используй все доступные силы, мой консорт. У нас есть преимущество, ибо нам все равно, сколько наших подданных погибнет в процессе достижения цели. Хранитель внутри Рэмзи имеет для меня запредельную ценность. Она не должна умереть.

– Она не умрет, – поклялся Итан. Сознание королевы покинуло его, вернувшись к другим занятиям, к другим слугам, и он слегка опечалился.

Она была для него всем миром. Она сотворила его, усовершенствовала, создала заново, чтобы служить ей и любить ее, и именно это он делал. Часть Итана сознавала, что он совершил этот выбор не по своей воле, но это не имело значения. Она была его королевой. Он поклонялся ей, был готов умереть за нее, и не существовало занятия прекраснее, чем убивать для нее.

* * *

– Готово! – выкрикнула Розмари. Взгляд, которым она наградила Джейка, очевидно, предназначался одновременно и ему, и Замаре. Взгляд, наполненный радостью и триумфом.

– Я также почти закончила, – сказала Замара. – Как только я завершу процесс, у нас будет шесть минут, чтобы переправить всех, пока не вступит в действие алгоритм отключения.

– Эй-эй, подожди-ка, после того как все будет установлено, у нас останется лишь шесть минут? – Джейк обернулся и посмотрел туда, где все еще кипело сражение. Его ошарашило внезапное понимание: нет возможности сделать так, чтобы спаслись все. Многие друзья погибнут здесь.

Разумеется, Ладраникс прочел его мысли.

«Четыре года назад я стоял на этом самом месте вместе с Рейнором, Фениксом и десятками товарищей, которые сдерживали волну, угрожающую уничтожить все, что я когда-либо любил. Джейкоб Рэмзи, мы часто говорим, что наши жизни принадлежат Айуру. Я думал, что отдам жизнь тогда, но судьба распорядилась иначе. Я жил, чтобы защищать и охранять тех, кто не может защитить себя сам. Но сейчас я готов встретить свою судьбу, ибо верю – другого не дано».

– Ладраникс… – Джейк не был в Кхале. По крайней мере, не так, как делали это протоссы, но, чтобы почувствовать эмоции тамплиера, ему такого и не требовалось.

«Для меня нет большей чести, чем защитить Хранителя или помочь своему народу. Я по-настоящему счастлив, что не погиб в тот день и могу стоять здесь в этот момент».

«Я буду сражаться рядом с тобой так же, как когда-то, – сказал Алзадар. – Я искуплю то, что совершил прежде. То, что я непреднамеренно сделал возможным. Наступающий на нас отвратительный ужас частично питался благодаря и моим рукам. Мое рабство – добровольное, глупое, слепое – помогло ему. Я обрету спасение, когда моя кровь прольется, чтобы остановить его. Я хочу встретиться с богами, вновь будучи тамплиером».

«Брат, – глубоко искренне сказал Ладраникс, – ты уже спасен. Но я понимаю. Это честь для меня – умереть рядом с тобой».

Он протянул руку.

«Моя жизнь принадлежит Айуру», – сказал Алзадар.

«Наши жизни принадлежат Айуру», – просто ответил Ладраникс.

Не говоря больше ни слова, оба протосса поспешили присоединиться к товарищам. Джейк долгое время смотрел на них, а затем обернулся и увидел, что Розмари тоже за ними наблюдает. Ее прекрасное лицо выражало уважение, одобрение и тень печали.

«Поганое время для того, чтобы влюбиться», – подумал Джейк, а затем вновь обратил свое внимание на собирающихся протоссов.

Времени действительно осталось совсем чуть-чуть. Случайно ставшие союзниками протоссы, зерги и Доминион замедлили Улрезажа, но лишь на какой-то миг. Обломки доминионских и протосских кораблей, искореженные, дымящиеся или горящие, валялись тут и там; куски металла перемешались с останками зергов, убитых в таких количествах, что и не сосчитать. Оставшиеся силы протоссов группировались как можно дальше от линии сражения. Те, кто все выдержат и Сотворенные тянулись друг к другу, соединяя руки, приступая к ментальному единению разумами.

Джейк не знал, сработает ли затея. Не знали этого также ни Замара, ни Ладраникс, ни кто-либо еще из тех, кто по его слову – его, даже не Замары – согласились открыться тем стихиям, которых боялись и которым не доверяли столь глубоко внутри.

– Но, Джейкоб, действительно – мы мало что еще можем сделать. Нашего числа недостаточно, чтобы разработать тактику, позволяющую добиться большего, чем бессмысленная смерть. Наша единственная надежда в отчаянном гамбите. Твоя интуиция подсказала верное решение.

Смогут ли тамплиеры контролировать и направлять штормы, которые их товарищи из Сотворенных собирались призвать? Или же энергии вырвутся из-под контроля, обрушившись ужасным опустошением именно на тех, кого должны были бы защитить? Это невозможно предугадать, невозможно узнать заранее – можно лишь сделать.